Виталий Борисов - Следы прошлого, или Московские тайны

Как известно, это ведомство, как и сыскная полиция, собственно – уголовный розыск, впервые появились в столице еще в 1866 году. Но только через пятнадцать лет, к 1881 году, после серии покушений на Государя, было принято решение о создании охранных и сыскных отделений еще в девяти крупнейших городах империи, и прежде всего в Москве. «Сыскное» и «Охранка» во многом были схожи по методам работы, но, разумеется, отличались по своим задачам. Ко времени нашего повествования сей славной организацией успешно руководил подполковник Николай Сергеевич Бердяев, кстати, начинавший службу прапорщиком лейб-гвардии Московского полка, как и наш герой – Сидор Терентьевич Сырцов.

Первым, кто связал воедино эти преступления и высказал предположение, что тут, скорее всего, действует некий наемный убийца, был молодой и талантливый помощник Бердяева, чиновник по особым поручениям Сергей Васильевич Зубатов. Скорее всего, убийства носили чисто криминальный характер, а урки-душегубы были, так сказать, не их контингентом. Но подобные «заказные» убийства вообще были чрезвычайно редки в то время, кроме того, предполагали наличие преступной цепочки «заказчик – организатор – исполнитель». Исполнителем вполне мог быть и профессиональный уголовник, заказчики – иметь чисто корыстные интересы, но что представлял собой неведомый организатор? Или может быть, все-таки – организация? В пользу последнего предположения говорило еще одно неожиданное открытие, совершенное Зубатовым во время изучения им газетных объявлений. В скобках заметим – этому занятию Сергей Васильевич предавался регулярно по долгу службы. О сути этого открытия мы умолчим до времени, отметив лишь, что именно оно заставило Зубатова отправиться сначала к Бердяеву, а затем поехать вместе с ним к обер-полицмейстеру. Где после недолгого обсуждения было принято решение для расследования данных обстоятельств создать некую временную группу из числа сотрудников Охранного и Сыскного отделений, под личным контролем обер-полицмейстера.

Дело предполагалось вести в условиях строгой секретности, во избежание, в том числе, и нездоровых слухов среди обывателей. Собственно и дела-то пока никакого не было – так, проверки некоторых гипотез.

Одной из таких проверок как раз и занимался в то туманное утро Сергей Федорович Рудаков, привлеченный к расследованию от Сыскной полиции…

…Сыщики-приятели с четверть часа еще прогуливались по переулку и беседовали. Говорил в основном Рудаков. Храпунов больше молчал, переваривая услышанное. Наконец, видимо вспомнив о своих сиюминутных служебных делах, они пожали друг другу руки и разошлись.

Вот такие события произошли в ненастную московскую ночь и последовавшее за ней не менее ненастное утро 10 сентября 1893 года в одном из ничем не примечательных сретенских переулков, за год до того странного происшествия, что в конце августа 1894 года поколебало покой размеренной жизни приволжской усадьбы Сырцовых и самым таинственным образом оторвало нашего Сидора Терентьевича от домашнего очага и безмятежного чаепития.

К делу об убийстве коллежского советника Скворцова, равно и другим небезынтересным фактам, с ним связанным, нам еще предстоит вернуться позднее. А пока, предоставив возможность сыщикам и следователю Артемьеву продолжать по нему дознание, мы возвращаемся к прерванному повествованию и непосредственно к супруге генерала Сырцова – Анастасии Ивановне, которую непростительно оставили в конце первой главы в столь неясном положении, вызванном исчезновением ее дражайшей половины.

Заметим только, что следствие шло своим ходом, как говорится, ни шатко ни валко, без видимых успехов. Полицейское начальство во главе с обер-полицмейстером Власовским постаралось не делать огласки. И другие события вскоре затмили собой слухи, которые просочились в просвещенную среду местных обывателей. Обсуждали гибель броненосца «Русалка», страшную грозу с градом, разразившуюся накануне, а случившийся вскоре пожар в Стрелецком переулке в доме почетных граждан Кабановых живо напомнил им большой пожар 7 августа в доме Назарова, в тушении которого принимали участие шесть частей и аж две паровые машины!

Существует немалое количество россиян, которые отличаются своей привязанностью к всевозможным переездам с места на место. Есть среди них и такие, что всю жизнь свою проводят в дороге, не ощущая при этом никаких неудобств. Причины, влекущие их в путь, самые различные: одни переезжают по необходимости, другие из-за жгучей, неосознанной тяги к перемене мест, третьи вполне сознательно ищут новых развлечений. Сидора Терентьевича, как мы знаем, с некоторых пор захватила вторая из них, хотя до этого многие годы он безропотно подчинялся первой.

Более многочисленна категория российского люда, представители которой предпочитают жить вполне оседло, ни под каким предлогом не покидать насиженное место. Если и приходится им иногда сниматься с него, то разве что только на ярмарку или по какой-нибудь насущной надобности в уездный или губернский город. Во всяком случае, далее границ своей губернии они пускаться не отваживаются, и вся жизнь их протекает в строго ограниченных рамках данной местности.

Такой была и Анастасия Ивановна. Дама степенная и несколько даже меланхоличная, она полагала любые поездки бездельными и только отнимающими время. Этого убеждения она особенно упрямо стала придерживаться, когда вынуждена была по воле своего мужа сменить московскую резиденцию на нижегородскую. Здесь она осела основательно и ни за что не соглашалась покинуть ее даже ради ежегодных ярмарок или приглашений в гости от своих знакомых.

Только лишь замужество дочери и переезд ее в Петербург заставили Анастасию Ивановну переменить свои принципы и сдвинуться наконец с места ради дальних ежегодных вояжей в Северную столицу. Решиться на такой подвиг она могла только лишь в силу своей любви к дочери, по которой очень скучала, в отличие от ее отца, которому, казалось, не было решительно никакого дела до нее. Съездив раз, другой, Анастасия Ивановна постепенно стала привыкать ко всем неудобствам и треволнениям дороги, пока смирилась с ними окончательно. В этом году поездка ожидалась ею даже с нетерпением, так как предстояло отпраздновать пятилетнюю годовщину свадьбы дочери, и Анастасия Ивановна уже собрала для нее кучу подарков.

Странная выходка Сидора Терентьевича испортила ей все настроение, растревожила и обеспокоила. Первой мыслью ее было остаться и не ехать, но потом, подумав и перечитав еще не раз то место в записке, где говорилось, что супруг ее обещает быть в Петербурге еще до Воздвиженья, Анастасия Ивановна все же решилась на поездку.