М Коллинз - Двойник (Настоящий преступник)

Барни все рассказал.

Тут я отключился, а когда очнулся, они помогли мне встать с постели и выйти из офиса вниз в холл. Я благополучно миновал все ступени. Салли оказалась такой же сильной, как Барни. Тоже своего рода атлет. Танцовщица.

Потом они усадили меня на заднее сиденье такси.

Я слышал, как Барни спросил:

- Вы полагаете, все будет в порядке?

- Все будет хорошо. Я позвоню вам завтра. Салли тоже села в машину и сказала водителю:

- На Дрэйк, - и мы тронулись.

- Какого... - начал я.

- Ты останешься на ночь у меня, - сказала она. - Там тебя никто не потревожит.

Я опять погрузился в сон, с последней мыслью - как приятно она пахнет своей пудрой-тальком.

15

Звонил звонок.

Я медленно открыл глаза. Круглые хромированные часы на ночном столике Салли Рэнд показывали четыре часа дня. Лучи солнца лились сквозь прозрачные занавеси. Я купался в солнечном свете и боли.

Звонок продолжал звонить.

Я попытался сесть, но на это ушло время. Болело все тело. Ноющая, тупая боль окутывала меня. Рано утром, когда я проснулся, Салли накормила меня завтраком и дала аспирин. Оказывается, она давала аспирин и ночью, но я этого не помнил. Потом меня снова разбудили: приходил доктор - его вызвал Барни - и рекомендовал побольше аспирина и сон. Я и спал.

Звонок продолжал звонить. Я понял, что это не телефон, а звонок в дверь.

Пододвинув ноги на край кровати, я опустил их на пол. Боль усилилась, глаза слезились, но я даже не пытался их вытереть, потому что руки были избиты сильнее, чем ноги. Я взглянул на них, они были в темных синяках разных размеров. На мне были шорты и нижняя рубашка. Ноги, как я заметил, тоже были покрыты ссадинами и синяками. Большие сине-черные кровоподтеки следы от ударов резиновым шлангом.

Звонок продолжал звонить.

Я встал. Ноги подкашивались, но я постарался не упасть, иначе уже не смог бы подняться. Двигаясь по мягкому ковру медленными, неуверенными шагами, превозмогая острую боль, я подошел к входной двери.

Глядя на нее и переговорное устройство со звонком, которым сейчас надо было воспользоваться, решил проверить, смогу ли говорить.

- Кто? - выдавил я. Выговорить это оказалось не так уж трудно. Голова у меня от этого сильнее не заболела, наверное, аспирин сделал свое дело.

- Инспектор Коули, мистер Геллер. Сэм Коули. Могу я поговорить с вами?

Я повернул ручку замка и приоткрыл дверь.

- Мистер Геллер? Можно зайти? - его круглое, мрачное, серьезное лицо под серой шляпой было влажным от пота.

- Опять жаркий день? - спросил я. Легкая улыбка промелькнула на его лице.

- Более жаркий, чем вчера.

- Это еще одна причина для меня не выходить из квартиры.

- Так могу я войти?

- Пурвин с вами?

- Нет. Я один и никто не знает, что я здесь. Я впустил его.

Боль снова вернулась и заполнила все мое тело от шеи до пальцев на ногах. Я чувствовал себя отвратительно.

Коули снял шляпу. На нем был тот же серый костюм, да и цвет лица не изменился. Он внимательно оглядел меня и медленно покачал головой.

- Господи, вы зверски избиты.

- Где-нибудь на Юге за обеденным столом меня не обслужили бы, не правда ли?

- Ваш друг мистер Росс сказал мне, что вас избили, но я не мог и представить...

- Как вы нашли меня? Через Барни?

Он кивнул.

- Когда сегодня утром я не нашел вас в офисе, пришлось всех обзвонить. Росс не стал мне говорить по телефону, где вы, так что я пошел к нему и уговорил дать ваш адрес.

- Он хорошо разбирается в людях.

- Это означает, что вы не собирались увидеться со мной?

