Игорь Галеев - Лень, алчность и понты

- Ну и... дела! - сказала она, хотя было понятно, что вместо слова "дела" должно было прозвучать "сволочь".

- Да пошли вы все!.. - не выдержала Ольга и сбежала вниз.

Афанасий открыл глаза и сглотнул слюну. Он мигом оценил обстановку и как ни в чем не бывало стал собирать листы в стопку.

- Так значит Сиплярский прав?

Он не ответил, аккуратно выровнял стопку и уложил её в чемодан.

- Ты понимаешь, что я могу с тобой сделать? Ты все знал и молчал, лгал мне, издевался надо мной! Да я тебя!..

Но тут же ярость исчезла с её лица и она как-то по-детски беспомощно заплакала:

- Как ты мог! Как ты мог!.. - повторяла она, стараясь заглянуть ему в глаза.

Афанасий очень серьезно посмотрел на неё и спросил:

- Ты что, меня действительно любишь?

Была пауза, после которой она хотела ударить его по щеке, но он перехватил её руку, привлек к себе и стал целовать, ощутив соленый вкус слез.

- Ты меня любишь, любишь, - не то утверждала, не то спрашивала она, задыхаясь от его жадных объятий...

Потом он ей все рассказал.

- Я была другой. Как бы не я совсем. Веришь, у меня нет даже чувства вины. У меня только внешность та же, а душа другая. Ты мне верииь?

- А где этот... Сергей?

- Или в бегах, или убили, за мной тоже следят.

- Кто?

- Не знаю. То ли из органов, то ли криминал. Или и те и другие. Они за эти бумаги голову оторвут, - она рассмеялась: - Как же так случилось поселиться рядом! Это же невероятно!

- У меня крыша ото всех этих загадок едет, я уже ни черта не соображаю.

- Ничего, вместе разберемся. Ты просто переел информации, тебе нужно её переварить. Вот меня только Сиплярский беспокоит - откуда он узнал о бумагах?

- Может, как-то подглядел? Но вряд ли он знает их историю и их возможности.

- А может, его отправить куда подальше. Я имею ввиду с помощью листа "желание"?

- Так ему и так здесь не жить, дом-то сгорел.

- Твоих рук дело? - восхищенно спросила она.

- Лена, ты не дури! Ничего такого я не делал.

- Ну не кипятись, я пошутила. Давай-ка я ещё раз посмотрю на эти листочки.

Она соскочила с его колен, и склонившись над чемоданом, перебирала лист за листом - лицо её было вдохновенно и серьезно.

- Ты такая красивая...

- Я знаю, - оборвала она. - Ты говоришь, что сегодня должен прийти Игореша. Я хотела бы поприсутствовать, только для начала мы должны избавиться от слежки.

Он покорился её уверенному тону, да и вообще, теперь ему казалось, что с её участием все будет ясно и определенно. По крайней мере, было видно, что она знает чего хочет. Поколдовав над листами, они выявили, что за Еленой действительно была налажена слежка, и дали указание снять её. Елена с благоговением смотрела на появлявшийся текст и чуть ли не визжала от восхищения и восторга.

- Так это ты, негодяй, чуть не заставил меня переспать с Сиплярским?" - она расхохоталась: - А я все понять не могла - что это со мной происходит - такое жжение внизу... ну понимаешь где? Как ты мог подкладывать меня под эту волосатую обезьяну! Хотя я понимаю, ты боялся в меня влюбиться, да? Ну скажи, так, да? Эх ты, кудесник!

Они совершенно забыли про Ольгу, которая временами подходила к лестнице и слушала обрывки их разговора. Нет, она не ревновала, как это ни странно, она, наоборот, питала надежду, что "Лена вправит Афе мозги", потому как давно оценила жизненную хватку и ум соседки. Возможно небезосновательно она полагала, что ни Афанасий, ни она сама попросту не те люди, которые могут в одиночку уживаться со сверхъестественным.

А Елена решила следующее:

- Нам нужно проанализировать всех этих "абонентов" с "листами-близнецами" и отсечь все ненужное. У меня впечатление, что кто-то умышленно создает множество связей, всяческих ответвлений, дабы повести по ложному пути, отвлечь от основного, перегрузить информацией.

- Да, да... Но знаешь, тут есть одна серьезная проблема... Нужно формулировать свои желания, - Афанасий внезапно испытал мучительный стыд, а я не знаю, чего хочу.

- Ерунда! - безоблачно оборвала Лена, - покопаешься - найдешь. Ты просто устал, тебе столько пришлось пережить! Бедняжка, я представляю, каково тебе было, когда ты прятался под елью.

Он удивлялся перемене, произошедшей с ней. В ней появилась поразительная детская беспечность, так что и ему все страхи и тупики стали казаться пустяками. Но все-таки он понимал, что со своими желаниями можно нагородить кучу новых проблем и напастей, поэтому убедил её не приступать к бумагам, пока не появится этот Игореша, с которым нужно было как-то определиться.

И в 17-00 у калитки появился гость. Афанасий поджидал Игорешу во дворе, а увидел этого незнакомца, направившегося к дому. Это был не Игореша, а мужчина лет тридцати пяти - лицо его казалось напряженным и суровым, но светлые серые глаза смотрели по-доброму.

- Игорек, - подал он руку Афанасию. - Это я вам черканул послание.

- А где... Игореша?

- Александр Сергеевич Пушкин - ты хотел сказать? Уехал. Устал пьянствовать. Моделирует.

- А кто вы?

- Я, в некотором роде, сценарист.

- Но как вы узнали?

- О бумагах? Мы с Игорешей, в некотором роде, родственники, доверяем друг другу безраздельно, он - это я, если угодно.

Они топтались на холоде, и было видно, что Игорьку в его легкой одежде зябко.

- Пройдемте в дом, - решился Афанасий.

Лена и Ольга поздоровались, Игорек сказал:

- Я о вас знаю, - и первым прошел наверх.

Там он уселся на диван и попросил ("Если это не трудно") чаю. Чай был принесен Ольгой, а гость с любопытством разглядывал убранство мансарды.

- Так я себе и представлял. Неплохо, неплохо.

Афанасий открыл было рот, но Игорек опередил:

- Мне чертовски неловко с тобой объясняться. Кстати, зови меня на ты, мы в некотором роде давно с тобой знакомы.

Странное дело, но Афанасий и теперь испытал некое чувство родства с незнакомцем, как и при общении с Игорешей. И этот Игорек был ему интересен и нисколько не раздражал, даже чувства настороженности к нему не возникало.

- А куда уехал Игореша? - не зная зачем, спросил он.

- В прошлое, - очень просто ответил Игорек, - если, конечно признавать линейность времени, ну а если считать время объемным, то он ушел в глубину или в ширину, что, собственно, не столь важно. Он неплохой парень, вот разве горяч немного, если учесть, что вы с ним напортачили.

- А чего мы напортачили?

Ни с того ни с сего в разговор вмешалась Ольга. Можно было понять, что она жалуется на поведение Афанасия, который совсем её довел до ручки всеми этими опытами. Она жаловалась так, как жалуются дети взрослым скороговоркой и сумбурно. И так же внезапно, как начала, умолкла.

- А что мы напортачили? - повторил Афанасий.

- Ну, пожар этот и ваша борьба с мафией.

- Так пожар из-за этого?

- Ну конечно. Игореша идеалист. Он иногда хочет быть инспектором, но на самом дело инспектор - это я, потому что я - наблюдатель. И я видел очень многое, не впадая в эмоции, не очаровываясь и не увлекаясь. Вы тут с ним испереживались за Россию, а общую картинку мировой истории не замечаете. Мафию собрались извести, а на кой черт она вам сдалась? Поправят бандиты Россией, впитает она их и дальше покатится мир потрясать. К тому же, все, что происходит, Россия сама востребовала.