Марина Сарычева - Последний полет к Пси Октанта

О том, что скрывалось за теми скалами, он поначалу не задумывался. Но как-то раз решился спросить об этом у взрослого и услышал довольно странный ответ:

– Многие берлуны считают, что за скалами кончается земля, но ты не верь этому, малыш. Земля никогда не кончается.

– А почему она не кончается? – блестя большими и наивными глазами, спросил малыш.

– Да потому, – взрослый почесал гибкой лапой шерстистый затылок, – что если идти все время прямо, никуда-никуда не сворачивая, придешь в ту же самую точку, откуда ты вышел.

Переливавшиеся разными цветами глаза малыша восторженно загорелись.

– А ты уже ходил все время прямо?

– Сейчас это невозможно, – с печалью ответил взрослый. – Кругом высокие горы и глубокие ущелья, через них не пройти. Но давным-давно, когда здесь еще не выросли скалы, встречались берлуны, которые ходили.

От удивления малыш поднял лапы, цеплявшиеся за шерсть взрослого, и чуть не свалился с его спины. Мгновенно подхватив его лапой с длинными цепкими пальцами, взрослый вернул малыша на место.

– Неужели скалы были здесь не всегда? – растерянно пролепетал малыш.

– Нет, как и мы с тобой, мы ведь тоже были не всегда, – басовито проурчал взрослый.

О том, что сам он был не всегда, малыш уже знал от взрослого, но чтобы скалы были не всегда… Как удивителен этот мир! И как хорошо, что рядом с ним есть взрослый, который знает абсолютно все!

– А что же было тогда, когда не было скал?

Взрослый замолчал, словно что-то припоминая. Малыш терпеливо ждал. Когда он уже перестал ждать ответа, взрослый вдруг заговорил.

– Я это слышал от старого берлуна, который был очень-очень умным. Он даже мог понимать те старые священные дощечки, что хранятся почти в каждой пещере. Помнишь, я тебе их показывал?

– Я помню, – радостно отозвался малыш. – На них еще были какие-то странные черточки. Но что они означают, никто не знает.

– Тот старый берлун был последним, кто умел их читать (теперь в урчащем голосе взрослого слышалось сожаление). Он пытался учить меня чтению, но я был слишком юным, слишком глупым и ленивым. А потом он умер, и не осталось никого, кто смог бы прочитать те дощечки. Но о том, что здесь было прежде, он кое-что успел мне рассказать.

Крепко прижавшись к спине взрослого, любопытный малыш проурчал ему прямо в ухо:

– И что, что здесь было?

Взрослый приподнял ухо и шутливо шлепнул им малыша по лицу. Малыш недовольно заурчал. Утешительно погладив его лапой, взрослый продолжил.

– Тут кругом была ровная земля и на ней росли большие деревья.

Ответ малышу ничего не прояснил. Напротив, ему стало совсем непонятно.

– А что такое большие деревья? – пискнул он.

Взрослый задумчиво почесал спину одной из четырех передних лап.

– Ну, как тебе объяснить… Видишь вон тот маленький кустик с сине-зелеными листочками? А теперь представь, что он стал огромным.

– Огромным, как ты?

– Нет! – весело проурчал взрослый. – Я не огромный, а просто большой. Деревья были гораздо больше меня.

– И куда же делись все деревья? – растерянно спросил малыш.

Взрослый печально вздохнул.

– Когда внезапно выросли скалы, все деревья очень быстро умерли. Многие берлуны тогда тоже умерли, но не все. Те, кто выжили, стали нашими предками.

Малыш замолчал, переваривая информацию. Не верить взрослому он не мог, но то, что тот говорил, было слишком уж странным.

– Но если здесь не было скал, то где жили прежние берлуны? – снова подал голос малыш.

– Прежние берлуны были большими умельцами, они сами строили пещеры, в которых жили, – пояснил взрослый.

– А из чего они их строили?

– Из высоких и крепких стволов деревьев. У тех берлунов были разные штуки из камня, которые могли пилить, рубить и многое другое. Еще те штуки помогали охотиться.

– А что значит охотиться? – не отставал малыш.

– Это значит поймать что-то живое, чтобы потом его съесть.

– Но зачем, ведь еду можно просто достать из воды?

– Это сейчас ее можно достать лапами из воды, но когда-то давно воды было мало. Еды тогда тоже было мало, и за ней приходилось далеко ходить.

Этого малыш, как ни силился, понять не мог, и потому замолчал. Не дождавшись новых вопросов, взрослый вернулся к рассказу о берлунах и богах.

В его рассказах берлуны сражались с богами, но никогда не побеждали богов.

То, что он – берлун, малыш понял довольно рано, но вот кто такие боги, он представлял весьма смутно. По словам взрослого, они были огромны и могли летать по небу. Боги жили в невероятно глубоких расщелинах, куда не смог бы спуститься ни один берлун. Там, в глубине, они занимались странными делами. Они зачем-то нагревали землю изнутри, и из расщелин кое-где поднимался горячий пар, а в глубине пещер находились озера с горячей водой. Еще боги очень любили играть в догонялки, подобно маленьким веселым берлунам. Но боги были огромны, и потому от топота их ног стены пещеры мелко дрожали.

Пока среди богов царил мир, наверху все было спокойно. Но иногда, пусть и крайне редко, боги ссорились. И тогда случались Жертвенные дни, когда разгневанные боги вырывались из своих расщелин. Одни из них начинали яростно трясти скалы, другие взлетали в небо и поджигали его.

Тогда все берлуны покидали ставшие смертельно опасными пещеры и выбирались на плато, где собирались небольшими группками. Но и здесь им грозила страшная опасность – по плато били огненные стрелы, поражая целые группы берлунов. Со слов взрослого, те берлуны предназначались в жертву богам, и помочь им было уже невозможно.

Когда же все, наконец, стихало, выжившие берлуны хоронили мертвых в расщелинах и возвращались в уцелевшие пещеры. Тех же, у кого пещера была разрушенной, радушно принимали их ближайшие соседи, чья пещера по воле богов уцелела. А дальше все жили спокойно до следующего Жертвенного дня, который мог наступить через много-много лет.

О Жертвенных днях слагались легенды, и взрослые берлуны охотно рассказывали их малышам, не очень-то верившим, что все это было взаправду.

Малыш тоже не верил, что это может случиться. Мир, в котором он жил до сих пор, был так спокоен и безмятежен, что, казалось, так будет всегда. В этом мире было вдоволь еды и воды. Родная пещера была уютной и такой просторной, что вместила бы в три раза больше берлунов. Он всегда имел товарищей для игр и мудрого наставника, а о чем-то большем даже не мечтал.

Жизнь обитателей пещер была простой и понятной, и такая жизнь устраивала всех. Где-то в глубине пещер пылились древние дощечки, и знаки на них уже много лет никто не мог прочесть. А рядом с теми дощечками валялись разные штуки из камня, которыми давным-давно никто не пользовался.

Но однажды он все же настал – Жертвенный день. Ранним утром в родной пещере раздался грохот и страшно содрогнулись стены. И не было в том содрогании ничего общего с обычной мелкой дрожью стен, к которой берлуны давно привыкли.