Наташа Купер - Жертва

В такие вечера Триш особенно сильно нуждалась в Джордже, но сегодня он развлекался в одиночестве, поэтому ей пришлось взять себя в руки и пойти домой — готовить ужин самостоятельно. «Хорошо, если у меня хватит сил хоть чего-нибудь съесть», — сказала себе Триш.

Наверное, она просто сходит в душ, чтобы смыть пыль, смешанную с потом, затем нальет бокал вина, включит телевизор и, устроившись в постели, заснет под какой-нибудь легкомысленный фильм. Триш понимала, что в принципе не должна была так устать. Просто последние несколько дней она засиживалась над бумагами далеко за полночь и, кроме того, до сих пор сильно злилась на Анну.

Триш подошла к металлической лестнице в свою квартиру и взялась за поручень перил. Пятьдесят ступеней к собственному домашнему очагу вдруг показались ей горой Эверест. Она кое-как подняла одну ногу и поставила на первую ступеньку. От ее грузной поступи металлическая конструкция гулко вздрогнула. Триш уже много лет не чувствовала себя такой разбитой. Особенно летом, когда работы бывало гораздо меньше, чем обычно.

— Здравствуйте, — сказал вдруг чей-то молодой, очень испуганный и смутно знакомый голос.

Триш посмотрела наверх, в сторону своей входной двери. В темноте вырисовывался смутный силуэт. Это была Кейт Гибберт.

— Вы там как? В порядке? — спросила она, глядя на Триш сверху вниз.

— Да. Просто немного устала, — ответила Триш и, собравшись с силами, выдавила улыбку. — Прости. Кейт, что тебе пришлось ждать. Как у тебя дела?

— Нормально. Извините, что я тут околачиваюсь, мне надо срочно с вами поговорить. Никакого другого адреса, где можно вас найти, я не знаю. Я пыталась позвонить вам на мобильный, но он не отвечает, а я… у меня нет денег, чтобы идти куда-то еще.

— Ты давно меня ждешь? — спросила Триш и, начисто забыв об усталости, взобралась по лестнице.

— С половины шестого. Я подумала, что к тому времени вы уже вернетесь с работы. Я не знала, что вы задерживаетесь допоздна.

— Господи! Ты простояла здесь пять часов? Кейт, девочка моя, прости, пожалуйста. Входи.

Триш включила свет и не раздумывая ринулась на кухню — дать Кейт вина и печенья, пока не готово ничего основательного. С банкой сырных крекеров в одной руке, двумя бокалами и штопором в другой и бутылкой вина под мышкой, она вернулась в гостиную и увидела, что Кейт плачет.

Триш поставила бутылку с бокалами на стол и обняла девушку. Кейт старалась расслабиться, но им обеим не удавалось успокоиться. Триш отпустила ее и пожалела, что рядом нет Джорджа. В подобных ситуациях он действовал очень умело. Пытаясь представить, что сделал бы Джордж, Триш усадила гостью на диван. Затем достала упаковку одноразовых носовых платков. Налив вина, протянула полный бокал гостье и села рядом.

— Спасибо, — сказала Кейт. — Простите меня.

— Ничего страшного. Я ведь знаю, что тебе последнее время пришлось несладко.

Триш тоже отпила немного вина, чуть-чуть подержала его на языке и сглотнула.

— Да и вообще, у любого человека сдали бы нервы, если бы он простоял перед чужой дверью пять часов, не зная, придет хозяин или нет. Ты хотела о чем-то со мной поговорить?

— Да. Я не могу… не могу говорить об этом с папой.

— О чем?

— Он расстраивается, когда я говорю о моем… о моем настоящем отце. — Кейт робко посмотрела на Триш поверх кромки бокала. — Не знаю, известно вам или нет, но моим настоящим отцом был человек, которого недавно застрелили.

— Малкольм Чейз? Да, если честно, я знала об этом. Заметила, что вы с ним сильно похожи. — Триш улыбнулась. — Так всегда бывает — если знаешь, кого сравнивать, то сходство заметить несложно. Мне очень жаль, что он погиб. У тебя и так непростые времена, а тут еще такое горе.

Кейт поставила бокал на стол и, всхлипнув, прижала смятый носовой платок к глазам.

— Это так нечестно. Понимаете, я ведь только-только с ним познакомилась. Он оказался таким… таким замечательным. Мой отец — в смысле, мой прежний отец — рассказал всю правду, когда маму посадили в тюрьму. Я тогда подумала, что он мне не нужен. В смысле, Малкольм не нужен… — Кейт застенчиво улыбнулась. — А потом я узнала, что он хочет помогать Анне Грейлинг с ее фильмом и освободить маму. Ну, тут я и подумала, что мне надо с ним встретиться. Я просто хотела с ним поговорить. Поговорить, и все.

— Я знаю, что ты приходила к нему домой.

Кейт пораженно застыла, а потом попыталась что-то спросить, но вместо этого только открывала и закрывала рот, как голодный карп. Всю ее застенчивость будто рукой сняло, а глаза сверкали гневом.

— Когда его застрелили, — объяснила Триш, — мы разговаривали со многими людьми и задавали им массу вопросов. Это было необходимо, Кейт. Я слышала, что ты ездила к отцу в Пимлико.

— Да, простите. Я не подумала.

— У меня не было возможности поговорить с ним о тебе. Как он тебе понравился? Он не обижал тебя?

Кейт отрицательно покачала головой, и ее глаза снова наполнились слезами. Она сделала глоток вина, чтобы успокоиться, но только закашлялась.

— Он оказался таким замечательным. Сказал, что сам давно хотел найти меня и познакомиться. Просто он боялся расстроить меня и думал, что это будет нечестно. Понимаете, он ведь понятия не имел, знаю я о нем или нет. Он сказал, что наблюдал за мной издалека.

На лице Кейт появилось выражение чуть робкой, неуверенной гордости. Триш чувствовала нечто подобное, когда Пэдди впервые пришел в себя в отделении интенсивной терапии прямо на ее глазах.

— Малкольм сказал, — продолжала Кейт, — что ему было очень трудно ждать, но он решил не беспокоить меня до следующего года, пока я не сдам экзаменов.

«Значит, он и тебя очаровал», — подумала Триш и спросила:

— Ты виделась с ним еще раз?

Кейт отрицательно покачала головой, а по ее глазам Триш догадалась — девочка хочет сказать что-то еще.

— Может, разговаривала?

— Пару раз.

— Когда?

— Один раз в тот самый вечер, когда все случилось. Наша школьная группа по английскому ездила в Лондон, в Национальный театр. Это была последняя неделя семестра.

По мере того как Кейт говорила, ее голос становился все выше и выше, будто она хотела убедиться наверняка, что Триш все поймет правильно. Триш кивнула.

Кейт жевала губы с таким видом, словно ей к ступням прикладывают раскаленные утюги.

— И я ему позвонила, — сказала она наконец. — Во время антракта. Там возле туалета был телефон. Я думала, может, он расскажет мне, как там дела с фильмом про маму.

— Понятно, — сказала Триш, стараясь подбодрить Кейт, а та потерла пальцем глаза и снова покачала головой.

— Если честно, это был только предлог. Я вела себя, как настоящая эгоистка. Я хотела поговорить с ним ради себя самой. Не ради мамы.