Игорь Христофоров - Смертельное шоу

-- Ну ты даешь! -- изумился Сотемский. -- Это ж работенка на неделю!

-- Мефодий, я тебя лично прошу: сделай срочно. Человек, которому это понадобилось, оплатит работу. И оплатит неплохо. Это я гарантирую, -вспомнил Санька закрытый глаз Буйноса и не поверил, что он действительно оплатит. -- Без вариантов.

-- Ладно, -- сдался Сотемский. -- Это все?

-- И совсем маленькая просьба. Крохотная такая... Запроси экспертов, в каких регионах мира кожа белой расы получает под солнечными лучами загар с интенсивным красным оттенком...

-- Я чувствую, у тебя крыша совсем поехала, -- поиздевался Сотемский.

-- Сделаешь?.. Данные нужно направить в поселок Перевальное. Это под Приморском... Запомнил?..

В телефонной трубке шуршало, будто там ползали сотни тараканов. Хотелось ударить ею по коленке и вытрусить оттуда хотя бы несколько штук.

-- Ладно. Я постараюсь, -- неуверенно пообещал Сотемский.

-- С меня поллитра и пончик, -- отдельской присказкой закончил Санька и только теперь вспомнил, что Нина назначила ему встречу на вечер в ресторанчике Приморска.

Бумажка с названием и адресом ресторанчика лежала в кармане джинсов и, кажется, даже сквозь ткань пахла французскими духами. Бумажка ощущалась дорогим подарком, и Санька, которого еще никогда не приглашали в ресторан девушки, подумал, что этим вечером точно произойдет что-нибудь необычное. Даже более необычное, чем потеря сознания, которую он испытал сегодня впервые в жизни.

Глава двадцатая

СЫНОК В СПИЧЕЧНОМ КОРОБКЕ

Рестораны эпохи социализма -- это гибрид кафе и танцплощадки. Какими были они во времена Брежнева, такими и остались до сих пор.

Нина и Санька сидели за столиком, укрытым не самой свежей скатертью, смотрели на курортников, танцующих доселе неизвестный землянам танец и уже полчаса ожидали официанта. Тот, правда, мелькнул разок через пару минут после заказа, оставил на столе графинчик с водкой и бутылку шампанского, но уже полчаса не подавал знаков жизни, хотя выбрали они из меню не самое долго готовящееся: свиные отбивные с жареной картошкой и салат из свежих помидор. Почему в меню так и значилось -- "из свежих помидор" -- Санька не мог понять. Возможно, иногда давали несвежие.

В дальнем конце зала длинноволосые парни, как минимум, сорокалетнего возраста наяривали "Мальчик хочет в Тамбов", и, глядя на них, Санька подумал, что после этого переиначенного на русский лад бразильского хита последуют "Погода в доме", "Ты скажи, что ты хошь", "Он уехал прочь на ночной электричке", короче, все, что звучало, стонало, орало, хрипело в тысячах динамиков по всей стране на базарах, оптовых рынках, пляжах, танцплощадках и, естественно, ресторанах, и ему стало невыразимо скучно.

Еще минут десять назад он пытался расшевелить Нину, смыть учительскую серьезность с ее юного лица, но все его попытки разбились о сухие, пресные ответы, и Санька, честно говоря, так и не понял, зачем Нина пригласила его.

-- Владимиру Захарычу уже лучше, -- после муторной паузы

произнесла она.

-- Это хорошо.

Что еще отвечать на такие слова, он даже не предполагал.

-- Ему пересадили часть кожи. Остался еще один участок -- на

груди.

-- Это хорошо.

-- Я сказала ему, что ты задержал бандита, который бросил бутылку

в офис...

-- Может, это и не он.

-- Я уверена -- он. Все сходится. Папа не ошибается в таких вещах.

-- Это хорошо.

Во рту у Саньки стало кисло. Наверное, нельзя так часто произносить два этих глупых слова. Они всегда плохо соответствуют тому, что происходит в жизни.

-- Владимир Захарыч так ждал завтрашнего дня. Я имею в виду,

раньше ждал, -- поправилась Нина. -- Все-таки первый день

конкурса. Билеты уже все проданы. Люди устали от звезд с их

однообразным репертуаром. Нужен свежий ветер. Владимир Захарыч так

хотел открыть несколько новых "звезд"...

-- А почему у него такой загар? -- оборвал ее выверенную речь Санька.

-- Какой?

-- Ну, красный... Вот у тебя -- совсем другой.

Нина потянулась подбородком вверх, словно хотела натянуть кожу на шее и сделать загар чуть слабее. Это курортники, понаехавшие со всей страны, жарили себя чуть ли не сутками на солнце, чтобы максимально приблизиться к тональности негра. А местные загорали сами по себе, по пути на работу или в огороде. И Нина, честно говоря, стеснялась этого загара. Она почему-то считала, что загар старит.

-- Неужели красный у Владимира Захарыча? -- попыталась она вспомнить его лицо.

-- Ну я-то видел!

-- А-а, это он на Майорке весной был! -- вдруг поняла Нина. -- У него там есть ряд интересов. По недвижимости...

-- Он и там дома скупает?

-- А что тут такого? Владимир Захарыч говорил, полпобережья Средиземного моря в Испании и Франции скуплено нашими. Кипр так вообще почти российской областью стал...

-- Можно? -- возник рядом со столиком длинноволосый парень с

красивым, но болезненно-сизым лицом. -- Это вы -- Нина?

-- Да, -- привстала она и протянула пальчики для рукопожатия. -- Я

ждала вас.

-- У нас как раз пауза. Технический перерыв.

Красавчик бросил жадный взгляд на графин, и Санька не стал ждать других намеков. Он налил полную рюмочку и протянул гостю.

-- Только вместе с вами, -- торопливо подхватил он ее, и водка, выплеснувшись, облила санькины пальцы. -- Извините. За знакомство.

-- Если только шампанское. Чуть-чуть, -- согласилась Нина.

Санька откупорил бутылку без хлопка, налил точно "чуть-чуть" и не граммом больше, и тоже поддержал тост:

-- За знакомство.

Шевелюра гостя дернулась в одном коротком резком движении, пустая рюмка плавно приземлилась на стол, и глаза у гостя сразу подобрели.

-- Значит, вам гитарист нужен? -- ласково спросил он Нину.

-- Не мне. Вот им нужен, -- кивнула она в сторону Саньки. -- Их соло-гитарист уехал. А им завтра вечером выступать на конкурсе...

-- "Голос моря"? -- выстрелил вопросом гость.

-- Да.

-- Говорят, там одна мелкота. Самодеятельность.

-- Это молодые исполнители. Когда-то и Пугачева приехала в Сопот никому не известной.

-- Ну то Пугачева!

-- Поможете ребятам?

-- Так я ж их репертуара не знаю!

Саньке стало еще скучнее. Ресторан, оказывается, был местом деловой, а не романтической встречи. А потом Санька представил, в какое бешенство впадет Андрей, когда увидит, кого он привел, и уже хотел отказаться от помощи Нины, но гитарист сам заявил:

-- Нет, завтра вечером не могу! Кто меня подменит в кабаке?

-- Но мне сказали, что вы -- лучший гитарист в городе, -- со странным безразличием произнесла она.

-- Кто сказал?

-- Владимир Захарыч.

-- А кто это?

-- Буйнос.

Названная фамилия сделала лицо гитариста испуганным. Его ровненькие, как ножничками подстриженные бровки поехали друг к дружке, но, как ни силились, все-таки через переносицу не дотянулись.