Бернард Корнуэлл - Вытащить из петли

— Нашли, кого искали, сэр? — поинтересовался привратник.

— Нашел.

— И он, понятное дело, наплел вам с три короба, — хихикнул привратник. — Но узнать, когда злодей врет, легче легкого, сэр.

— Был бы рад услышать, как именно.

— Коли разговаривает, значит, непременно врет.

Привратник зашелся смехом в восторге от своей шутки, а Сандмен спустился по ступенькам на Олд-Бейли.

Он щелкнул крышкой брегета: время только перевалило за половину третьего. На внутренней стороне крышки Элинор велела выгравировать: «Райдеру in aeternam», и это явно вероломное обещание отнюдь не улучшило его настроения.

Сунув брегет в кармашек для часов, Сандмен пошел на север. Его раздирали противоречивые чувства. Суд посчитал Корде виновным, однако же слова юноши звучали правдоподобно. Привратник, разумеется, прав, в Ньюгейте каждый узник свято верит в свою невиновность, но Сандмен не был такой уж простак. Он блестяще командовал ротой и полагал, что способен разобраться, когда ему лгут, а когда говорят правду.

Он решил, что ему нужен совет. И отправился за ним туда, где играли в крикет.

Когда Сандмен подошел к Артиллерийскому полю, часы в Сити как раз пробили три. Стоял шум, значит, народу собралось много и матч был интересный. Сборщик платы в воротах махнул Сандмену, чтобы тот проходил:

— С вас, капитан, я шестипенсовик не возьму.

— А надо бы, Джо.

— Ага, а вам надо бы играть, капитан. Давненько не видали мы вашей биты.

— Лучшие годы мои уже позади, Джо.

— Позади, старина? Ваши лучшие годы? Да вам еще и тридцати не стукнуло. Давайте-ка проходите.

Команда маркиза Канфилда выступала против сборной Англии, и один из его игроков только что упустил легкий мяч. Сандмен взглянул на доску — сборная, находясь во втором периоде, обгоняла противника всего на шестьдесят пробежек и все еще имела в игре четырех игроков из одиннадцати.

Он не спеша прошел мимо экипажей, выстроившихся вдоль линии игрового поля. Седовласый маркиз Канфилд, устроившийся в ландо с подзорной трубой, холодно кивнул Сандмену и отвернулся с подчеркнутым безразличием. Еще год назад, до того как отец Сандмена навлек на себя позор, маркиз бы поздоровался с капитаном, но теперь фамилия Сандменов была смешана с грязью. Тут из другого открытого экипажа послышалось:

— Райдер! Давай сюда! Райдер!

Голос принадлежал высокому молодому человеку с растрепанной шевелюрой, долговязому, длинноносому и очень костлявому. На нем было потертое черное платье, он курил глиняную трубку, усыпая пеплом фрак и жилет. Его рыжие волосы, висевшие длинными прядями вдоль щек и окаймлявшие воротник ярким кольцом, явно нуждались в стрижке.

— Опусти ступеньки, — подсказал он Сандмену, — и забирайся. Как поживаешь, старина? Жаль, что не играешь сегодня. К тому же у тебя бледный вид. Ты ешь, как надо?

— Я-то ем, а вот ты?

— Господь хранит меня в своей неизреченной мудрости. — Преподобный лорд Александр Плейделл откинулся на спинку сиденья. — Вижу, батюшка не захотел тебя замечать.

— Он мне кивнул.

— Какое великодушие! Это правда, что ты играл за команду сэра Джона Харта?

— Играл и проиграл, — с горечью ответил Сандмен. — Их всех подкупили.

— Райдер, дорогой мой, я же тебя предупреждал насчет сэра Джона! Пригласил тебя играть только затем, чтобы все подумали — его команда не продается. Чаю не выпьешь? Конечно, выпьешь. Хьюз, милейший, куда вы подевались?

Слуга лорда Александра подошел к экипажу:

— Вы меня звали, милорд?

— Хьюз, я думаю, мы отважимся взять в палатке у миссис Хиллмен чайник чая и торт. Вы не против? — Его светлость сунул деньги в руку слуге. — Нет, у тебя и вправду бледный вид, Райдер, тебе нездоровится?

— Тюремная лихорадка.

— Не может быть! — ужаснулся лорд Александр. — Тюремная лихорадка? Да сядь ты, ради бога.

Сандмен опустился на сиденье напротив друга. Они подружились еще в школе, где Сандмен защищал лорда Александра от задир, которые считали, что хромота его светлости — хороший повод для издевательств. По окончании школы Сандмен купил патент пехотного офицера, а лорд Александр, младший сын маркиза Канфилда, поступил в Оксфорд, где получил степень бакалавра с отличием первого класса по двум дисциплинам.

— Только не говори, что сидел в тюрьме, — поддел друга лорд Александр.

Сандмен улыбнулся и рассказал о вылазке в Ньюгейт. Лорд Александр все время его прерывал, громко выражая по ходу матча восторг или негодование, чему не могло помешать даже поглощение торта. Обдумав рассказ Сандмена, он изрек:

— Должен сказать, что, на мой взгляд, виновность Корде в высшей степени маловероятна.

— Но его же судили.

— Райдер, мой дорогой! Ты хоть раз бывал на процессе в Олд-Бейли? Конечно, не бывал. Каждый тамошний судья из недели в неделю слушает по пять дел в день. Какой уж там суд, несчастных приводят на судебное заседание, а там глушат приговором и отправляют восвояси уже в кандалах.

— Но их же наверняка защищают?

— Где ты найдешь адвоката, который возьмется защищать нищего парня, обвиненного в краже овцы?

— Корде не нищий.

— Но и не богач. Хороший удар, Бадд, хороший удар! Теперь бегите во всю прыть! — Его светлость поднес трубку ко рту. — Вся система, — произнес он между затяжками, — насквозь порочна. Приговаривают к виселице добрую сотню, а казнят всего дюжину, остальным приговор смягчают. Как добиться смягчения? Да проще простого, пусть сквайр, или священник, или его светлость подпишет прошение. Общество, то есть достойные люди вроде нас с тобой, изобрело способ держать под контролем простолюдинов, поставив их в зависимость от нашего милосердия. Сперва приговариваем их к смерти, потом даруем жизнь и за это ждем от них благодарности. Благодарности!

Лорд Александр не на шутку увлекся, сплетал и расплетал тонкие пальцы. Ему в голову пришла удачная мысль.

— Вот что, Райдер, мы с тобой сходим поглядеть на казнь.

— Нет!

— Это твой долг, мой милый. Раз уж ты стал чиновником государства-тирана, тебе следует знать, как по-скотски оно обходится с невинными душами. Напишу смотрителю Ньюгейта и попрошу, чтобы нам устроили приглашение на ближайшую казнь. Ага, заменили боулера. Кстати, в субботу я видел Элинор, — заявил лорд Александр с присущей ему бестактностью.

— Полагаю, она пребывала в хорошем самочувствии?

— Наверняка, хотя, боюсь, я забыл осведомиться. Впрочем, выглядела она прекрасно. Да, помнится, она спрашивала про тебя.

— Вот как?

— Я ответил, что ты наверняка в прекрасной форме. Мы столкнулись в Египетском зале. Элинор просила что-то тебе передать.

— Вот как? — У Сандмена дрогнуло сердце. — Что именно?

— Что именно? — Лорд Александр наморщил лоб. — Я забыл, Райдер, начисто забыл. Но графиня Эйвбери!