Александра Маринина - Фантом памяти

Спасибо тебе, господи, за то, что ты послал мне легкую смерть, что я не мучился, не страдал. Спасибо тебе за то, что в последний миг своей жизни я испытал ощущение абсолютного счастья и покоя. Теперь я знал, что именно я сделал в деревне, какое дело завершил. Я научился любить и благодарить Жизнь и подружился со Смертью. Я перестал сторониться Анны и в то же время перестал испытывать странную, необъяснимую тягу к ней. Я больше не испытывал к ней ни страха, ни вожделения. Я принял Анну-Смерть такой, какая она есть, я проникся искренним теплом и расположением к ней, я сидел с ней и с Марией за одним столом, разговаривал с ними, смеялся и был счастлив. Я сделал самое главное: сбалансировал свои отношения с Жизнью и Смертью, с Марией и Анной, принял их обеих и полюбил, и за это мне была послана легкая, быстрая и счастливая кончина.

Вот почему меня мучили сомнения, когда я шел к Анне и Марии прощаться. Разве можно окончательно прощаться с Жизнью? Мария делает все, что в ее силах, чтобы оставить тебя на этом свете, а ты, неблагодарный, собираешься сказать ей: "Хватит, отстань, уйди, я не хочу тебя больше видеть!" И разве можно навсегда прощаться со Смертью? Она сама знает, когда назначено ваше следующее свидание, и придет на него независимо от твоих планов и желаний. Ты не можешь сказать ей "прощай", не в твоей воле уйти от нее и больше не возвращаться, ты можешь только произнести: "Я с благодарностью жду тебя и готов к встрече, когда бы ты ни пришла". Вот почему я испытал облегчение и чувство "правильности", когда свернул с пути, ведущего к дому Анны и Марии, и отправился вслед за Эсперой в поселок.

Теперь все правильно. Теперь все сходится.

Спасибо тебе, Мария. Спасибо тебе, Эспера. Спасибо тебе, Анна. Я всех вас люблю и всем вам благодарен.

Этот день оказался таким длинным! Весь вечер и часть ночи Елена просидела за моим компьютером, изучая записанные в него материалы о всевозможных нарушениях и преступлениях, совершаемых работниками МВД от самых низших до самых высоких чинов, а я устроился рядом и от руки в блокноте дописывал последние эпизоды книги.

- Не нравится мне все это, - наконец сказала она, выключив ноутбук.

- Что именно? - уточнил я. - То, что в твоей любимой ментовке развелось такое количество дряни?

- Не в этом дело. Про дрянь я уже давно знаю, меня этим не удивишь. С самими материалами что-то не так. Не знаю что, просто ощущение такое. Наверное, я устала. Надо поспать, пусть голова отдохнет. Будем надеяться, что к утру прояснится. Ты голоден?

- Очень, - я виновато улыбнулся. - Но мне еще чуть-чуть осталось, не хочется бросать...

- Доделывай, а я пока что-нибудь приготовлю, поедим и будем укладываться. Уже третий час ночи.

Засыпал я, крепко обхватив Елену обеими руками и прижимая ее к себе, как ребенок - любимую игрушку.

Утром мне волей-неволей пришлось включаться в рабочий режим. Уже в девять часов к Елене пришел первый посетитель, для работы с ним ей нужна была тишина и полное отсутствие помех, поэтому я взял ноутбук и принялся вить трудовое гнездо. В гостиной Елена работала, предварительно поставив посреди комнаты раскладной массажный стол, в спальне не было ничего, кроме кровати и шкафов, так что ни поставить компьютер, ни присесть самому было некуда. Оставалась кухня, где я и обосновался вместе со своей компьютерной машинкой, блокнотом, полулитровой кружкой чая и глубокой тарелкой, доверху наполненной крохотными шоколадными вафельками - моим любимым лакомством, которым я, не жалея денег, от души запасся на две недели вперед.

В одиннадцать посетитель ушел, и тут же тренькнул звонок - явился следующий жаждущий исцеления. Я выглянул из кухни и негромко позвал Елену.

- У тебя есть вторые ключи от квартиры? - спросил я.

- Есть. Висят в прихожей на крючке. Когда будешь уходить на свидание с журналисткой, возьми их, чтобы мне не отрываться и не закрывать за тобой дверь. Ты хочешь пригласить меня на обед?

- Лялька! Ты не перестаешь меня удивлять. Может, ты и в самом деле мысли читаешь?

- Дурачок, - она поцеловала меня. - Ты же сам вчера сказал, что я знаю тебя как облупленного. Хорошо, я приду, когда освобожусь.

- А когда ты освободишься?

- В час. У тебя встреча назначена на двенадцать? Ну вот, до часу ты с ней пообщаешься, а в начале второго я приду в кафе, и мы пообедаем. Или ты имел в виду что-нибудь поприличнее, чем наша кафешка?

- Это как ты захочешь. Можем прямо там поесть, а можем перейти через дорогу и закатить пир в ресторане. Помнится, там была очень неплохая кухня.

Елена ушла заниматься со своим посетителем, а может, это была посетительница, я не видел. Без десяти двенадцать я на цыпочках вышел в прихожую, обулся, натянул куртку, взял ключи и вышел из квартиры. Кафе, где я договорился встретиться с Воробышком, находилось в соседнем доме, и ровно в полдень я подошел к столику, за которым сидела худенькая коротко стриженная девушка. На столе перед ней лежали листки с записями и диктофон, а также стояла наполовину опустошенная чашка с кофе, из чего стало понятно, что пришла она отнюдь не две минуты назад. То ли время не рассчитала и приехала раньше, то ли... Нервничает, готовится к трудному разговору? С чего бы это?

- Здравствуйте, Лада, - если предположить, что я умею обворожительно улыбаться, то я именно это и сделал. - Рад вас снова видеть.

- Добрый день, Андрей Михайлович, спасибо, что согласились уделить мне время.

А голосишко-то у Воробышка напряженный, звенит как натянутая струна, того и гляди лопнет. Что-то с тобой не так, птенчик мой.

Я заказал себе кофе и пирожное и уставился на Ладу невинными глазами.

- Итак, Лада Ланская, я вас внимательно слушаю. О чем будем говорить?

- О вас, - она опустила глаза и принялась искать на столе что-то, вероятно, очень нужное, без чего она ну просто жить не может. И не сможет, пока не найдет, потому что по какой-то причине боится смотреть мне в глаза. Нашла. Это оказалась зажигалка. Лада закурила, и пальцы у нее дрожали так, что впору было заподозрить тяжкое похмелье.

- Ну, обо мне - так обо мне, - великодушно согласился я. Давайте. Только не надо так нервничать, я не кусаюсь.

По ее лицу промелькнул ужас, но, надо отдать ей должное, Воробышек быстро взяла себя в руки. Вернее, в лапки. Или в крылышки.

- Андрей Михайлович, в том издании, которое я представляю, очень заинтересовались вашей новой книгой, отрывки из которой вы летом передавали для публикации. Она совершенно не похожа на то, что вы писали раньше, и можно сделать вывод, что в вашем мировоззрении произошел некий перелом... В вашей жизни произошли какие-то события, которые заставили вас обратиться к духовному... к эзотерическому... вы смотрите внутрь себя...