- Нет, идти к вам я собирался. В любом случае хотел поговорить с вами, но хорошо, что вы сами пришли ко мне. Кое-кому не понравился бы мой визит к вам...

- Вы имеете в виду тех, кто избил вас?

- В том числе. Может, мы присядем? Или вы предпочитаете дождаться, чтоб я упал?

- О черт, извините... вы нуждаетесь в какой-либо помощи? - озабоченно спросил Коули.

- Нет. Позвольте с этим мне самому справиться. Давайте посидим на кухне. Это сюда...

В маленькой белой современной кухне на плите стоял кофе. Благословенное сердце Салли. Сейчас у нее дневное представление. Она танцует со своим пузырем.

Я сел за стол, а Коули по моей просьбе налил нам немного кофе. Он поставил передо мной чашку, сел и сделал глоток из своей.

С выражением отвращения на лице он сказал:

- Я знаю последствия избиения резиновой дубинкой, мне приходилось это видеть.

- Что ж, вы коп. Возможно, вам приходилось и использовать ее.

Он не стал отрицать этого.

- Приходилось, но не по отношению к невинному человеку.

Я рассмеялся, и смех болью отозвался во всем теле.

- Я слышал много определений, но "невинный" слышу впервые!

Коули хрипло захохотал.

- Более или менее невинным... Это были копы?

- Да, если я не ошибаюсь, ребята из Восточного Чикаго.

- Заркович и О'Нейли?

- Нет. Но уверен, что за этой акцией стоит Заркович. Он привел с собой в город каких-либо людей?

Снова на лице Коули появилось выражение отвращения, и он кивнул:

- Да, группу из четырех человек, не считая его самого и его капитана.

- Я не смог хорошо разглядеть тех мерзавцев, которые избили меня.

- Почему же вас избили, Геллер?

Я вздохнул и опять почувствовал резкую боль.

- Думаю, они не собирались меня убивать, просто хотели на несколько дней вывести из дела.

Я отхлебнул кофе, он был горячим, крепким, я любил такой.

- Для них я уже выполнил свою миссию.

- В чем она заключалась?

- Указать им на Диллинджера. В частности, установить контакт с вами, с федами. Коули раздраженно спросил:

- Вы намерены, в конце концов, рассказать мне обо всем? Хотя мне и так уже многое известно. Но хотелось бы услышать от вас подробности и знать ваши соображения.

- Расскажите мне тогда, в каком состоянии находится расследование по делу Диллинджера.

Он задумался, потом официальным тоном сказал:

- Несколько часов назад, в моем отеле "Грейт Норферн" на Дирборн, Мелвин Пурвин и я встретились с Мартином Зарковичем. - Он чеканил каждое слово, словно рапортовал начальству. - Мы договорились о встрече вечером с Анной Сейдж.

- И она собирается отдать вам Диллинджера? - прервал я его.

- По-видимому, да.

Я подумал, не дать ли ему адрес Джимми Лоуренса на Пайн-Гроув. Но вспомнил совет Фрэнка Нитти оставаться в постели. И вспомнил о резиновом шланге, рассекающем со свистом воздух. И сказал:

- Хочу рассказать вам, что, по моему мнению, происходит. Это мои предположения, поэтому пусть они останутся между нами. Вы согласны?

Он кивнул.

Я рассказал ему о разъездном коммивояжере, который явился ко мне. О том, как следил за Полли Гамильтон и Джимми Лоуренсом. Об Анне Сейдж. Обо всем, что привело меня к встрече с Пурвином.

- Контакт с Пурвином и был моей задачей в этом деле, - сказал я. Детектив, работающий по частному делу, которому случайно удалось наткнуться на Диллинджера. Это куда лучше, чем если бы коп из Восточного Чикаго, вроде Зарковича, осуществил бы первый контакт. По сравнению с коррумпированной полицией Восточного Чикаго, копы Чикаго выглядят священниками. Ваши ребята знают репутацию Зарковича, и им не понравится, если инициатива будет исходить от него. Вчера вы прямо сказали, что предпочитаете иметь дело со мной, а не с ним, что вам нравится идея иметь меня в качестве независимого источника.