Роберт Голдсборо - Последнее совпадение

— О, да только что, от Норин. Она страшно расстроена. Наверное, про это и в газетах сообщали, и ещё где-нибудь, но мне вечно недосуг в них заглядывать, хотя и зря, конечно. По её словам, вы с Ниро Вульфом пытаетесь доказать, что Майкл… словом, что он не убивал.

— Совершенно верно. Однако меня больше занимает ваше мнение: что могло побудить Майкла Джеймса убить мистера Линвилла?

Полли закусила нижнюю губку и, придав себе задумчивый вид, обвела глазами комнату. Определенная сценическая выучка в ней чувствовалась профессиональная тренированность модели, должно быть. Мне ничего не стоило представить, как она рекламирует зубную пасту по телевидению.

— Вообще-то… — замялась она, — пожалуй, я все-таки не знаю.

— Вспомните слова Норин, — подсказал я, улыбнувшись, — Со мной вы можете быть откровенны.

Полли поджала под себя одну ногу и легонько нахмурилась, словно вспоминая.

— Что ж, вы ведь наверняка знаете, что Норин гуляла с Франтом?

Я кивнул, и она продолжила:

— Ну вот, а во время их второго свидания что-то между ними произошло. Она мне ничего не сказала, но я и сама видела; я ведь не слепая.

— И что вы видели?

— Во-первых, она была сама не своя. Замкнулась, мы почти перестали разговаривать. На тот уик-энд я как раз ездила к родителям, в Бронксвилл, а когда вернулась — передо мной была совсем другая Норин. Молчаливая… только скользила как тень. Но одно бросалось к глаза — она даже слышать не хотела про Франта Линвилла.

— А какую-нибудь причину привела?

— Нет. — Полли так замотала головой, что полотенце чуть не соскользнуло. — Я спросила, почему она отказывается подходить к телефону, когда звонит Франт, а Норин ответила, что он её просто перестал интересовать. А в ответ на мой вопрос, ничего ли у них не случилось, ответила «нет». Мне даже стало совестно, ведь это я познакомила её с Франтом.

— Мне бы хотелось услышать от вас, как это выглядело.

Полли наморщила носик, поерзала в кресле и уставилась на меня, словно собираясь исповедаться.

— Не знаю, рассказывала ли вам Норин, но я и сама одно время гуляла с Франтом… и вот как-то раз вышло так, что возвращаясь с ним поздно вечером, я пригласила его к нам пропустить рюмашку, и… познакомила с Норин.

— Любопытно. А насколько хорошо вы знали Линвилла?

— Ну, мы ходили с ним по разным местам. Скучать он мне не давал, такой был общительный — всех знал.

Длинные пальцы Полли так и порхали, пока она говорила.

— А вот, если верить газетам, то он был совсем бесшабашный. Эдакий разудалый гуляка. Это так?

— Ну, он обожал быстро ездить — гонял как угорелый. Да и никакая модная тусовка без него не обходилась — вот, пожалуй, и все.

Мне показалось, что последние слова она произнесла без особой уверенности.

— Хорошо, вернемся к Норин. Как по-вашему, что все-таки случилось между ней и Линвиллом?

На этот раз Полли не только не только наморщила носик, но и закатила глаза.

— Не знаю. Может, он попытался к ней пристать…

— А такое за ним водилось?

Полли зарделась, но играть на сей раз не стала.

— Я и в самом деле не знаю, — отрезала она.

— Да полно вам, — сказал я, наклоняясь вперед и упираясь ладонями в колени. — Один человек мертв, другой обвинен в его убийстве, а ваша лучшая подруга ходит сама не своя. Я понимаю, что дело крайне противное, но, извините за банальность, на карту поставлена человеческая жизнь. Хватит деликатничать — расскажите мне про свои отношения с Франком Линвиллом.

Полли рассказала, и, должен признаться, в восторг меня её откровения не привели. Вынужденный, по понятным соображениям, опускать подробности, скажу вам, что при последней встрече с Линвиллом её постигла примерно та же участь, что и Норин. Слезы навернулись на глаза Полли уже в самом начале её трогательного, немного бессвязного и путаного повествования, а к самому концу его бедняжка так разрыдалась, что мне пришлось одолжить ей собственный носовой платок.

— Мисс Марс, я обещаю вам, что дальше меня и Ниро Вульфа все это не пойдет, разве только возникнет жизненная необходимость установить чью-либо невиновность или вину. Однако вынужден задать вам ещё один непростой вопрос: учитывая то, что случилось между вами и Линвиллом, как вы могли отпустить Норин на свидание с ним?

Прежде чем приподнять замурзанную мордашку и ответить, она жалобно застонала и высморкалась в носовой платок.

— Господи, это самое ужасное из всего! Мне просто подумать страшно, что было бы, расскажи я о случившемся своим родителям, Норин или даже моему психотерапевту. Но я — лучшая актриса, чем Норин — я смогла удержать все это в тайне. Да, ещё забыла вам рассказать: Норин заинтересовала Франта ещё раньше… Я имею в виду — до того, что вышло у нас с ним. Он даже спросил меня — как раз перед нашей последней встречей, если её можно так назвать, не стану ли я возражать, если он ей позвонит.

— А вы?

— А я ответила, что, мол, Бога ради, я нисколько не возражаю. Что было, кстати говоря, сущей правдой. Я ведь никогда Франта всерьез не принимала — просто я люблю повеселиться на всю катушку, а он умел обращаться с женщинами, как никто другой. Я, конечно, не имею в виду то, что…

— Да, я вас понимаю, — с серьезным видом кивнул я. — Только позвольте уточнить: он пригласил Норин на свидание уже после того, что случилось между вами?

— Да! — почти сплюнула она, прижимая платок к опухшим глазам. — После его звонка Норин спросила меня, не стану ли я возражать против их встречи, и я просто растерялась. Я несла какую-то чушь, но сумела хотя бы честно признаться, что Франт меня нисколько не интересует. Теперь-то я понимаю, что вела себя как последняя дура. Готова волосы на себе рвать, что её не предупредила! Однако потом, когда Норин ушла, я позвонила Франту и потребовала, чтобы он держался от неё подальше. И добавила, что в противном случае расскажу ей, как он обошелся со мной.

— А он что?

— Он заявил, что обошелся со мной так, как я сама хотела. А потом расхохотался! Расхохотался, представляете? Сказал, что я никогда не посмею разболтать об этой истории, потому что сама тогда предстану в дурном свете, а это, мол, для меня страшнее всего. И ведь он оказался прав, черт бы его побрал! Мистер Гудвин, вы представить себе не можете, как я его тогда возненавидела! А потом, после того, что он сделал с Норин, я вообще была его убить готова! Но больше всех я возненавидела себя — за то, что не предупредила ее! — Слезы на её лице вмиг просохли и сменились на ярость. — Господи, и почему я такая трусиха?

— Успокойтесь, — сказал я, прикасаясь к её руке. — Скажите, насколько вы близки с Норин?

— Мы вместе учились в колледже, а последние два года снимаем одну квартиру. Но даже несмотря на это, мы никогда не обсуждаем… самое личное, если понимаете, что я имею в виду.