Рауль Мир-Хайдаров - Пешие прогулки

Амирхан Даутович раскрыл коробку с часами -- они и в самом деле оказались великолепными: мас-сивные, с граненым хрустальным стеклом.

-- Ну, теперь мне будет завидовать сам Коста, -- пошутил юрисконсульт, но Японец покачал голо-вой:

-- Нет, не должен -- ему я тоже привез прекрас-ные часы в подарок. Коста и для меня и для вас очень нужный человек, он долгое время был у Бекходжаевых доверенным лицом, и мы нанесем им с его помощью еще один сокрушительный удар.

Узнав о приезде Шубарина, с третьего этажа спустился Икрам Махмудович. Увидев в руках у Амирхана Даутовича коробку с часами, он совсем не солидно, по-мальчишески обиженно спросил:

-- А мне?

Артур Александрович в ответ рассмеялся -- он, видимо, был в хорошем настроений -- и, обняв Файзиева, сказал:

-- А тебе подарок посерьезнее: я решил твой воп-рос с белым "мерседесом" -- посылай человека, пусть пригоняют. Машина Санобар, которой ты завидуешь, просто колымага по сравнению с этой моделью: обив-ка из мягкой красной кожи, белые, из ламы, чехлы, кондиционер, бар... двести сорок лошадиных сил!

Файзиев взвизгнул от радости и пустился плясать посреди кабинета, и в этот момент вошли Ким и Георгади, неразлучные, словно сиамские близнецы, старики.

Подарки открыто лежали на столе -- Амирхан Да-утович не пытался их убрать, и оттого не ясно было, доволен он ими или нет. Стало шумно, и Артур Александрович, незаметно озорно подмигнув Азларханову, увел незваных гостей в свой кабинет.

Прокурор и после ухода Шубарина долго не убирал со стола дорогие презенты из Москвы: нет, он не любовался ими, хотя они не вызывали в нем и неприязни, он просто был равнодушен к ним -- все эти страсти с модными тряпками и пре-стижными вещами прошли как-то мимо него и Ларисы. Он думал о том, сколько есть путей и способов подкупа: деньгами, должностью, женщиной, машиной, модной одеждой, редкой книгой, дачей, антиквариатом, драгоценностями, спортив-ным снаряжением... Наверное, существует целая на-ука, которой в совершенстве владел Японец: он-то знал, как к кому подступиться -- старому и моло-дому, мужчине и женщине, богатому и бедному, жадному и моту, трезвеннику и пьянице, лодырю и трудяге...

Да, внимательный человек Артур Александрович.

Амирхан Даутович вспомнил две прошедшие не-дели. Догляд за ним Коста в это время действи-тельно был особо тщательным, хотя Джиоев ни о какой опасности не говорил, не предупреждал и даже не намекал, видимо, чтобы не беспокоить. Но несколько раз, выходя в гостиничный коридор, он встречал там Коста, неизменно собранного, улыб-чивого, учтивого. Значит, существовала какая-то опасность, которой остерегался Шубарин? От кого она должна была исходить? От Бекходжаевых? А может, его изолировали от человека, который хотел передать ему особо важную информацию? Тогда кто же он? Не прокурор ли Адыл Хаитов? С ним ведь они так толком и не объяснились, и на поминках Ларисы им не дали возможности и минуты побыть наедине.

Прокручивая в памяти вечер в банкетном зале, Азларханов почувствовал, что, кажется, Хаитов дей-ствительно порывался ему что-то сказать, а может, даже и что-то передать. О чем бы поведал ему старый знакомый, дольше других сопротивлявшийся системе Шубарина? Надо попытаться как-нибудь связаться или встретиться с ним. Может, Хаитов так же, как и он, вступил в контакт с Шубариным с единственной целью -- нанести в конце концов ему удар? Этот вариант следовало продумать и проана-лизировать особо тщательно, потому что Амирхан Даутович чувствовал страх прокурора перед Шуба-риным. Да, такой союзник, обладающий официаль-ной властью, не помешал бы, но пока приходилось рассчитывать только на свои силы.

В конце рабочего дня Шубарин зашел к Амирхану Даутовичу еще раз.

-- Поужинаем вместе по случаю моего приезда и обмоем "Роллекс", чтобы носились? -- предложил он и, по привычке не дожидаясь ответа, продолжал: -Я привез кое-что из Москвы: ваше любимое баночное пиво "Дрейер" и к нему краба свежемороженного килограммов на пять. Икрам Махмудович уже от-правился в "Лидо" распорядиться насчет ужина. И старики наши на краба придут... Посидим, я люблю видеть своих людей рядом, и лучше всего за на-крытым столом. Это объединяет, дает чувство семьи. -- Внимательнее всмотревшись в осунувшееся лицо Амирхана Даутовича, сказал неожиданно: -- Что-то вы неважно выглядите, прокурор, вас гнетет наш самосуд? Но другого способа мести я, к сожа-лению, не знаю. У вас, мне кажется, психологический шок -- это бывает, бывало и со мной вначале, надо привыкать -- большое дело требует крепких нервов.

А впрочем, может, вам стоит развеяться, сменить обстановку на две-три недели, попутно и хорошим врачам показаться? Через неделю Гольдберг, наш заведующий цехом овчинно-шубных изделий, едет в Москву -- как обычно, снимать мерку с нужных людей для дубленок. Не составить ли вам ему ком-панию, он заодно и представит вас своим клиентам, многим мы уже не первую дубленку шьем. Побудете в Москве, вы ведь там учились, тряхнете стариной. Вам забронируют прекрасный номер в гостинице "Советская", будет закреплена частная машина. Правда, Яков Наумович ездит только поездами, са-молеты не переносит, но двухместное купе в вагоне СВ вам в Ташкенте обеспечат. Настоящее путеше-ствие, три дня у вагонного окна! Ну как? Соблазнил?

-- А что, прекрасная идея, -- оживился Аз-ларханов. И впрямь разрядка и отдых ему сейчас не помешали бы. Надо многое обдумать, но без посторонних всевидящих глаз. -- Признаться, я напуган каким-то предчувствием беды, плохо сплю и, если бы не присутствие Коста рядом, наверное, издергался бы совсем. Конечно, если Гольдберг не возражает, я с удовольствием составлю ему компа-нию -- я уже давно не был в Москве...

-- А почему он должен возражать? Надеюсь, вы приятно проведете время в дороге и в столице. Кстати, Яков Наумович в свое время закончил философский факультет МГУ, образованнейший чело-век, я с удовольствием бываю у него дома. Убежден, у него одна из лучших частных библиотек в Таш-кенте, такие раритеты имеются... Ну вот и отлично, что договорились. В дорогу вам все подготовят, толь-ко одна просьба... -- Шубарин заговорщически по-низил голос: -- Никому, даже Икраму Махмудовичу, о поездке ни слова. Я объявляю о командировке вечером накануне отъезда. И еще личная просьба, чуть не забыл, если вас не затруднит. -- Он вынул из верхнего кармашка пиджака чью-то визитную карточку. -- Пожалуйста, запишите: Кравцов Николай Федорович, рабочий телефон... вы учились с ним в аспирантуре в одной группе. Неплохо бы возоб-новить контакты, а через него и с другими това-рищами по курсу. Англичане говорят: школьный галстук объединяет крепче родственных связей. Ус-тройте ужин в хорошем ресторане, денег не жалей-те... Пока никаких конкретных задач -- возобновите контакты, а там видно будет.