Сергей Ермаков - Подмена

— Слива, помоги, я ранен! — жалобно запищал Моча.

— Пошел ты! — не оборачиваясь процедил сквозь зубы Слива и прибавил ходу.

Убегая от преследователей, он вылетел на дорогу, где их высадил таксист слишком резво, автомобиль «Жигули», завизжав тормозами, все-таки не успел вовремя остановиться и сшиб Сливу с ног. Бандит упал на капот, прокатился по нему и рухнул на асфальт. Котомка с золотом развязалась, Слива махнул рукой и кольца, серьги, брошки, кулону, сверкая полетели в разные стороны.

— Ты что ж под колеса кидаешься, гад? — выскочил из автомобиля толстенький мужичок лет сорока.

Затем он увидел рассыпанное по асфальту золото и опешил. Слива тем временем вскочил, превозмогая боль в поврежденном бедре и увидел, что к нему уже бегут из арки милиционеры.

— Уйди! — заорал он на мужика ткнув в его сторону пистолетом.

Мужчина испуганно отскочил, Слива уселся за руль машины сбившей его и дал газа. Он даже не сразу заметил, что рядом с ним сидит остолбеневшая пассажирка полная крашеная блондинка — вероятно жена мужика, который его сбил.

— Пошла вон! — заорал на нее Слива.

— Не-е-е-ет! — сиреной завизжала женщина так, что у Сливы заложило уши и мертвой хваткой вцепилась в руль мужниного автомобиля.

Сливе ничего не оставалось делать как только врезать ей по челюсти, потом но носу, пока хватка ее пухлых рук с крашеными ногтями не ослабла и женщина не «поплыла» в легком нокдауне. После этого Слива на ходу открыл дверцу автомобиля и толчком руки выбросил толстушку из машины. Женщина упала на асфальт, покатилась по дороге и ее, не успев затормозить, переехал грузовик.

В это время ее муж, ползая на четвереньках по дороге, засовывал золотые кольца, кулоны, серьги и брошки себе в рот и старательно глотал. И не один он был такой. Все прохожие занимались этим. Некоторые рассовывали добро себе по карманам, но у этих милиционеры сразу же его отбирали, а тех, кто глотал, старались поймать и доставить в отделение для последующего промывания желудка. Но поймали не всех. Кое-что бесследно растворилось и в карманах самих милиционеров, которые изымали драгоценности у граждан без протокола. Про Сливу, увлекшись сокровищами милиционеры позабыли, а он тем временем, никем не потревоженный, доехал до кольцевой дороги.

Антон Сергеевич приехал на свою дачу когда уже стемнело, заехал на машине в ворота, закрыл их, достал продукты из багажника и пошел в дом. Неожиданно откуда-то из-за бани его позвал хриплый голос:

— Антон…

Антон Сергеевич непроизвольно схватился за пистолет и едва не уронил продукты на крыльцо.

— Антон, это я Слива, не пугайся…

Из-за бани, сильно прихрамывая вышел Слива собственной персоной.

— Ты… ты что здесь делаешь? — растерялся Антон. — Зачем ты пришел?

— Мне больше не к кому идти, — ответил Слива, — у меня в этом городе друзей, кроме тебя нет.

— Ты что, больной? — вспылил Антон и сам с грохотом бросил продукты на крыльцо. — Я тебе не друг, не брат и не сват!!!

С этими словами он выхватил пистолет и наставил его на Сливу.

— Вот и хорошо, — скорбно проговорил Слива, поглаживая больное бедро, — вот и убей меня. Зачем разбираться, легче нажать на курок и все — нет человека!

— Ты не человек, ты сволочь! — сказал ему Антон.

— Ты же ничего не знаешь! — воскликнул Слива.

— Опять очередные «сказки» хочешь мне рассказать? — усмехнулся Антон. — Проехали, не поверю!

Слива всхлипнул и стал тереть глаза кулаками, Антон рассмеялся.

— И это уже было, плакал, рыдал, хотел встретиться с мамой…

— Пойми меня, я не мог поступить иначе! — закричал Слива. — И не мог тебе ничего рассказать! Просто это была не моя тайна, пойми, братишка!

— Не называй меня братишкой!

— У тебя, так же как и у меня, никого больше нет на целом свете!

— Лучше никого, чем такая сволочь, как ты! Держать тебя рядом это то же самое, что спать в одной постели с гадюкой.

— Антон, прошу тебя, выслушай меня! Я безоружен! Я ранен, мне нужна помощь! Выслушаешь и делай со мной что хочешь! — взмолился Слива. — Хочешь, убей и закопай в саду, хочешь, сдай ментам, хочешь блатным, но сейчас напои меня чаем и дай чего-нибудь поесть. Даже смертникам исполняют их последнее желание.

Антон опустил пистолет, сунул его в наплечную кобуру и кивнул:

— Заходи…

Слива, хромая, взобрался на крыльцо и уже через десять минут, сжимая в руках горячую кружку с чаем, отхлебывал из нее, покусывая то и дело булку с джемом. Антон Сергеевич сидел напротив него, не сводя глаз с человека, которого он страстно желал убить, а когда встретил, то не смог этого сделать. Наконец, Слива наелся, отвалился на стуле и спросил:

— У тебя курить нету, а-то я без курева весь день…

Антон Сергеевич протянул ему пачку сигарет и зажигалку. Слива достал сигарету из пачки, подкурил ее, неторопливо бросил на стол зажигалку, пачку и сказал:

— История, которую я расскажу тебе еще более неправдоподобная чем та, которую ты рассказал мне в камере зоны о том, что нас подменили.

— Сказка, — подсказал Антон.

— Хотелось бы, чтобы она была сказкой, но, к сожалению, все это правда, — вздохнул Слива.

Антону Сергеевичу не терпелось услышать что же может сказать в свое оправдание человек, который погубил своих мать и отца, зарезал сестру и столько времени бандитствовал на просторах столицы?

— Дело в том, — сказал Слива, — что еще до того как нашего деда ссадили с его теплого места в Кремле, однажды он привел меня, подростка, в какой-то серый дом. Мы долго шли по коридорам, потом зашли в кабинет где сидел какой-то человек лица которого я не видел. Он долго говорил со мной о всяком разном. Ну спрашивал какую музыку я слушаю, люблю ли Родину и тому подобное. А потом сказал мне, что я должен последить за своими родителями — о чем они говорят с гостями, что слушают по радио, ну, в общем, все. Дед мне сказал, что это очень важно и я стал следить. Родители часто мотались тогда по заграницам, собирали друзей болтали, ругали советскую власть. Я все записывал и передавал в определенном месте определенному человеку.

— «Стучал» на родню, — подсказал Антон.

— Если бы я действительно «стучал», то их бы точно посадили, — ответил Слива, — я не выдавал их. Поэтому вскоре от родителей отвязались и дали мне другое задание. Так я стал агентом КГБ.

— Гм, — недоверчиво хмыкнул Антон и непроизвольно улыбнулся.

— Смейся, смейся, — покачал головой Слива, — дальше будет еще смешнее. Потом грянула перестройка, но я продолжал работать на органы, даже тогда, когда деда выкинули из Кремля, как собачонку. И вот однажды на очередной встрече мне показали доказательства того, что мои родители давно и плодотворно работают на американскую внешнюю разведку. У них был доступ ко многим секретным материалам, которые они и продали на Запад в отместку за то, что с дедом так подло поступила нынешняя власть.