Мэри Кларк - Молчаливая ночь [with w_cat]

Неожиданно звук снаружи заставил его обернуться. Он посмотрел в замочную скважину в двери, но никого не увидел. Угрожая сестре, чтобы та не вздумала шевельнуться, Джимми бесшумно повернул ручку и открыл дверь ровно настолько, чтобы увидеть поднимающегося по лестнице маленького мальчика.

Джимми мгновенно распахнул дверь и одной рукой схватил ребенка за талию, другой, прикрыл ему рот, и, втащив в квартиру, грубо усадил на стул.

«Заблудился, пацан? Кто это, Кэлли»?

«Джимми, оставь его в покое. Не знаю, кто он такой», заплакала она. «Я никогда не видела его раньше».

Брайан был так напуган, что едва мог говорить. Но мог бы поклясться, что мужчина и женщина были злы друг на друга. Может, этот человек поможет ему вернуть мамин кошелек, подумал он. И указал на Кэлли. «У нее кошелек моей мамы».

Джимми отпустил Брайана. «Что ж, это хорошая новость», с усмешкой сказал он, повернувшись к сестре. «Разве не так»?

Просто одетый человек в неприметном автомобиле привез Кэтрин в больницу. «Я подожду прямо здесь, миссис Дорнан», сказал он. «У меня включено радио, и если что, мы все узнаем в ту же минуту, как они найдут Брайана».

Кэтрин кивнула. Если они найдут Брайана, пронеслось у нее в голове. Она почувствовала, как страх хватает ее за горло.

Вестибюль больницы был декорирован к праздничному сезону. Елка стояла в центре, вечнозеленые гирлянды были развешаны и даже стойка регистрации была украшена подобающим образом.

Ей выдали пропуск и сказали, что палата Тома в номере 530. Она подошла к лифтовым кабинам и вошла в один из лифтов, уже наполовину загруженный, в основном, больничным персоналом — врачами в белых халатах с ручками и записными книжками, торчащими из их нагрудных карманов, обслуживающим персоналом в костюмах зеленого цвета, парой медсестер.

Две недели назад, думала Кэтрин, Том делал обход в Госпитале Святой Марии в Омахе, а я занималась покупками к Рождеству. В тот вечер мы взяли детей в ресторан и ели гамбургеры. Жизнь была нормальной, хорошей и интересной, и мы шутили насчет того, сколько неприятностей было у Тома в прошлом году, когда он ставил елку в подставку, и я обещала купить новую подставку к кануну этого Рождества. И вновь заметила, что Том выглядел уставшим, и ничего не предприняла.

Три дня спустя он упал.

«Это не вы нажали кнопку пятого этажа»? поинтересовался кто-то.

Кэтрин мигнула. «О, да, спасибо». Она вышла из лифта, на секунду застыла, стараясь сориентироваться. Она нашла то, чего искала, а именно стрелку, показывающую в направлении комнат 515-530.

Приблизившись к медицинскому посту, она увидела Спенса Кровли. У нее пересохло во рту. Сразу же после завершении операции этим утром, он успокоил ее, что все прошло гладко, и что его ассистент сделает обход вечером. Тогда почему же Спенс сейчас здесь? забеспокоилась она. Может, случилось что-то плохое?

Он заметил ее и улыбнулся. О, господи, он не стал бы улыбаться, если бы Том был… то была другая незаконченная мысль.

Спенс быстро обошел стойку и подошел к ней. «Кэтрин, если бы ты могла видеть выражение своего лица! Том в порядке. Конечно, он несколько заторможен после анестезии, но жизненные признаки хорошие».

Кэтрин взглянула на него, желая поверить в услышанное, в искренность карих глаз, спрятанных за очками без оправы.

Крепко взяв ее за руку, он повел ее в небольшую комнату, находящуюся сразу за постом. «Кэтрин, не хочу хвастаться, но ты должна понять, что у Тома неплохой шанс победить эту гадость. Очень хороший шанс. У меня есть пациенты, которые ведут полноценную полезную жизнь с лейкемией. Существуют разные типы лекарств контроля болезни. Одно из них, которое я намечаю применить для Тома — это Интерферон. С некоторыми моими пациентами он творит чудеса. Поначалу это означает ежедневные инъекции, но со временем, он может их делать сам. Когда Том полностью оправится от операции, то сумеет вернуться к работе, и, клянусь, это должно произойти».

Потом он спокойно добавил, «Но есть проблема».

Теперь он выглядел строже. «Сегодня, когда ты видела Тома в Отделении интенсивной терапии, я понял, что ты сильно переживала».

«Да». Она старалась не заплакать, но не могла сдержаться. Была расстроена, и осознание того, что он прошел через такую операцию, сняло напряжение, и она не могла удержаться от слез.

«Кэтрин, Том только что просил привести тебя. Он думает, что я сказал тебе, что его случай безнадежен. Он не доверяет мне. Он подозревает, что может быть, я прячу что-то, и все на самом деле хуже, чем я ему говорю. Кэтрин, на самом деле это не так, и твоя задача убедить его, что есть большая вероятность, что вас ожидает долгая совместная жизнь. Он не должен забирать в голову, что ему отпущен малый срок, не только потому, что это причинит вред, но равно и потому, что я не верю в иной исход. Для того, чтобы поправиться, Тому необходима вера в его шансы на выздоровление, и очень многое в этом смысле зависит от тебя».

«Спенс, мне следовало заметить, что он заболел». Доктор обнял ее за плечи. «Слушай», сказал он, «есть старинная поговорка „Врачу, исцелися сам“. Когда Том будет чувствовать себя лучше, я припомню ему предупреждающие сигналы, которые его тело посылало ему. Но сейчас входи легким шагом и со счастливым лицом. Ты можешь сделать это»?

Кэтрин изобразила улыбку. «Например, так»?

«Так гораздо лучше», кивнул он. «Только улыбайся. Помни, это Рождество. Не собираешься ли ты привести вечером детей»?

Она не могла сказать, что Брайан пропал. Не сейчас. Вместо этого она придумала, что скажет Тому. «Брайан чихал, и я хочу быть уверенной, что он не простудился».

«Что ж, это умно. Хорошо. До завтра, дитя. А теперь помни, улыбайся. Ты прелестна, когда улыбаешься».

Кэтрин кивнула и направилась по коридору к комнате 530. Она тихо отворила дверь. Том еще спал. Через трубку ему в руку капал физиологический раствор. В ноздри были вставлены маленькие трубочки с кислородом. Кожа была белой, как полотно. Губы пепельного цвета. Дежурная медсестра поднялась навстречу. «Он спрашивал Вас, миссис Дорнан. Я подожду снаружи».

Кэтрин пододвинула стул ближе к постели. Села и положила свою руку на его, лежащую на покрывале. Она изучала лицо мужа, замечая каждую деталь: высокий лоб, обрамленный коричневато-рыжими волосами точно такого же, как у Брайана, цвета; толстые брови, которые всегда выглядели непокорными; хорошей формы нос и губы, обычно изображавшие полуулыбку. Она думала о его глазах, более синих, чем серых, и излучаемых ими теплом и пониманием. Он придавал уверенность своим пациентам, подумала она. О, Том, я хочу рассказать тебе, что пропал наш маленький мальчик. Я хочу, чтобы ты был здоров и был со мной, чтобы найти его.