Сара Лаветт - Темная алхимия

Алхимик, я понимаю, чем вы были перед жаром и светом, и я понимаю, чем вы станете после трансформации.

Нечасто удается встретить родственную душу. Вы понимаете, что я предлагаю? Км. т. Истинное партнерство.

… слухи ходят давно, Рикиси…

Светящиеся буквы бежали по крошечному монитору наладонника Свитхарта. Тосиёри сообщал новости Силачу.

Тосиёри как всегда кратко ответил на закодированный вопрос: «Проект „Алкахест“?»

Свитхарт спросил: Что еще?

Он ждал, глядя в окно на Лондон. Площадь Пикадилли. Мигающие светофоры, уличные артисты, машины, едва различимые в тумане. Из-под колес машин летели брызги, от которых уворачивались пешеходы — мир суетился вокруг него. Но он находился в ином мире, живущем по своим незыблемым законам, где любая «реальность» могла расколоться, как поверхность зеркала, и обнажить другую «реальность», и так далее, и так далее.

Он бросил взгляд на слова, появившиеся на экране:

…страх сущего пришел из Содома… о некоторых инцидентах пресса так и не узнала… ни следа, ни намека, не дыши, смотри сам, хумейя 8732, путь к спасению, псалмы 0797, 099, 01, 102, 3, 3…

С помощью шифра Свитхарт занялся поиском в Интернете, выбирая сайты и статьи согласно закодированному указанию. Он собрал все фрагменты воедино.

Если «Проект „Алкахест“» существует в природе, в «БиоПорт» или где-то еще, то это сверхсекретный проект, посвященный разработке новой формы биотоксина, без запаха, без вкуса, не оставляющего никаких следов. По военным стандартам — идеальное биологическое оружие; пути заражения — через кожу, желудочно-кишечный тракт или дыхательные пути, оно не убивает, лишь калечит, поражая центральную нервную систему и мозговую деятельность жертвы. В мире, где идет война без правил, это потрясающее оружие, ведь оно еще и возлагает тяжкое бремя на здоровых, требуя огромных затрат, разрушая мораль и, в конечном счете, подрывая основы общества.

Иначе говоря, проще победить, если твои враги изувечены и безумны. Смерть — это слишком легко, увечье же означает, что уцелевшим придется заботиться о пострадавших.

Свитхарт уже знал, что название операции происходит от мифического алхимического эликсира. Это философский камень, недостающий компонент для алхимической трансмутации одних элементов в другие, подобной расщеплению атома, произведенному физиками.

Свитхарт собрался было сунуть наладонник в карман, но тут заметил последние строчки письма.

… если слухи обоснованы… остерегайся обмана… оглядывайся назад, Рикиси…

Опираясь на черный зонт вместо трости, Свитхарт перешел улицу и направился к обычной многоэтажке. Он шел мимо туристов, столпившихся у музея «Верю не верю», мимо продавщицы каштанов. От пикантного запаха жареных каштанов потекли слюнки.

На одиннадцатом этаже в маленьком угловом кабинете он встретился с двумя седовласыми джентльменами в темных костюмах. Они сидели напротив него за полированным ореховым столом, на котором лежали только его документы.

— Я благодарен вам за содействие.

Тот, что повыше и постарше, ответил Свитхарту натянутой улыбкой.

Тот, что помоложе, переплел пальцы за головой и сказал:

— У нас нет данных о проекте с таким названием или назначением.

— Вы знаете, что я связался с официальным представителем ФБР в Лондоне, — спокойно сказал Свитхарт. — Вы должны понимать, что расследование вышло за рамки полномочий Федерального бюро расследований. В дело вовлечены по крайней мере три страны, включая Великобританию и Соединенные Штаты. К тому же некий аналитик из МИ-6 проводит личное расследование…

— Если вы о мистере Лэнге, то, насколько нам известно, он находится в бессрочном отпуске до особого распоряжения. Все документы должны быть немедленно переданы в наши руки.

— Документы? Какие могут быть документы по несуществующему проекту?

— Мистер Лэнг незаконным путем получил доступ к секретной информации.

— Джентльмены, давайте начнем сначала, — очень мягко сказал Свитхарт, — нас интересует Лэнг, — он положил на стол видеокассету, — а вас интересует вот это.

Свитхарт вошел к себе в номер и обнаружил сидящую на кровати Сильвию. По коже побежали мурашки, когда он услышал голос Кристин Палмер «…спустя годы могут быть созданы лекарства от болезни Альцгеймера, эпилепсии, инсульта — первоочередной список неврологи…»

Звук внезапно оборвался — Сильвия подняла руку и щелкнула пультом. Изображение Палмер застыло на экране.

— Что ты делаешь?

— Смотрю документальный фильм, снятый Би-би-си, который ты припрятал в своем нижнем белье. Пытаюсь собрать информацию, понять, проникнуться, впитать, в общем, вся эта хренотень для создания профиля. — Она пожала плечами, не желая ссориться. — Минут двадцать назад звонил Люк.

— Ты расположилась как дома.

— Ты должен был с ним связаться. Он хотел сообщить что-то лично тебе. Уж поверь, я пыталась выведать у него, но этот парень совершенно неподкупен. — Она дотянулась до подноса с остатками ячменной лепешки и чашкой очень крепкого чуть теплого черного чая «кимун». [11] Кимун (Цихун Маофэн) — знаменитый китайский черный чай из провинции Аньхой. Производится из мелколистовой разновидности китайского чайного растения, традиционно поставлялся в Великобританию в качестве вечернего чая.

На кровати и на полу валялись коробки, досье и папки.

— Я вижу, ты сама тут во всем разобралась, — он выглядел недовольным. — Нашла что-нибудь интересное?

— Четыре новых и очень толстых досье. Это от Лэнга?

— Он прислал их сегодня утром, видимо, это и есть то, что он нарыл.

— А где была я?

— Спала.

— Почему Лэнг отдал их тебе?

— Возможно, он понял, что его дни сочтены, — пробормотал Свитхарт, направляясь к ней. — Его участие в расследовании подходит к концу.

— Ты спросил у него про видеокассету?

— Я с ним не говорил. — Лицо Свитхарта было совершенно спокойным, чистый лист. — Пленку прислал кто-то из «БиоПорт», Крэй, Йоргенсен, Уотли. А может, и Лэнг.

— Почему он просто не отдал ее нам? К чему такие ухищрения?

— Паранойя.

— Когда мы с ним снова встретимся?

— Мы с ним не встретимся. — Свитхарт посмотрел на часы. — Мы должны быть в Гэтуике в четыре часа. Выходим через сорок пять минут, так что собирайся. — Его глаза цвета стали и ржавчины не спрашивали разрешения, они приказывали.

Она смотрела на него, чувствуя, что он что-то скрывает — но что?

— В чем дело? Ты раскопал что-то новое? Где ты был утром?

— Гулял. — Его черные волосы, стянутые в узел, блестели от дождя. Прикрытые веками глаза казались загадочными, бездонными.

— Я беспокоилась.