Виталий Борисов - Следы прошлого, или Московские тайны

– А у нас, господа, в Москве дело одно есть, – вдруг подал голос Доброноки, уставившись в свою тарелку. – И, представьте, пропал именно генерал.

Петров громко крякнул и хмуро воззрился на него. Все присутствующие разом повернули к нему головы. Анастасия Ивановна даже привстала со стула.

– Что такое у вас там, в Первопрестольной, случилось? Почему не слышал?

– Так ведь дело еще не закончено и отношение к вам не поступало… Да и честно говоря, зашло в тупик, – добавил он после секундной заминки.

– Сделайте милость, Дмитрий Стефанович, расскажите, – попросила Анастасия Ивановна, почувствовав вдруг, как забилось у нее сердце при этом сообщении.

Тут только Доброноки поднял глаза от тарелки и увидел обращенные к нему глаза всех присутствующих. За исключением хозяйки, он сразу уловил в них неодобрительные нотки, особенно неприветливые и осуждающие в глазах директора департамента. Осознав, что сказал невпопад, он сделал робкую попытку выкрутиться из неудобного положения.

– Да рассказать-то можно было бы… Только ведь я мало что знаю. Мое дело, господа, канцелярия, бумаги… так только, слышал мимоходом.

– А что именно слышали? Любезный Дмитрий Стефанович! Может, про мужа что? Так вы уж без утайки!

– Да что вы, уважаемая Анастасия Ивановна! Я и фамилию-то вашу, не в обиду будет сказано, только сегодня впервые и услышал – вот от их превосходительства. Да и потом и не интересно это вовсе. Дела наши московские к вам касательства никакого не имеют.

– Кабы знать, где он каждый год по «делам» своим пропадает. Так может, и в Москву ездит.

– Могу вас успокоить, уважаемая Анастасия Ивановна, успокоить самым решительным образом, – Доброноки нашел, наконец, как ему показалось, наилучший способ разом исправить дело и перевести разговор на другую тему. – Вы меня совершенно не так поняли. Дело, о котором я вам хотел было… То есть вы хотели… Одним словом – оно уголовное и никоим образом не касается генералов как таковых, то есть в прямом смысле этого слова. Это я в шутку хотел было высказаться. Генералами на нашем профессиональном языке главарей разбойных величают. Главный он в шайке своей, стало быть… – Доброноки принужденно рассмеялся, однако никто его не поддержал, отчего он еще более смутился и произнес несмело:

– Вообще-то, у нас в практике много курьезных случаев…

– Вот и рассказали бы нам, – пришел к нему на помощь Петров, искоса наблюдая за Сырцовой.

– С превеликим удовольствием, – смущенный Доброноки несколько воспрянул после этих слов и распрямился. – Вот буквально на днях проезжает наш обер-полицмейстер, господин Власовский через Устьинский мост и видит такую картину. Едет через мост водовозка. Городовой же, что стоит в начале моста, подходит к ней, с самым серьезным видом затычку из бочки сзади вытаскивает. Мужик, что на бочке сидит, этого не замечает и едет через мост как ни в чем не бывало. Вода сзади льет, а городовой идет рядом и наблюдает. Так до самого конца моста и шел, пока вся вода не вытекла. Тогда он спокойно – затычку на место и возвращается назад с полным сознанием выполненного долга.

– Ха-ха-ха! – расхохотался Петров, откидываясь на спинку стула. – Ай да городовой! Ну а Власовский что же?

– Понятное дело, к нему. Подскочил и прямо с брички – в разнос, а тот остолбенел и только тянет одно: «Виноват, ваше высокородь, пыльно!»

– Ха-ха-ха! – снова залился Петров. – Пыльно! – Вслед за ним засмеялись и остальные.

– Нет, какова бестия, господа!

Анастасия Ивановна тоже улыбнулась, чем весьма обнадежила Доброноки.

– Или вот еще одна история…

Однако развеселить Анастасию Ивановну было не в его силах. Посидев еще немного для приличия, она удалилась снова к себе в сопровождении Полины. Мужчины опять остались одни и перешли в кабинет Ивана Григорьевича.

– Ну, господин Доброноки, – с некоторой долей ехидства произнес Петров, насмешливо поглядывая на чиновника, – так, говорите, главари разбойные на Москве теперь «генералами» прозываются? А я-то все по-старинке их Иванами величаю.

– Прошу прощения, ваше превосходительство, – сконфуженно произнес Доброноки, приподнимаясь. – И у вас, господин Гранатов, за не к месту произнесенные слова…

– Да уж вы постарались масла в огонь подлить. Ну да что о том говорить. Все-таки что же это за история с генералом? Нам-то уж о нем доложитесь. Господину Гранатову это вреда не составит.

– Да, собственно, рассказывать-то мне действительно нечего. Дело не закончено и мне мало что известно. Я так было хотел, к слову более…

– Ну да, к моему, конечно. Я так, а он этак. Чтоб, значит, позлить начальство.

– Помилуйте, ваше превосходительство… – Петров рассмеялся.

– Ладно, рассказывайте, что знаете.

– Год назад убили у нас на Сухаревке одного из сыщиков. Некоего коллежского советника Скворцова. Шум-то был изрядный, только до сих пор, насколько я знаю, ничего определенного установить не удалось. Убийца не обнаружен, и дело все пока во мраке, как говорится.

– Ну а генерал здесь при чем?

– По делу проходит. В какой роли, сказать не могу. Не знаю. Вероятно, как свидетель. Знаю, что ищут его, чтоб показания снять. Да пока не нашли.

– А фамилия? – встрепенулся Гранатов.

– Фамилия? – Доброноки подумал некоторое время. – Нет, не помню. Следователя, что дело ведет, помню – Артемьев, а генерала не знаю. Врать не буду.

– И как же убили этого Скворцова?

– Задушили. Удавкой.

– Довольно редкий способ. В России все более ножичком, да топориком любят орудовать. Револьверчиком тоже…

– А вот, кстати, вы не читали, ваше превосходительство, в «Современных известиях» об убийстве у нас на Трубной в начале этого месяца?

– На Трубной? А, это о некоем Киселеве? Его застрелили у ворот дома какого-то чиновника.

– Так ведь его не только застрелили, но и удушили.

– Как это – и застрелили, и удушили? – удивленно произнес Ишимов.

– А так. Нашли его в луже крови. Пуля в сердце, а на шее удавка.

– Ну, уж это – совсем непонятно…

– Опять маньяк. Помните, господа, убийство московского городского головы Алексеева в марте? Душевнобольной в здании Думы стрелял, а уж на улице-то…

– Так вот это дело тоже Артемьев ведет. Работы у него теперь по горло. Вот он-то про генерала пропавшего знает точно. Если вас это интересует, господин Гранатов, я бы мог навести справки.

– А сами вы больше ничего не знаете? – Гранатов с какой-то надеждой посмотрел на Добороноки. Тот беспомощно развел руками.

– Эх, Дмитрий Стефанович, – укоризненно покачал головой Петров. – И кто вас за язык тянул. Видели же, что хозяева волнуются.

– Слово не птица…

– А когда был убит этот Скворцов? – Гранатов озабоченно взглянул на Доброноки.