Энн Грэнджер - Неугомонное зло

— Кто такой? — спросил старик не враждебно, а с каким-то детским любопытством.

— Инспектор Пирс. — Пирс протянул свое удостоверение, но старик его как будто не заметил; он все разглядывал Пирса, как будто внешность инспектора забавляла его. — Я приехал побеседовать с миссис Линдой Джонс. — Пирс чуть повысил голос. Он не знал, хорошо ли слышит старик. Возможно, глух, как тетерев.

— Линда — моя невестка. — Сообщив ценные сведения, старик, видимо, решил, что с незваного гостя довольно и больше Пирсу тут делать нечего. — Рад был познакомиться, юноша. — Он явно собрался захлопнуть дверь.

Пирс поставил ногу в проем.

— Могу я увидеть миссис Джонс? — Он решил, что старик не глухой, а просто придурковатый.

Старик опустил голову, посмотрел на ногу Пирса и насупился:

— Вы не даете мне закрыть дверь!

— Знаю. Я хочу поговорить с миссис Джонс! — громко повторил Пирс.

— Вы не так сказали.

— Нет, я… она дома?

К счастью, в этот миг он услышал женский голос:

— Папа, что вы там делаете? — Дверь распахнулась настежь, и Пирс увидел женщину средних лет с обветренным лицом, в джинсах, клетчатой рубашке и куртке без рукавов. Светлые волосы, в которых уже мелькала седина, она собрала на макушке узлом и заколола двумя большими заколками. Несмотря на полное отсутствие косметики и то, что из прически выбивались пряди, женщина все же сохранила привлекательность. Пирс решил, что ей лет сорок с небольшим.

— Миссис Джонс? — с надеждой спросил он. — Я инспектор Пирс. Вы звонили и сказали, что…

Она перебила его:

— Я не ждала, что вы сами ко мне приедете!

— Мне очень нужно поговорить с вами, миссис Джонс.

Она как будто замялась:

— Не знаю, не знаю. По телефону я уже рассказала все, что мне известно. Я видела Эстер Миллар утром того дня, когда ее убили. Ужас!

— Линда, он хочет поговорить с тобой, — сказал старик, до которого, видимо, только сейчас дошла суть происходящего.

— Да, папа. А вы возвращайтесь в дом и сядьте. Сейчас принесу вам чаю.

Видимо, обещание чая сделало свое дело. Старик повернулся и исчез в доме.

— Пойдемте на кухню, — пригласила Линда Джонс. — Хотя мне и рассказывать-то почти нечего.

Чуть позже, сидя за столом перед кружкой крепкого чая и куском домашнего кекса, Пирсу наконец удалось спросить у хозяйки:

— Вы хорошо знали Эстер Миллар?

Линда покачала головой:

— Нет, не слишком. Здоровались, говорили о погоде. Она всегда была приветливой. Я знала, что она живет у Рут Астон; они с Рут вместе заботились о церкви. Стыд и позор, что у нас больше нет своего приходского священника! Вы знаете, что последним нашим священником был отец Рут? — Она пытливо посмотрела на Пирса.

— Да… знаю. Миссис Джонс, вы — местная уроженка?

— Ну да, местная… Всю жизнь провела здесь, в Нижнем Стоуви. — Помолчав, миссис Джонс заговорила снова, стараясь развеять впечатление о горечи в своих последних словах. — Мои родители владели соседней фермой, Черч.

— Ясно. Вернемся к утру того дня, когда была убита мисс Миллар. Что вы тогда делали?

— То же, что и всегда по будням, кроме школьных каникул. Отвозила дочь в Бамфорд. Она ходит в местный двухгодичный колледж. Школьный автобус к нам присылать перестали. В наших краях не очень-то много живет ребятишек. Вечером она иногда возвращается на рейсовом автобусе, если успевает. Тогда я забираю ее у поворота.

— Итак, — не сдавался Пирс, с трудом усваивая поток избыточной информации, — вы ехали в Бамфорд? Который тогда был час? Наверное, еще девяти не было?

— Нет, тогда я возвращалась из Бамфорда, и времени было полдесятого или немного позже. После того как я высадила Бекки, я поехала в супермаркет. Значит, в Нижнем Стоуви я была где-то без двадцати десять… Да, наверное, так, потому что домой я вернулась еще до десяти. Я немного спешила, потому что задержалась на несколько минут, а вы, наверное, понимаете: стоит с самого утра начать опаздывать, и уже ничего не успеешь вовремя. Я видела Эстер, когда проезжала через деревню. Она шла мимо церкви. Я посигналила ей и махнула рукой, а она помахала в ответ. Вот и все, мы не разговаривали.

Пирс наклонился вперед:

— Говорите, она проходила мимо церкви, а не заходила туда? Вы уверены?

Линда ответила, что уверена.

— Откуда она шла? — спросил Пирс.

— Со стороны Черч-Лейн. Кажется, она там жила. В общем, все как обычно. То есть… летом одна из них всегда открывала церковь примерно в это время. Я часто встречала на улице то одну, то другую, то Эстер, то Рут.

— Но в то утро мисс Миллар не направлялась в церковь, чтобы открыть ее?

— Да. Я не придала этому особого значения, но вы правы. В церковь она не входила. — Линда задумалась, а потом добавила: — Точно не входила. Она шла со стороны Черч-Лейн и прошагала мимо ворот… Теперь припоминаю, мне еще показалось это странным, и я подумала, куда она направляется. — Линда сняла крышку с чайника и посмотрела в него. — Еще немного осталось. Налить вам еще чашечку?

— Нет, спасибо, — торопливо отказался Пирс. — Как выглядела мисс Миллар?

— Как выглядела? Как всегда. Нормально.

— Вам не показалось, что она чем-то расстроена или взволнована?

Линда посмотрела на него в упор:

— Нет… Ничего такого я не заметила. Правда, ведь я к ней не приглядывалась. После того как я ее заметила, сразу про нее забыла. И вспомнила, только когда услышала обращение в новостях.

— Вы совершенно уверены, что видели ее утром того дня, когда она умерла? Не в другой день? Вы ведь сказали, что встреча с ней или с Рут не была для вас чем-то необычным.

— Ну да, — уверенно кивнула Линда. — С утра по радио предупреждали, что из-за дорожных работ на шоссе пробки; я еще торопила Бекки, потому что хотела выехать из дому пораньше. И все равно не успели… Торопить Бек — только время зря терять, все равно что моего свекра.

Доев кекс, Пирс на всякий случай спросил:

— Вы не помните, во что она была одета?

Свидетели часто уверяют, что видели нужного человека именно в тот день, о каком их спрашивают, а оказывается, что они ошиблись. Правда, миссис Джонс показалась ему женщиной здравомыслящей, да и сообщение о пробках на шоссе добавляло достоверности ее рассказу. Но лишний раз проверить никогда не мешает.

— Во что была одета? — удивилась Линда. — Нет, не помню! Мы ведь живем в Нижнем Стоуви, а не в городе, где все стараются на выход нарядиться получше. У нас все одеваются каждый день одинаково… По-моему, ничего необычного на ней не было. Вельветовые брюки… серые… Она часто их носила. Правда, тут я могу и ошибиться. Еще на ней был какой-то свитер и сумка. Она надела ее через плечо, наискосок, как почтальон, чтобы руки были свободны… — Вдруг Линда замолчала.