Владимир Шитов - Собор без крестов

нет среди нас? — вновь ершисто взорвался паренек, по-видимому, обиженный, что Лесник назвал его рябчиком.

— Мы явились сюда не для того, чтобы давать объяснения, а поставить вам условие, чтобы более между

моими людьми и вами подобных неприятных конфликтов не было.

— А то что будет? — выжидательно пробасил один гамбал, стоящий ближе всех к Леснику.

— С виновным будет то, что случилось с вашим Сварным.

— А что с ним произошло? — поинтересовался все тот же гамбал.

— Утром мои парни помогли ему глину месить. Он, наверное, из нее саман делает, — металлически блеснув

глазами, жестко поведал Лесник.

Его сообщение шокировало всех своей жестокостью, да и смелостью поступка. Чтобы после всего

случившегося прийти в хазу противника и сообщить ему, что их вожак унижен и свергнут...

— Если у кого есть претензии в этой части, то я могу их принять и рассмотреть, — обратился Лесник к

собравшимся.

Таковых среди присутствовавших не нашлось, даже «рябчик» и тот промолчал. Чего ему ловить и требовать

справедливости, если все молчат, ему больше всех надо, что ли?

— А как же теперь мы будем без головы? — после долгой паузы задал Леснику вопрос один парень из зала.

— Туляк пока жив, а поэтому вам о голове беспокоиться не приходится, относительно его заместителя я имел

с ним сегодня разговор, и мы сошлись, что кандидатура Боцмана на это место самая подходящая. Валерий

Васильевич, подойди ко мне, пускай друзья посмотрят на тебя в новом качестве...

Пока Боцман пробирался к нему через зал, Лесник пояснил собравшимся: — ...Он был в столице вместе с

Туляком у моего дружка, прошел стажировку, увидел, как живут настоящие воры, петрит по-свойски и, как пес, не

будет бросаться на своего человека. Пока Туляк в больнице, я буду помогать ему в работе. Кто попытается его не

понять или вальта валять, то того будет ждать участь Сварного. Я думаю, против кандидатуры Боцмана у вас

возражений нет?

— Пойдет! Куда денешься... — раздалось несколько голосов, тогда как большинство кандидатуру Боцмана с

выдвижением его в замы встретило молчаливым согласием.

— Сейчас вы можете пообщаться с моими людьми, желательно с горячительными напитками, и мы

отваливаем. У нас прошедшая ночь была очень беспокойная. Так я говорю, Парижанин?

— Так, шеф! — смущенно подтвердил тот.

Тут же Лесник отдал два «трофейных» пистолета Боцману со словами:

— Вручи их таким парням, которые умеют не только стрелять, но и не терять.

Примерно часа через полтора общения гостей с хозяевами, когда стороны уяснили, кто, что и сколько стоит, Лесник со своими людьми вернулся в дом Цыгана, где уже была его жена Мария Семеновна с детьми, которая

готовила обильный обед для них всех.

Вечером Лесник, вручив посланникам Лапы по двадцать «косых» каждому за работу, отпустил домой.

Довольные щедрой платой, улыбающиеся и шумные, они «отвалили» в распоряжение своего хозяина.

— Смотрите у меня, чтобы по дороге не пили, ни с кем не конфликтовали и не выясняли отношения, а

прямиком шуруйте к себе.

— Не волнуйся, Виктор Степанович, баловаться я им не позволю, — заверил его Угрюмый.

Его компании было с чего быть довольной: если Лесник один миллион четыреста тысяч рублей отдает

Цыгану за тачку, то из оставшейся сотни тысяч рублей сподвижникам Лапы достанется на нос не меньше

двадцати кусков.

Валет со своими друзьями поехал ночевать домой к Леснику, который сказал ему, что на часок задержится

дома у Цыгана.

Сидя за столом с Цыганом и Марией Семеновной, Лесник, подводя итог проделанной работы, сказал:

— Мы нашли тех, кто украл у вас машину, забрали у них вырученные за нее деньги. Теперь у меня к вам

вопрос: думаете ли вы опять покупать себе машину или положите свои деньги на книжку?

— Конечно, лучше положить деньги на книжку, получать с них проценты и не бояться, что их у тебя украдут, как машину, — сердито глядя на мужа, обосновала свое мнение Мария Семеновна.

— Не тарахти, оттого, что ты первая сказала, все равно будет не по-твоему, а так, как решу я, — урезонил ее

сердито Цыган.

— А как ты хочешь поступить? — подскочив к нему, задиристо спросила она.

— Хочу ездить на машине — и баста, — отрезал он.

— Ты нахал, тебе не стыдно сидеть на шее Виктора Степановича, думаешь, у него своих дел нет, как искать

украденные у тебя машины? — опираясь на непреклонный авторитет Лесника, правда, без его согласия, задавила она мужа своими убийственными доводами.

— Как Виктор Степанович скажет, так и будет, — вынужден был сдаться Цыган, выжидательно посмотрев на

Лесника.

Последний, заговорщицки подмигнув Цыгану так, чтобы не заметила его жена, предложил супругам

Камалетдиновым свой вариант:

— Мария Семеновна, давайте поступим так. Я направляю Федора Михайловича с четырьмя парнями в

Грузию. Они теперь знают, у кого находится ваша «Волга». Ваш супруг там предъявляет свои документы на

машину в милицию. Милиция отдает ему машину, сажает злоумышленника, и вы остаетесь при своих интересах.

Так как вы получите свою машину назад, я забираю деньги, которые нам сегодня утром вернули.

— А если с машиной ничего не получится? — осторожничая, поинтересовалась Мария Семеновна, боясь

подвоха и обмана.

— Если Федор Михайлович не пригонит свою машину из Грузии, то деньги останутся у вас, то есть в любом

случае вы в убытке не будете, а убытки, связанные с поездкой, понесу лично я.

— Страшно к этим азиатам мужа из-за машины посылать, — заметила она.

— С ним четыре человека поедут с таким же риском, какой будет иметь он, но если он рискует из-за машины, то направляемые с ним мои люди вообще никакой корысти не будут иметь, а только из-за уважения к Федору

Михайловичу.

— Чего ты с ней мусолишь элементарную истину? Меня это устраивает, и я поеду, — оживляясь, пробасил

Цыган, в котором еще не угас азарт преследования и мести преступникам.

Такое пренебрежение к себе Мария Семеновна перенесла спокойно и без обиды, ссориться с мужем при

своем благодетеле она посчитала неприличным.

— Что мне делать с этой бедовой головой? — разведя руки, пробурчала она. — Пускай едет, да накажи ему, чтобы по-дурному там свою голову не потерял.

— Прямо дурнее тебя, — огрызнулся ей в ответ Цыган, недовольный, что жена так относится к его

умственным способностям.

— Мария Семеновна, можете не беспокоиться. Я перед дорогой их всех дополнительно проинструктирую, где

и как себя вести, — заверил ее Лесник, успокаивая.

Когда Лесник садился в машину, обговорив с супругами Камалетдиновыми все интересующие его моменты, то провожавшая его с мужем Мария Семеновна, обращаясь к нему, искренне произнесла: