Сергей Ермаков - Подмена

— Даша? — удивился Антон. — Ты одна?

— Сегодня да, — ответила она, — открой, не бойся.

Эти слова, сказанные женщиной в его адрес слегка уязвили самолюбие Антона. Он отворил калитку, пропустил внутрь Дашу и сказал предельно деловито:

— Я и не боюсь, с чего это ты взяла?

— Не боишься и зря, — ответила она, проходя, — время такое, что надо бояться.

Антон захлопнул калитку и увидел, что за спиной у женщины находится большой тяжелый рюкзак.

— Пустишь переночевать? — спросила она. — По старой памяти?

Антон припомнил, что последний раз с Дашей он говорил когда делал ей предложение. Потом, в офисе его партнеров, куда она заявилась в короткой юбке, ярко накрашенная, он даже словом с ней не обмолвился и потом, когда она звонила, он просто молчал и клал трубку. И вот она пришла к нему через столько лет как ни в чем не бывало. Какая уж тут память?

— Проходи, — сказал он и отступил назад, пропуская ее.

Даша прошла в дом, поставила возле стола свой тяжелый рюкзак, села на кресло Антона, вытянула ноги, обутые в черные армейские ботинки к огню и без спросу налила себе в его бокал вина. Антон заметил, что ботинки ее перемазаны деревенской грязью, а капли брызг от грязных луж засохли на ее черных джинсах до самых колен.

— Ты что в поход собралась? — спросил он, покосившись на рюкзак.

— Да, — коротко ответила Даша, прихлебывая его вино из бокала.

— А куда, если не секрет?

— Далеко, — ответила она, — за границу.

— Думаешь, дойдешь пешком?

— Зачем же мне пешком идти? — спросила она, поставив бокал на столик и закуривая. — У меня денег хватит и долететь.

— Вообще-то я тут не курю, — сказал Антон, скорее для приличия.

— Ой, ладно, не гунди, — ответила она, — не так уж часто я к тебе захожу.

— Прошлый твой визит мне совсем не понравился, — сказал Антон, присаживаясь на стул, который придвинул к креслу, где сидела Даша.

— Мне и самой знаешь, как-то… — ответила она, не отрываясь глядя на огонь.

— Где ты была все эти годы? — спросил он.

— В заднице я была, — ответила она, — после того как ты меня бросил…

— Я тебя бросил? — удивился Антон, вскочив. — А ты сама как бы поступила на моем месте?

— По крайней мере не так!

— Если бы узнала, что твоя невеста проститутка!

— У меня не может быть невесты!

— А у меня может быть! — ответил Антон. — И вдруг я узнаю, что она проститутка и ездит в офис к моим деловым партнерам! Вот это репутация для начинающего бизнесмена!

— Что ты можешь знать обо мне?

— Я знаю только одно, что ты мне лгала!

— А вот и неправда!

— Правда-правда!

— Да, я проститутка! — сказала Даша, схватила бокал с вином, выпила его до дна, швырнула в камин и он там разбился. — Я шлюха, тварь и гадина, а ты хороший!

— Да, я хороший!

— А я плохая!

— Ты плохая!

— Ну, и хрен с тобой! — сказала она, вскочила с кресла, схватила свой рюкзак, накинула на плечи и быстрым шагом пошла к выходу.

Антон правда испугался, что она сейчас уйдет и он опять останется один в холодном сыром доме, среди европейского ремонта и дорогих вещей один, совсем один.

— Не уходи, — попросил он ее.

Даша остановилась.

— Ты правда этого хочешь? — спросила она, не поворачиваясь.

— Прошло десять лет, — сказал Антон, — а я так и не нашел себе никого…

— А та хорошенькая цыпочка, которую я видела в свой последний визит у тебя под столом, которая пила с тобой вино, она кто?

— Эта девушка ничего не значит в моей судьбе, — ответил Антон, — я даже не спросил у нее как ее зовут…

— Бабник, — сказал Даша, садясь снова в кресло, — и вино у тебя невкусное.

— Какое есть, — ответил он, садясь на свой стул, — мне нравится.

— Я давно хотела тебе рассказать, — начала Даша, поводя пальчиком по краю бокала, — я сто миллионов раз представляла эту нашу с тобой встречу. И думала, я расскажу ему все как есть и пусть будет то, что будет. Сначала я хотела оправдаться перед тобой, чтобы ты понял, что я не такая уж конченая дрянь, какой ты меня увидел, потом, когда ты бросал трубку, я хотела умереть, а потом мне стало все равно.

— А теперь?

— Теперь? — Даша задумалась. — Даже не знаю…

— У вас что-то было со Сливой?

— Мы были деловыми партнерами и давали друг другу половую разгрузку, что немаловажно, — запросто ответила Даша, — но так как тебя я никого уже больше не любила.

— Ты «любила» меня и продолжала работать проституткой… — напомнил Антон.

— Что ты знаешь о моей жизни? — спросила она. — Я старалась выжить, мне некому было помочь.

— А родители?

— Ты видел моих родителей?

— Никогда, ты же меня с ними не знакомила!

— И я не видела, меня с ними тоже никто не познакомил, — ответила она, — я никогда их не видела.

— А как же…

— А вот так, — ответила Даша, — я росла у тетки в коммуналке. Тетка была одинокая старая грымза, которая меня ненавидела за то, что моя мать — ее сестра оставила меня с ней на одну ночь, а оказалось, что навсегда. Кто мой папа и жив ли он вообще — я даже не знаю. Когда мне стукнуло восемнадцать, тетя сказала — вот тебе бог, а вот порог, иди и живи как знаешь. Лучше бы меня мать в детдоме оставила, там хоть комнату дают, когда выпускают. Вот я и поехала в Москву, думала в столице медом намазано, а оказалась совсем одна в этом диком городе.

— Я же не знал…

— Не нужно только меня жалеть, ладно? — перебила Антона Даша. — Ты, конечно, можешь сказать, вот, мол, почему пошла в проститутки, а могла бы учиться вечерами и днем работать ткачихой или там поварихой. Могла бы, могла бы, но не работала. В то время, вспомни — в школах девочки в сочинениях писали — мечтаю, мол, быть валютной проституткой, заколачивать деньги своим молодым телом. Престижной была профессия. Я же не думала о том, что когда-то тебя встречу, молодая была, глупая.

— Ладно! — опять вскочил Антон. — Молодая была, глупая, согласен! Но почему ты не закончила этим заниматься, когда я тебе предложение сделал? Ты с моим кольцом на вызов приехала?

— Антон, пойми, я теперь не оправдываюсь, потому что у нас с тобой уже быть ничего не может. Все перегорело. Я просто хочу поставить все точки над «и». Оттого и врать мне незачем. У меня тогда когда ты мне предложение сделал, был сутенер по кличке Борман, я ему сказала, что, мол, мне человек приличный предложение сделал и я из игры выхожу. А он мне в ответ и говорит — это, мол, у нас вход копейка, а выход целковый. Хочешь, говорит, замуж за приличного человека — дай отступные пять тысяч долларов и вали куда хочешь. А я говорю, мол, нет у меня таких денег. А он говорит, работай, мол, пока как швейная машинка, отработаешь долг и иди на все четыре стороны или я твоему приличному человеку расскажу кто ты есть на самом деле.

— Лучше бы ты мне сама рассказала, — буркнул себе под нос Антон.