Анатолий Безуглов - Хищники

– Как вы думаете поступить с ним? – спросил Бударин, имея в виду Флейту.

– Ну, сначала выйдем с Флейтой на место происшествия. А чтобы потом не отпирался, сфотографируем, запишем показания на магнитофон.

– Зачем на магнитофон? – воскликнул Бударин.– У нас такая техника, а мы не используем, привыкли по старинке… Видеомагнитофон – это дело! И видно и слышно. Как в кино. Главное – сразу смотри, показывай, доказывай. Тут уж действительно не отвертишься. И в суде – солидно…

– Завтра вылечу и только послезавтра назад,– заметила Ольга Арчиловна.

– Зачем вылетать? Насколько я вас понял, обстоятельства пока запутаны, так?

– Есть немного,– согласилась следователь.

– В ваших же интересах поскорее распутать до конца… Я считаю, Аркадий Степанович сможет в этом помочь. Как, а?

– Новожилов? О, это было бы здорово!

– И на месте решите, что и как в дальнейшем. Договорились?

– Вполне.

– Да, Ольга Арчиловна,– сказал Бударин.– Тут еще такое дело…

Начальник следственного отдела замолчал, что-то, видимо, обдумывая. И у Ольги Арчиловны вдруг мелькнула мысль: опять, наверное, о Груздеве… Но Бударин неожиданно закончил:

– Ладно, приедете – поговорим… До свидания.

– Всего хорошего…

Затем Дагурова позвонила Мозговой, передала привет от Меженцева. На этот раз психиатр разговаривала с Ольгой Арчиловной как со старой знакомой.

– Понимаете, Ксения Павловна,– начала следователь,– хотелось бы знать ваше мнение об одном задержанном…

– Преступник, что ли? – спросила Мозговая своим хриплым прокуренным голосом.

– Пока только подозреваемый,– уклончиво ответила Дагурова.– Странно себя ведет… То плачет, то смеется, то чушь несет несусветную…

– Когда его надо увидеть? – перебила Мозговая.

– Да, в общем, если у вас есть время…

– Куда мне прийти, милочка? – снова перебила Дагурову психиатр.

– В милицию.

– Буду через полчаса.

И действительно, она появилась ровно через тридцать минут в своем ярком платье с апельсиновым бантом. Напудренная, с ярко накрашенными губами. В руках у нее был щегольской чемоданчик-«дип-ломат».

Мозговая энергично пожала руку следователю, заметив при этом, что форма к лицу Ольге Арчиловне.

– Думаете, симулирует? – спросила психиатр в лоб.

– Есть подозрение,– кивнула Дагурова.

Она вкратце рассказала свои впечатления о задержанном, а затем проводила Ксению Павловну в камеру, где он содержался.

Флейта лежал на койке лицом вверх, длинный и худой как жердь. При виде Мозговой, которая вынула из «дипломата» ослепительно белый халат, он, извинившись, сел.

– Мне бы хотелось наедине,– попросила выйти Дагурову психиатр.

Ольга Арчиловна удалилась.

Обследование заняло не меньше часа. Когда они встретились с Ксенией Павловной вновь, та первым делом достала свой длиннющий мундштук, заправила сигаретой с фильтром и несколько раз жадно затянулась.

– Болезнь Паркинсона,– был ее диагноз.– А также амнезия. То есть выпадение памяти.

– Это точно? – вырвалось у Дагуровой.

– Точно?…– усмехнулась Мозговая.– У меня был случай в практике. Мужичок симулировал эпилепсию так, что настоящие эпилептики по сравнению с ним выглядели жалкими подражателями. Какие он закатывал корчи, пену пускал изо рта…

– Значит, не исключаете симуляцию?

– Милочка, мне нужно время. Если это симуляция, поверьте, весьма и весьма талантливая.– Она вдруг сморщилась.– А какой грязный!… Давайте его к нам, в стационар. Отмоем, почистим, будем наблюдать и ремонтировать.

– И как долго?

– Месяц-другой, не меньше…

Дагурова вынесла постановление о проведении стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

Ольга Арчиловна смотрела из своей комнаты на холодеющую в сумерках тайгу, на догорающий закат. Была усталость. Но возбуждение не уходило. Голова продолжала лихорадочно работать: что сделано и что не сделано, что предстояло проделать завтра. Сумеет или не сумеет она оправдать доверие прокурора области? Это ведь по инициативе Бати ее, совсем еще неопытную, назначили старшим следователем прокуратуры области. И сразу поручили такое дело… На контроле в Москве…

За стеной послышались голоса Родиона Уралова и Осетрова.

«Сколько пережил парень,– подумала Дагурова о леснике.– И надо же было ему очутиться в распадке в тот роковой момент».

И опять недоверчивая следовательская пытливость: а может быть, все-таки нахождение Нила там, где Флейта убил Авдонина, не случайно…

В дверь негромко стукнули. Думая, что это московский артист, и радуясь возможности немного отвлечься от дела, Ольга Арчиловна приветливо крикнула:

– Да-да, открыто!

Но на пороге появилась Аделина. Зыбкий свет едва высвечивал ее лицо. Смуглое, оно выглядело теперь совсем плоским – не различишь ни носа, ни губ. Только неестественно сверкали узкие глаза.

– Почему со мной не поговоришь? – тихо спросила Кучумова. Однако в ее голосе звучала какая-то властность и решительность.

– Заходите, Аделина Тимофеевна,– щелкнула выключателем настольной лампы следователь, удивляясь ее приходу и еще больше тону.

Хотя ухо резануло обращение на «ты», Ольга Арчиловна решила не поправлять Аделину. Иной раз следователю надо уметь сдержаться. Для пользы дела. Тем более Аделина всегда к ней так обращалась…

– Зачем арестовали Флейту? – так же тихо проговорила Кучумова, продолжая стоять в дверях.– Что он тебе сделал?

– Присаживайтесь,– предложила Дагурова, стараясь спокойно выдержать неприязненный взгляд удивительных Аделининых глаз.

Кучумова села на стул легко и прямо.

– Значит, были основания,– сказала Ольга Арчиловна.

– Он комара не убьет,– усмехнулась Аделина.– Не то что человека… Ты запиши в бумагу.

«Допрос так допрос»,– подумала Ольга Арчиловна, доставая бланки. Хотя допрос Кучумовой у нее стоит в плане на следующий день.

– У вас есть какие-нибудь сведения? – спросила следователь.

– Флейта не мог убить Авдонина,– резко произнесла Кучумова.

– А вы знаете кто? – Этот вопрос Ольга Арчиловна задала поспешнее, чем следовало бы: у нее мелькнула мысль – неужели важное признание?…

– Не знаю. Но не Флейта. Он как маленький ребенок… Конечно, и ребенок бывает злой. Флейта добрый.

– Откуда вам известно, что он задержан? – поинтересовалась Дагурова.

– Кудряшов сказал. Пьяный приехал из района. Меня увидел, говорит: твой оборванец убил.

«А Кудряшов откуда знает? – удивилась про себя Дагурова.– Да, слухи, как космические лучи, не знают преграды».

– Понятно… А вы Флейту давно знаете?

– Весной здесь появился…

– Как вы познакомились?

– Жалко его стало… Голодный. Разговаривает как маленький. Рубашку постирала – плачет, руки целует.– Кучумова грустно покачала головой.