Александра Маринина - Шестикрылый Серафим

Он стал своим человеком в нашем доме. Мама отнеслась к нему, как ни странно, благосклонно. Видимо, несмотря на некоторую старомодность взглядов, она сочла, что я уже выросла и извлекла достаточное количество уроков как из ее, так и из своего неудачного опыта. Мама тяжело болела и, наверное, хотела, чтобы рядом со мной был человек, на которого можно опереться. Ощущение надежности и защищенности возникало само собой, когда Слава находился рядом - двухметровый гигант с широкими плечами и крепкими бицепсами. Может быть, мою настороженную к людям маму подкупила его откровенность: о своем семейном положении Слава сообщил ей сам в первый же день, когда я их познакомила. Как бы там ни было, но двери нашего дома всегда были открыты для него, а спустя несколько месяцев у Славы уже был ключ от нашей квартиры.

Общение со Славой на многое открыло мне глаза. Мне казалось, что оперативная работа очень опасна, что он ежедневно рискует жизнью, имея дело с преступниками. Если он обещал прийти в 10 вечера, а приходил в час ночи, я сходила с ума от беспокойства, рисуя в воображении страшные картины задержаний, нападений и перестрелок. Слава же всегда был невозмутимо спокоен.

- Ну что ты беспокоишься, дурочка? Я прошелся по территории, посмотрел, все ли в порядке.

- Ночь ведь на дворе. Неужели ты не боишься?

Слава пожимал плечами:

- Кого мне бояться? Добрые люди вреда не причинят, а злые - они знают, что я, во-первых, сыщик, а во-вторых, просто здоровый мужик. Враги не всегда среди чужих, Шурик. К сожалению, они чаще бывают среди своих. Вот их я действительно боюсь.

Так я сделала свое первое открытие: Слава не любил «своих» и опасался.

Второе удивившее меня открытие состояло в том, что у Славы полностью отсутствовал интерес ко всяким нашумевшим в городе криминальным историям. Однажды мама, знавшая об этой его особенности, все-таки решила спросить о том, что волновало в то время всю Москву.

- Скажи, Слава, а что с тем маньяком, который убил двадцать женщин в красном? Его еще не поймали?

Слава поморщился.

- Это слишком преувеличено. На самом деле - две, и одна из них действительно была в красном. А маньяк ли он - трудно сказать. Поймаем - узнаем.

Периодически город потрясали разные слухи: то обокрали известную актрису, то убили олимпийского чемпиона. На все мои вопросы Слава отшучивался, никаких комментариев не давал. Первое время я обижалась.

- Ты что, скрываешь от меня профессиональные секреты? Не доверяешь мне?

- Да Бог с тобой, Шурик, ну какие тут секреты? Людям нравится обсуждать кровавые убийства и миллионные ограбления. Ты пойми, меня интересует только то, чем я занимаюсь. Все остальное меня не касается. Это для вас убийство народного артиста - сенсация, у меня же на территории убивают не таких знаменитых людей, но каждый случай одинаково важен, потому что это случилось у меня. Мне некогда интересоваться тем, что случается у других, если это не имеет отношения к моей непосредственной работе.

Поводом для третьего открытия послужила моя ревность. Как-то накануне 8 Марта я увидела Славу на улице в обществе молодой женщины. Спутница Славы была одета элегантно, в дорогие наряды. И я вдруг увидела себя рядом с ней: советские джинсы, старый свитер, жалкие немодные сапожки… Несколько дней я дулась на Славу, потом не выдержала:

- А что это за дама была с тобой на Калининском проспекте? - Я старалась, чтобы мой голос звучал холодно и равнодушно.

Слава долго молчал. Потом ответил:

- Это моя ошибка. Я должен был предупредить тебя сразу. Никогда не подходи ко мне на улице или в любом общественном месте. Никогда не узнавай меня. Ты поняла?

- Нет, - мне очень хотелось быть гордой. - Ты стыдишься меня? Боишься, что на работе узнают? Может быть, мы прекратим наши отношения, если для тебя это так обременительно?

Слава обнял меня, погладил по плечу.

- Девочка моя, я работаю 24 часа в сутки, за исключением того времени, когда я у тебя или дома. Если ты подойдешь ко мне на улице, это могут увидеть люди, которым вовсе не нужно знать, что мы с тобой знакомы. Каждый близкий мне человек — это брешь в моей защите. Я не боюсь за себя. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь пытался делать больно мне, сделав больно тебе.

Много позже, оглядываясь назад, я поняла, что Слава так и остался мне чужим. Он ничего не рассказывал мне не только о работе, что было бы вполне понятно, но и о своих друзьях. Не знаю даже, были ли они у него. Да и с моими приятелями знакомиться не хотел. Теперь я понимаю, что все это ему было не нужно. Просто был дом, где ему всегда были рады, не задавали никаких вопросов и ничего не требовали, где ему было тепло и спокойно. Видимо, сыщику необходим такой дом. Но один ли? Я не раз задавалась этим вопросом, после того, как однажды обратила внимание на его ключи. Это была тяжелая связка, кроме ключей, на ней были печать и жетон.

- Зачем ты таскаешь с собой такую тяжесть? - удивлялась я. - Неужели все эти ключи нужны тебе каждый день?

- Ну, смотри, - иногда Слава был удивительно терпелив со мной, как с неразумным ребенком. - Это ключ от кабинета, этот - от сейфа, эти два - от моей квартиры, вот этот - от почтового ящика, а этот - узнаешь? - твой.

- А вот эти?

- А, да так, тоже от разных нужных дверей, - он махнул рукой.

Вопрос об этих «нужных» дверях долго еще не давал мне покоя.

Слава обладал удивительным качеством - он умел не отвечать на вопросы. Так же, как и его сосед по кабинету, Михаил Дмитриевич. То есть на самом деле на заданный вопрос обязательно следовал ответ по существу. Но уже через две-три секунды я понимала, что мне так и не ответили.

Михаил Дмитриевич Волков был первым коллегой Славы, с которым я познакомилась. Произошло это так. Примерно через две недели после нашего знакомства Слава вдруг исчез. Я ждала его звонка, сначала недоумевая, сердясь. Потом не на шутку испугалась и решила позвонить ему на работу. Мне ответил вежливый мужской голос:

- Вячеслав Николаевич вышел. Ему что-нибудь передать?

- Вы не знаете, когда он вернется?

- Как только позволит оперативная обстановка. Сам жду его с минуты на минуту. Если хотите - оставьте телефон, по которому он сможет вас найти.

- Передайте, пожалуйста, что звонила Маринина из МГУ. Он знает мой телефон.

- Непременно передам, Александра Борисовна. Всего вам доброго.

Я сидела у телефона и слушала короткие гудки в трубке, забыв, что с ней надо делать. Может быть, я подвела Славу? Вдруг на работе узнали про нас? Может быть, у него из-за этого неприятности?…

Несколько минут я пережевывала эту мысль, разглядывая телефонную трубку. Как только я положила ее на рычаг, телефон зазвонил.

- Шурик, детка, у тебя все в порядке? Ты что, меня ищешь? Случилось что-нибудь?