Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книга 2. Горячее лето 1224 года

– Здесь живёт президент?

– Нет, – был ответ, – здесь он работает, а живет в тех больших домах.

Жена президента жила, разумеется, с ним.

На следующий день Лис и двое его помощников до самого вечера крутились по городу, привыкая к толпе и пытаясь слиться с ней. Они купили одежду, похожую на ту, что носили горожане, сбрили бороды и усы. Когда Лис подбирал себе команду, он более-менее представлял себе то население, в среде которого им придется действовать. Во-первых, это были высокие люди-богатыри, и он взял одного из своих рабов, высокого и худого Маруфа, рябого тридцатилетнего удина, купленного им пятнадцать лет назад в Ленкоране. Со своим ростом Маруф, который обычно выделялся на голову-полторы над толпой в Дербентский базарный день, должен был стать не очень заметным в городе этих русских. «Русские», – так правильно называл их Лис, который за месяц строительства форта близ Дербента постоянно крутился среди невиданных ранее пришельцев и быстро освоил их язык. Это был двенадцатый язык, который он освоил почти в совершенстве. Ещё языков тридцать он знал частично.

Язык этих русских осваивался им легко потому, что Лис прекрасно говорил и даже писал на языке русичей. Поэтому, когда он, переодевшись и побрившись, стал искать квартиру где-нибудь внутри малозаметного дворика, на него никто особенно не обратил внимания. В конце-концов Лис за шесть рублей на один год снял квартиру на втором этаже дома №15 в тридцать девятом квартале. Хозяйка квартиры, пожилая женщина, в пятницу уезжала к своим детям в казачий хутор на Дону и потому очень спешила. Этот улыбающийся мужчина невысокого роста в галстуке и белой рубашке произвел на нее впечатление какого-то солидного иностранца, говорившего с едва заметным акцентом. Город потихоньку разъезжался на правобережье, на Урал, на юг, и сдать квартиру даже за гораздо меньшую цену было уже проблемой. Потому-то обрадованная хозяйка не обратила внимания на отсутствие у квартиранта паспорта, а взяла свои шесть рублей и выехала на рейсовом бортовом «КрАЗе» в хутор…

Вторым помощником Лиса был его семнадцатилетний сын Якуб. Переодетый в джинсы и красную футболку с длинными рукавами и высоким, по самую шею, вырезом-воротником, которые скрывали его уже волосистые грудь и руки, он был похож на местного подростка лет тринадцати. Ночь с четверга на пятницу они переночевали на берегу Ахтубы, скрываясь в кустах, а с рассветом отправились в город, неся на плечах, купленные вчера рюкзаки со скарбом и… удочки. Лис верно рассчитал, что это не вызовет ни у кого подозрений – рыбаки возвращаются домой с уловом.

Это был довольно удачный для заговорщиков день. Они поселились в незаметном доме, двухкомнатной «хрущёвке». Якуб, который с утра следил за домом Ярославцева выяснил, что Татьяна с утра ушла в банк и только ближе к вечеру вернулась домой, при этом всё время шла пешком одна.

Однако суббота и воскресенье были днями мало удачными. В субботу Татьяна уже ближе к полудню сходила на рынок, а воскресенье она почти на целый день уехала куда-то на черной машине и вернулась домой на закате, на этой же черной машине.

Лис вместе с Маруфом продолжал крутиться в магазинах, на рынках, на улицах, – везде, где только собирались и говорили между собой люди. Он жадно впитывал в себя эти разговоры, всё больше и больше проникая в жизнь этого города, в его душу. Иногда он незаметно сам вступал в разговор, провоцируя на подробности собеседника.

Наконец у него окончательно созрел и укрепился план похищения Татьяны. Однако Лис нервничал и чем дальше, тем больше. Вроде всё шло нормально, по рассказу Якуба Татьяна утром и вечером совершенно одна шла пешком расстояние примерно две тысячи шагов от своего дома до банка. Вечером то же расстояние обратно, только шла она немного дольше, так как останавливалась перед витринами магазинов, иногда заходила в них и каждый день покупала в небольшом киоске буханку хлеба. Так было в пятницу, в понедельник и сегодня, во вторник. Президент возвращался домой через два-три часа после неё, так что самое удобное время для похищения было именно это, вечернее. Взять её на улице, погрузить в конное такси – таких уже моталось по городу полтора десятка, и за два часа, пока не хватятся, можно было уйти далеко.

Маруф три дня под видом рыбака, проводил разведку водного пути бегства. Дело в том, что по суше незамеченным покинуть город, окруженный валом и рвом, было невозможно. Везде стояли сторожевые пограничные посты и ворота, а вот Ахтуба с её многочисленными протоками и ериками, с выходами на Волгу, почти не охранялась. Казачьи разъезды можно было обойти.

Лис уже договорился с одним таксистом-гэром, что тот подгонит свою четырехколесную пароконную бричку завтра утром к их дому и отдаст её в пользование на весь день. Вечером эта бричка ставилась около засады во дворе большого длинного дома, который местные жители называли «китайской стеной». Здесь Лис и должен был уколоть Татьяну наполненным желтым маслянистым ядом шильцем на перстне. Этот состав ещё десять лет назад он вывез из Тибета. Монах – буддист, продавший ему флакон этого зелья, объяснил, что этот яд убивает на время, на пару-тройку суток, потом человек воскресает. Ещё он рассказал Лису, как хранить этот яд, чтобы он сохранял свои свойства не меньше двадцати лет. Шесть лет назад он опробовал его на одном мелике из северного Муцальства. Тот мелик попытался выйти из подчинения эмиру Ахмеду. Эмир сам пытал его, когда тот очнулся к вечеру четвертого дня своего забвения.

Лис закрыл дверь на кухне, запретив входить к нему своим подельникам, открыл форточку, одел на лицо под самые глаза смоченную водой косынку и, положив перед собой два одинаковых перстня, открыл на обоих крышечки, обнажив под ними маленькие, полые шильца с мелкими почти невидимыми отверстиями на их телах близ острых концов. За два этих перстня, изготовленных удивительными мастерами страны Джурдженей, он отдал больше, чем за сам яд.

Лис повернул шильцы на 90º и легко отделил их от перстней. Затем, капнув в каждое из них по капле яда, чего оказалось достаточно, чтобы заполнить их полую внутренность, крепко прижал их к месту соединения и вновь развернул на 90º в обратном направлении. Затем Лис закрыл шильцы, заполненные ядом, крышечками, флакончик пробкой, замотал его в темную тряпку, снял повязку и убрал всё, кроме перстней, к себе в рюкзак. Перстни же аккуратно сложил в медную шкатулочку, которую убрал в карман брюк.

В это же самое время в дербентском форте шли другие приготовления. Когда в пятницу в 12 часов по Волжскому времени Кузнецов сошёл с трапа «Ана-второго» возле этого строящегося форта, его уже ждали Ахмед и Калиб, который специально прискакал от своих заслонов сюда с двумя телохранителями.