Софи Ханна - Домашняя готика

Как уже упоминалось в предыдущем письме, у меня есть причины считать Марка Бретерика, которого я видела в новостях вчера вечером, не настоящим Марком Бретериком. Эта история может показаться на первый взгляд не имеющей отношения к делу, но, поверьте, это не так, а потому, пожалуйста, дочитайте до конца.

8 декабре 2005 года мой босс предложил мне поехать в заграничную командировку, на неделю, со второго по девятое июня. В то время дети были еще совсем маленькими, а на работе я разрывалась между несколькими проектами, так что это был ад. Каждый день давался с боем. Я сказала боссу, что у меня, скорее всего, не получится. После рождения второго ребенка я не уезжала из дома больше чем на одну ночь. Уехать на целую неделю казалось нечестным по отношению к мужу и детям, и вряд ли я бы пережила генеральную уборку, которую пришлось бы устраивать после возвращения. В общем, оно того не стоило. Я была немного огорчена, поскольку проект казался интересным, но я даже не слишком раздумывала, настолько была уверена в решении.

Позже я рассказала о предложении мужу, ожидая ответа вроде «ну и правильно, ты ведь никак не сможешь поехать». Но он посмотрел на меня как на сумасшедшую и спросил, почему я отказалась.

– Это же твой шанс. Если бы мне такое предложили, я бы зубами вцепился.

– Но это просто невозможно, – ответила я, удивляясь, как это ему удалось забыть, что у нас маленькие дети.

– Почему? Я же буду дома. Мы отлично справимся. Может, я и не стану бодрствовать до полуночи каждый день, выглаживая носки и платочки, но как-нибудь устроимся.

– Я не могу, – упорствовала я. – Если я уеду на неделю, у меня потом уйдут две, чтобы со всем разобраться.

– В смысле, на работе? – удивился он.

– И дома. И дети будут сильно скучать.

– Все с ними будет в порядке. Мы повеселимся. Я разрешу им объедаться шоколадом и не спать допоздна. Только учти, я не могу присматривать за детьми и содержать дом в чистоте одновременно. Но мы найдем подмогу.

И он упомянул имя одной женщины, которая регулярно сидела с нашими детьми.

Когда он обрисовал план – помню так живо, словно это было вчера, – во мне начало расти странное чувство. Рискуя показаться излишне мелодраматичной, скажу, что это напоминало озарение или откровение. Я могу поехать. Это возможно. Муж прав, с детьми ничего не случится. И я ведь могу звонить им каждое утро и каждый вечер, они будут слышать мой голос.

Кто бы ни читал это, простите мне мою восторженность. Но если я не расскажу этого, в остальном не будет смысла. Это не оправдания, просто объяснение.

Уехать на неделю, размышляла я. На целую неделю. Семь спокойных ночей. Я смогу отоспаться за все недосыпы. В те времена мы с мужем просыпались по три-четыре раза за ночь. И мы оба работаем на полную ставку. Не похоже, чтобы это напрягало моего мужа. «В самом худшем случае, – обычно говорил он, – мы устанем. Но это же не конец света». (Мой муж сказал бы то же самое, если бы наткнулся на человека с большой ядерной бомбой в руках и с бейджиком «Нострадамус».)

Я позвонила боссу и сообщила, что все-таки смогу по-ехать. Наняла няню, о которой упоминал муж, и через пару дней все было готово к поездке. Я должна была поселить-ся в пятизвездочном отеле, в котором никогда не бывала. Я уже смаковала предстоящую поездку. Днем – работа, а вечера – в моем полном распоряжении. Буду нежиться в горячей ванне и заказывать чудесные ужины в номер. И никакой готовки! Буду заваливаться в постель в полдесятого и спать до семи часов следующего утра – этого я ждала больше всего. А то мне уже начинало казаться, что мои отношения со здоровым сном безвозвратно испорчены.

То, что так недавно представлялось нереальным, вскоре превратилось в навязчивую идею. Каждый раз, как выдавался тяжелый день на работе или трудная ночь с детьми, я повторяла про себя название отеля и города, куда предстояло поехать. Если доживу, говорила я себе, то все будет в порядке. Отдохну недельку душой и телом, компенсирую ущерб, нанесенный годами переработки и недосыпания. (Я, кстати, еще и трудоголик. Даже после рождения детей в отпуск по-настоящему не уходила – работала, сколько могла, дома, а они спали в кроватках рядом с моим столом.)

Поездка была запланирована на июнь прошлого года. В марте босс сообщил, что проект отменили. Значит, моя поездка тоже накрылась, вот так вот просто. Я едва не расплакалась. Думаю, босс заметил мое разочарование, потому что весь день приставал с вопросами, в порядке ли я, все ли хорошо дома.

Я чуть не заорала тогда на него: «Дома все будет, мать вашу, просто отлично, если я смогу хоть на неделю оттуда свалить!» Я уже не представляла, как выживу без передышки, на которую так рассчитывала. Перестроиться и отказаться от этой идеи не получалось. Мне срочно требовалась замена сдохшей поездке. Я спросила босса, не может ли он отправить меня куда-нибудь еще. Компания, в которой я работаю, выполняет заказы для разных организаций, так что просьба была не такой уж абсурдной. К сожалению, он не сумел ничего предложить.

Чувствуя себя совершенно разбитой, я собралась выйти из его кабинета, но он меня остановил. Глянул строго и сказал:

– Если хочешь отдохнуть – вперед. Возьми неделю отпуска.

И как я сама об этом не подумала! Но он тут же все испортил, добавив:

– Свози детей на море.

Однако его слова упали на подготовленную почву.

Я решила уехать, никому ничего не объясняя. Забронировала себе номер в спа-отеле на безопасном расстоянии от дома. Решила: расслаблюсь, отдохну и вернусь совершенно другим человеком. Чувства вины я тогда не испытывала. Убедила себя, что если бы муж знал, то одобрил бы. Раз или два я подумывала признаться: «Кстати, мою командировку отменили, но вместо этого я недельку поваляюсь у бассейна. И это обойдется нам примерно в две с половиной тысячи фунтов. Ты не против?»

Да, он мог и согласиться, но я побоялась рисковать. Даже если бы он сказал: «Отлично, поезжай», я не решилась бы на такой поступок. Я не могла сделать это в открытую – оставить своих детей на неделю и свалить туда, где мне в спину будут втирать апельсиновое масло. Я лгала, ведь вся эта затея казалась такой легкомысленной и в то же время – не могу даже описать, насколько – абсолютно, отчаянно необходимой. Я чувствовала, что умру, если не сделаю этого.

Я выехала утром в пятницу, второго июня, даже не позаботившись упаковать вещи для командировки. Мой муж и за миллион лет не заметил бы, что я что-то забыла, ему бы в голову не пришло спросить: «Минуточку, а почему она эту штуку с собой не взяла?» Он никогда ничего не замечает, так что врать ему легко.

Отель оказался такой красивый! В первый же день мне сделали полный массаж (впервые в жизни!) – никогда не испытывала ничего подобного. Я заснула на массажном столе. Проснулась через шесть часов. Массажистка объяснила, что она пыталась разбудить меня, но я не просыпалась. Потом она просмотрела анкету, которую я заполнила при регистрации, заметила, что я поставила «двадцать» на шкале стресса от одного до десяти, и решила дать мне поспать.