Наталья Андреева - Правая рука смерти

– Перестань паясничать, прошу.

– Хорошо, хорошо. Я немного переборщил, но надо же и тебя попробовать на зуб? Если вдруг тебе будут еще раз звонить из полиции ли, из дурдома, уж не обижайся. Я сам отвечу на звонок. Скажу, что у тебя пациент. Хотя, думаю, они успокоились насчет Брагина. Надо будет проследить, чтобы он не избежал электрошока. – Быль довольно потер руки. – Сегодня я буду крепко спать… Лена! Проводи нашего гостя! Он хочет отдохнуть!

Какое-то время Быль сидел в гостиной, что-то напряженно обдумывая. Наконец, он встал и вышел в коридор.

– Лена!

Она тут же пришла.

– Проводила? Как он?

– Не знаю. Хорошо держится.

– То-то и плохо. Ладно, это потом. Давай врачиху. У меня есть для нее новости.

Тамара Валентиновна вновь плохо спала. Она уже забыла, зачем находится здесь. Работа, какая работа? Она ждала новостей. У нее еще была надежда, что все обойдется. К смерти ветерана она никакого отношения не имеет, и к тому мужчине, что умер от инфаркта, тоже. Юля не звонила. Не звонил и Игорь, что ее, впрочем, не удивляло.

Сын никогда не звонил первым. Редко-редко присылал эсэмэски из двух слов. «Все нормально». Или: «завтра заеду». Звонила всегда она, потом, замирая, ждала ответа. Когда Игорь отвечал, сердце прыгало от радости. Ее хватало тоже лишь на три слова:

– Как ты, сыночек?

И услышав «хорошо», она тут же прощала ему все. А он… Он всегда делал так, как ему удобно. Сноха же целыми днями пропадала на работе. Да и что такое две недели? Они никогда не были особенно близки, не виделись месяцами, если не возникало необходимости, хотя и жили в одном городе. Но город был огромен, работы у них много, а в выходные… После того как Игорь потерял службу, сноха стала брать работу на дом, Тамара Валентиновна тоже не отставала. Дежурила по субботам, за это неплохо платили, а в воскресенье отсыпалась.

Сейчас же ей и вовсе не хотелось никого слышать. Ночью ей снилась могила Наташи Юшаковой. А, проснувшись, Тамара Валентиновна еще долго лежала и думала лишь об одном: «Я ее убила… Я убийца…»

Когда за ней пришла Магдалена, у нее возникло чувство, что пришел помощник палача: звать ее на эшафот. Она и спросила, как приговоренная к смертной казни:

– Что, уже?

Управляющая посмотрела на нее с жалостью, но ничего не сказала. Тамара Валентиновна поспешно пригладила волосы, застегнула на все пуговицы пиджак и пошла за ней.

– Вы сегодня не завтракали, – напряженно сказала Магдалена.

– Спасибо, но у меня совсем нет аппетита.

– Принести обед к вам в комнату?

– Не стоит, я спущусь вниз. Вы вообще не обязаны меня кормить. Я ведь не работаю, живу, как в санатории.

– Раз уж так получилось… – Магдалена замялась, – то есть с работой не получилось, вы уверены, что хотите остаться?

– Да, хочу, – твердо сказала Тамара Валентиновна. – Я хочу знать.

Хозяин встретил ее приветливой улыбкой:

– Ну-с, присаживайтесь. Лена, ты можешь идти.

Тамара Валентиновна села на краешек стула, стараясь прямо держать спину.

– Нет-нет, вы к столу присаживайтесь.

– Что, опять будете показывать мне фотографии? – в ужасе спросила она.

– А как же? Ведь вы хотели знать правду.

– Прошу вас…

– Нет, вы смотрите! – злобно сказал он. – Смотрите сюда!

Она послушно пододвинула стул и оказалась прямо перед ним, глаза в глаза.

– Нашел я вашего деда. Это было нетрудно. Его могила, я полагаю, вас не заинтересует. Можно даже считать, что дедок умер от старости.

