Сергей Ермаков - Подмена

— Не лучше, — ответила Даша, — знаю я вас, мужиков. Только изображаете из себя благородных, а узнал бы ты, что я шлюха, бросил бы меня.

— А лучше бы было, что я бы не знал?

— Конечно, лучше, да видно шила в мешке не утаишь, — ответила Даша, — а когда у нас с тобой все развалилось мне и вовсе безразлично стало с кем, когда и где.

— Так ты так и работала проституткой все эти годы?

— Нет, меня тот самый Борман «кинул», все мои деньги и квартиру, что я нажила, отнял, — продолжила Даша, — я почти пять лет в глухой деревне прожила с козой и собакой. Козу Слива застрелил, собаку я бабке-соседке оставила.

— Слива козу застрелил? — переспросил Антон.

— Случайно, — пояснила Даша, — а потом я пошла свою рогатую искать и наткнулась на Сливу с депутатом в лесу, они заблудились. Мы вместе со Сливой его за миллион и продали.

— А потом-то ты зачем с ним осталась?

— Мне деньги были нужны, много денег, — ответила Даша, — я жить хочу, я итак половину своей жизни в глубоком дерьме просидела.

— И что, теперь у тебя есть деньги?

— Есть, — ответила она, — вон, полный рюкзак, можешь посмотреть.

Антон встал со стула, подошел к рюкзаку, развязал его и увидел что он сверху донизу забит стодолларовыми купюрами.

— Вот Слива, наверное, сейчас бесится, — усмехнулась Даша, — если уже обнаружил, что все его деньги пропали.

— Так ты и его деньги забрала? — с удивлением спросил Антон.

— А зачем ему дураку деньги? — ответила Даша. — Без меня его сразу же поймают, у него же вместо головы тыква. «Зачем добру пропадать?», — решила я, засунула все в рюкзак и ушла пока они все спали утром. Я же с утра к тебе добираюсь, пешком по лесу и по неведомым дорожкам.

— Заметно, — сказал Антон, покосившись на ее грязные ботинки.

— У тебя Слива меня искать не будет, — сказала Даша, потягиваясь, — а ты человек хороший, меня не ограбишь. Ты чертовски обаятельный Антон и в то же время жесткий, когда нужно для дела, добрый, честный, ласковый и мстительный в то же время, если тебя заденут. Эта дьявольская смесь меня к тебе всегда манила и притягивала. Никакой другой мужчина не смог во мне зажечь того, чего ты зажег десять лет назад…

Антон не знал что ответить, ведь он и сам чувствовал то же самое. Но перед ним в кресле сидела беспощадная преступница, на счету которой были уже десятки человеческих жизней. И если рассуждать как рассуждает законопослушный гражданин своей страны, то Антон Сергеевич должен был бы набрать «02» и сдать преступницу властям. Но с другой стороны, Антон никогда не стал бы столь богатым человеком, если бы, занимаясь бизнесом, был бы безупречно законопослушен — это невозможно — совместить законность и богатство. И вот теперь, когда любимый им человек практически признается ему в любви — какой выбор он должен был сделать?

— Почему ты ушла от Сливы? — спросил он.

— Я давно хотела это сделать, — ответила Даша, — но не было повода. К тому же я понимала, что без меня Слива как автомобиль без руля.

— И тебе жаль было его бросить? — непроизвольно ревнуя, спросил Антон.

— Почему, совсем нет, — ответила она, — просто он убедил меня не останавливаться на миллионе, который мы получили за депутата, а заработать еще.

— «Заработать»? — с горькой усмешкой переспросил Антон. — Украсть, ты хотела сказать, ограбить, пойти на преступление…

— Ой, что это у нас тут ангел спустился с неба, что ли? — рассмеялась Даша. — Посмотрите на него какой честный! Сам-то, что ли от налогов не укрывался, двойную бухгалтерию не вел?

— Это другое! — воскликнул Антон. — Я людей ради денег не убивал!

— Кто знает, кто знает, — покачал головой Даша, — у меня однажды был клиент, генеральный директор какого-то там металлического завода откуда-то из Сибири. Сам упакованный с ног до головы, бабки аж из ушей торчат, доход около миллиона «зелени» в месяц и тысяч тридцать людей на него там в Сибири горбатятся. Я его спрашиваю, мол, сколько у твоих работяг средняя зарплата? А он мне говорит долларов сто. Мрут, говорит, как мухи, производство-то вредное. А я говорю, а что ж ты не наладишь что-то, чтобы не умирали. А он мне говорит — а зачем, мол, за воротами очередь стоит из желающих работать. Так он, скажи, он не убийца? Убийца, я считаю. И чем он лучше меня? Я хотя бы деньги у таких же как он сволочей отбирала, а не у работяг изо рта последний кусок выхватывала, чтобы собак своих мясом газелей кормить, как тот директор.

— А ко мне вы со Сливой пришли тоже меня ограбить?

— А то зачем же еще? — ответила Даша. — Нечего было себе дом такой выпендрежный строить, тогда бы не пришли тебя грабить! Не надо выпячиваться! Ладно, Антон, не вали все в одну кучу, лучше угости меня еще вином, а то я весь день на ногах и продрогла вся.

Антон Сергеевич пошел к холодильнику, достал и открыл еще одну бутылку вина. Взял два бокала. Налил вина себе и Даше.

— Так, если я правильно понял, ты использовала Сливу и бросила его?

— Совсем не так, — ответила Даша, — он переступил черту, он убил ребенка, девочку, которую совершенно незачем было убивать.

— Девочка выжила, — ответил Антон.

— Откуда ты знаешь?

— Мне рассказал об этом мой друг, которого Слива подстрелил.

Даша ничего не ответила, лишь утвердительно покачала головой, помолчала минут пять и спросила:

— А что это за странная история с роддомом и подменой? Мне Слива говорил, что якобы, вас поменяли друг на друга в младенчестве?

— Так и было, — ответил Антон, — я родился в его семье, семье дедушки — партработника, родителей профессоров, а он был сыном алкоголика-рецедивиста папаши и мамаши с интеллектом помидора. Гены оказались сильнее воспитания, и Слива все-таки и стал тем, кем он и должен был бы стать, а я стал тем, кем я стал. Кроме того, он уничтожил все мою семью и убил мою сестру.

— Это я слышала это, когда ты на него кинулся, — кивнула Даша, — еще он говорил, что ты ему из колонии помог убежать.

— И потом из чеченского плена выкупил, — добавил Антон.

— А знаешь что… — сказала Даша, развязывая свой рюкзак, — на вот возьми эту мелочь, считай, что это тебе Слива долг отдал.

С этими словами она вытащила груду перевязанных резинками пачек со стодолларовыми банкнотами и высыпала Антону на стол. Антон хотел отказаться, только открыл рот, но Даша сказала ему:

— И не смей мне перечить или я их в камин выкину!!!

Антон решил, что все-таки это будет справедливо — вернуть себе хотя бы часть денег, из тех, что он так по дурацки растратил, стараясь выполнить последнюю просьбу тети Маши.

— А Слива-то, придурок, хотел себе в Германии пластическую операцию сделать, — сказала Даша, выравнивая на столе пачки с долларами, — чтобы его никто не узнал, боялся, что его блатные по косточкам разберут. Теперь ему даже зубы почистить не на что купить, не говоря уже об операции. Ну и пусть его, гада, порежут на куски или блатные, или милиция.