Рауль Мир-Хайдаров - Пешие прогулки

Они ушли далеко, занятые разговором, почти до старой махалли Допидуз, и, когда возвращались обратно, наткнулись на спешившего навстречу Коста.

-- Я от общества -- вас ждут к столу. Ким с Георгади хотели бы уехать домой, -- сказал Коста, обращаясь к Артуру Александровичу.

-- Скажи, мы будем через пять минут, -- ответил Шубарин, и Коста в мгновение ока растворился в темноте.

Когда они снова вошли в банкетный зал, Амирхан Даутович заметил, что поминки превратились в очередную гулянку -- прибавилось, и за-метно, много новых лиц; но стоило Артуру Алек-сандровичу сказать несколько слов Плейбою, как шум, гам, смех моментально стихли, и все чинно заняли места за столом. Адик с помощниками вне-сли ляганы с обещанными Шубариным особенными мантами -- обложенные зеленью, посыпанные крас-ным корейским перцем, смотрелись они аппетитно, и все взгляды дружно потянулись к Артуру Алек-сандровичу. Но вдруг поднялся один из тех незна-комых мужчин, что находились в компании с самого начала. Все за столом, как понял Азларханов, де-лалось только с ведома Шубарина -- значит, настал черед и для этого человека. Говорил он тоже долго и не менее искусно, чем сам Шубарин, и хотя он старался придерживаться темы, то есть поминок незнакомой ему Ларисы Павловны, он то и дело ловко съезжал на другое, ради чего, наверное, и был приглашен сюда. Он говорил о том, что удо-стоился большой чести разделить горе, выпавшее на долю большого друга его давних друзей, и он готов служить верой и правдой таким людям, для которых горе ближнего воспринимается как свое.

Говоря, он все поглядывал на Артура Алек-сандровича, как тот воспринимает сказанное. Делал он это, на свой взгляд, ловко, осторожно, но ему мешало выпитое, и Амирхан Даутович ясно пони-мал, что сегодня Японец вербовал в свою вотчину еще одного, и наверняка влиятельного человека, по-ражая его богатством стола, а главное, щедрым вни-манием к своему ближнему.

Слушая после прогулки говоривших, Амирхан Даутович пытался понять, кому еще известна но-вость, которой одарил его Шубарин, но установить это было непросто. Конечно, Файзиев знал, потому что слишком внимательно глянул на прокурора, ког-да они вернулись, и, поднимая рюмку, кивнул с намеком, словно поздравляя его. Наверное, застолье продолжалось бы до глубокой ночи, потому что на столе и выпить и закусить было более чем предо-статочно, но засобирались домой старики -- Ким и Георгади, и Артур Александрович вместе с Ашотом поехали развезти их по домам. Это и послужило сигналом к завершению, и недогулявшие стали пе-реходить в большой зал, где оркестр наяривал жиз-нерадостные ритмы.

Вскоре за столом остались только Азларханов и Икрам Махмудович, да чуть поодаль Коста с ап-петитом доедал самсу. Наверное, Плейбою хотелось что-то сказать юрисконсульту, и он сделал знак Коста. Тот быстро покинул банкетный зал, вместе с ним ушли и официанты. Амирхан Даутович, вроде не заметив жеста Икрама Махмудовича, пересел по-ближе к Файзиеву и налил коньяку ему и себе -- он хотел сам завести нужный разговор, у него уже созрел кое-какой план.

-- Давайте, дорогой Икрам Махмудович, выпьем за здоровье моего самого ценного друга, всесильного Артура Александровича -- отныне я ему обязан по гроб жизни и буду служить верой и правдой до последнего дыхания.

Файзиев как-то странно посмотрел на него:

-- За Артура Александровича выпью с удоволь-ствием, -- и опрокинул рюмку коньяка залпом, как пьют водку. -- А вот с тем, чтобы считать себя обязанным ему до гробовой доски... По-моему, вы по-ступаете несколько опрометчиво, переусердствовали.

-- Да вы же не знаете, -- сказал с притворным возмущением Амирхан Даутович. -- Он... он ото-мстил за смерть Ларисы и снят с моей души такой камень... Мне теперь от жизни ничего не надо -- справедливость восторжествовала, зло наказано.

-- Почему же не знаю? -- усмехнулся Файзиев. -- Знаю. Вы зря недооцениваете меня, в этом деле, я считаю, есть и мои заслуги: к тюрьме нашел подходы я.

-- Спасибо и вам, Икрам Махмудович... -- бла-годарно закивал прокурор.

-- Дело не во мне, -- нетерпеливо отмахнулся Файзиев. -- Устроил это Шубарин вовсе не ради вас и уж тем более не ради торжества справедливости, как он обычно любит представлять свои затеи, -- он далеко не Робин Гуд, каким хотел бы выглядеть.

-- Тогда ничего не понимаю... Зачем же ему тогда так рисковать? Убийство прокурора все-таки...

-- Вот с этого вопроса и надо было начинать, -- назидательно объявил Икрам Махмудович. Навер-ное, он решил, что именно сегодня ему выпал шанс перетянуть юриста на свою сторону. -- Дело в том, что пять лет назад, когда вы еще были прокурором, он уже имел интересы в вашей области. Сначала, правда, незначительные. Но вы ведь изучили его хватку, аппетиты -- ему только палец покажи, он всю руку отхватит. Он действительно толковый ин-женер, а как финансист и предприниматель -- просто гений. Сколько раз мы выручали прогоревших кол-лег, выкупая у них оборудование и сырье, разуме-ется, за бесценок, и налаживали дело так, что вокруг только диву давались. Уметь поставить на поток -- главное наше дело. Тогда он полагал, что обоснуется в вашей области навсегда, там будет у него рези-денция. Много он своих денег вложил туда, и дела, у него пошли не хуже, чем здесь, и покровители у него были там, -- кто бы вы думали? Бекходжаевы... Наверное, помогая ему развернуться, они и не пред-полагали, какой золотоносной курочкой окажется Артур Александрович -- деньги потекли рекой. Но Бекходжаевы не учли одного: Шубарин согласен де-литься и кормить многих, но хозяином дела и денег он считает только себя. Короче, нашла коса на камень.

Тогда он еще не имел власти над преступным миром, как сейчас, он бы живо поставил их на место. Бекходжаевы через нового прокурора области, давнего своего друга, обложили Шубарина со всех сторон, и Артур Александрович вынужден был оста-вить налаженное дело, личное оборудование, станки и ретироваться из области, даже не выбрав пай. Я знаю людей, которые видели, как лютовал тогда Японец. Нет, не о потерянных деньгах жалел -- он не мог простить предательства, коварства, не смог снес-ти позора и унижения, -- он поклялся тогда, что Бекходжаевы заплатят ему за это только кровью. Вот и подкараулил свой час, да так расправился, что комар носа не подточит. Пройдет время, и он пошлет к ним их старого знакомого Коста и предъ-явит ультиматум, чтобы вернули ему то, что он вложил, да еще и прибыль за все годы, -- я знаю, такие расчеты старики Ким и Георгади давно уже подготовили. А если не вернут, а сумма перевалила за миллион, -- он убьет следующего Бекходжаева, и так до тех пор, пока не добьется своего -- он без-жалостный человек...

-- Страшный человек! -- невольно вырвалось у прокурора.