– Что значит: можно считать?

– А то, что его, скорее всего, отправили на тот свет. Чтобы внучка заполучила квартиру. Не выполняли ваши назначения, только и всего. Разве ж это преступление? – усмехнулся он. – Старичок недополучил антибиотиков, зато девчонка разжилась квартирой. А когда она ее заполучила, отправилась следом за дедушкой. Вот это вам должно быть интересно.

«Марина Погосян…Спи спокойно, родная…» Тамара Валентиновна в ужасе уставилась на фотографию:

– Господи, что это?!

– Несчастный случай. Она утонула. Лодка перевернулась посреди озера, а девушка не умела плавать. Дело возбуждать не стали за отсутствием состава преступления. Кстати, ее муж был с ней в лодке. Он каким-то чудом спасся. Сказал, что нырял за своей Мариночкой, пытался ее спасти, но она камнем пошла на дно. Она была беременна. Так что можете записать на свой баланс гибель еще двоих людей. Потому что я не склонен считать это несчастным случаем. Как вы думаете, кто получил наследство? Я выяснил, что к тому моменту, как Погосян женился на Марине, у него уже была семья. Жена-армянка и ребенок от нее. Сын. Марина ничего об этом не знала, Погосяны официально зарегистрировали отношения лишь после ее смерти. После того как с вашей помощью провернули аферу с ветеранской квартирой. Есть еще что-нибудь на вашей совести? Или это все?

– Но… Как же так? – она была потрясена. – Нет, я не верю!

– Вот отчет детектива, – на стол легла синяя папка. – Читайте!

Руки у нее дрожали, буквы расплывались перед глазами. «Я, кажется, начинаю понимать, за что… Почему у меня нет внуков… И почему так не везет Игорю… Это мне за то, что я убивала чужих детей… Расплата… Мне отмщение и аз воздам…»

– Ну? – отрывисто спросил хозяин кабинета. – Что скажете?

– Так это и есть тот случай, о котором вы…

– Нет. У меня другой случай. – Он впился в нее зрачками-буравчиками. – И я все жду, когда же вы вспомните.

– Я… кажется, вспомнила… Молодой мужчина умер от инфаркта. У него была семья. Жена, ребенок. Мальчик. Эта женщина, наверное, вышла замуж… А мальчик вырос…

– Имя, фамилия, адрес? Я все проверю, не сомневайтесь.

– Записывайте.

– Неужели вы и это помните?! – спросил он потрясенно.

– Я все помню…

– Кроме того, что вам действительно следует вспомнить. Меня.

– Я никогда вас раньше не видела, – через силу сказала она.

– Ой ли?

– Клянусь!

– Должно быть, на вашей совести много грехов, – произнес он зло. – Что ж, вспоминайте.

Тамара Валентиновна встала. Ее качало из стороны в сторону.

– Дать вам с собой папку?

– Не надо…

– Быть может, вы все внимательно посмотрите и…

– Не хочу… Зачем? Что это изменит?

– Да, вы правы. Это уже ничего не изменит. Лена, проводи! – крикнул он.

Управляющей пришлось одной рукой обнять ее за талию, другой держать за руку, Тамара Валентиновна шла с трудом. Могильные камни в ее воображении множились, теперь она уже не была уверена ни в чем.

Когда закрылась дверь кабинета, Брыль взял в руки фото и хмыкнул:

– Миленький коллаж. Марина Погосян… Ха-ха! А упрямая оказалась тетка. Ладно, продолжим.

Дело шло к развязке. Осталось их дожать и сделать финальный аккорд. И все. Он свободен и счастлив. Помоги себе сам, вот как это называется. Потому что светила медицинской науки только деньги сосут, как пиявки кровь, и намеренно затягивают лечение. Они жиреют, а он сохнет, мучается. Бессонницей страдает, а когда, наконец, засыпает, видит кошмары и кричит во сне. Сколько бы это продолжалось, не возьмись он за дело сам? Еще год, два, три? Всю жизнь? Но какая же это жизнь?