Александр Зеленский - Орден Белого Орла

Капитан Стороженко сразу же передал орденские знаки профессору Полянскому, и Илья Филиппович, водрузив на нос очки в массивной оправе, принялся рассказывать:

— Вообще-то орден Святой Анны появился в России из Голштинии. Он был учрежден в 1735 году голштейн-готторпским герцогом Карлом Фридрихом в память скончавшейся в конце двадцатых годов того же восемнадцатого столетия его супруги Анны Петровны, дочери Петра Великого. В России же этим орденом стали награждать с 1742 года, когда сын Карла Фридриха Карл Петр Ульрих был объявлен наследником российского престола. Первыми кавалерами ордена в России стали четыре камергера: Воронцов, Разумовский и братья Александр Иванович и Петр Иванович Шуваловы.

…Профессор истории продолжал свою лекцию, но Буров его уже не слышал, голос адвоката Плевако из девятнадцатого века заполнил его сознание…

— …От свидетелей вы знаете, что он — не дисконтер, что он, учитывая векселя Попову, учитывал лишь по приязни, не скидывая ни рубля. Вы знаете от Петрова, что, едва Мазурин узнал, что Шпейер обманом выманил у Еремеева вексель, как он уничтожил вексель и даже не искал вперед данных две с половиной тысячи рублей…

…Мазурин невольно улыбнулся — слушать оправдательную речь всегда приятно. Он даже начал отбивать пальцем левой руки какой-то бравурный победный марш на перилах перегородки, отделявшей его от общего зала. Но потом перестал слушать Плевако, углубившись в свои воспоминания.

Надо сказать, что семейством графа Петра Ивановича Шувалова Мазурин интересовался довольно-таки давно. Еще бы! Ведь он знал, что в «красном углу», на каминной доске московского особняка Шуваловых, хранился целый «иконостас» драгоценных орденов. И к этому-то особняку, находившемуся на Большой Никитской улице, он и искал подходы в конце 1868 года.

Поначалу он сделал ставку на лакея Ферапонта из графского дома, но тот оказался такой продувной бестией, что выманил у Мазурина задаток, напился как свинья и в тот же день утонул в Москве-реке. Правда, Мазурин успел вытянуть из него сведения о внутреннем расположении комнат дома и даже начертил что-то наподобие плана, указав на нем, как лучше и быстрее пройти к месту хранения семейных реликвий. Узнал он от Ферапонта и всю историю наград, полученных членами этой фамилии в разные годы.

Граф Петр Иванович Шувалов, меньший брат графа Александра Ивановича, служил камер-пажом при высочайшем дворе в самые последние годы царствования Петра Великого. Потом он был камер-юнкером при великой княжне Елизавете Петровне, чем, конечно же, был обязан своей супруге Мавре Егоровне, пользовавшейся особым расположением царственной особы. Поскольку в 1741 году Шувалов принимал самое деятельное участие в доставлении престола цесаревне, то он был тут же произведен в действительные камергеры, подпоручики лейб-кампании и генерал-майоры. Вслед за этим Шувалов получил два ордена — Святой Анны и Святого Александра Невского.

Младший Шувалов никогда не довольствовался тем, что имел. К 1748 году, например, он являлся генерал-адъютантом, получил дворянство, значительные земельные наделы в Лифляндии. Но ему все было мало. Он чертовски ревновал фортуну, благосклонную к некоему выскочке Никите Бекетову, который по выпуску из Кадетского корпуса в один год благодаря своей красивой внешности был произведен в полковники и поступил в генерал-адъюнкты к могущественному графу Разумовскому.

Втершись в доверие к неопытному в житейских делах Бекетову, Петр Иванович рекомендовал ему пользоваться мазью для утренних и вечерних притираний. В результате лицо Бекетова превратилось в сплошную маску из-за воспалившейся угревой сыпи. Тут же графиня Мавра Егоровна присоветовала императрице удалить Бекетова от двора, как человека легкого поведения, подцепившего дурную болезнь…

Ха-ха-ха! Определенно Мазурину нравился этот Петр Иванович, делавший карьеру не на полях сражений, а интригуя при императорском дворе.

Правда, впоследствии он несколько исправился. В 1756 году, став конференц-министром, директором монетного двора и управляющим артиллерийской канцелярии, он улучшил боевые свойства некоторых орудий и даже изобрел первую гаубицу для стрельбы разными боеприпасами, от ядер до картечи. И все же ордена он продолжал получать исправно. Например, орден Святого Андрея Первозванного получил благодаря личному участию в небезызвестном деле устранения претендента на престол Иоанна Антоновича…

Графиня Мавра Егоровна почила в бозе в июне 1759 года. Сам же граф Петр Иванович скончался в январе 1762 года. Тогда же его гробницу украсил маршальский жезл.

Сын Шуваловых Андрей Петрович заслужил четыре высших ордена и скончался в чине действительного тайного советника в апреле 1789 года. Он оставил после себя двух сыновей и двух дочерей.

Один из внуков Петра Ивановича, Павел Андреевич, стал полной противоположностью своему деду. Он честно воевал под началом Суворова, командовал стрелками во время сражения при Сент-Готарде, где и был тяжело ранен, отличился в Отечественной войне 1812 года, лично сопровождал Наполеона на остров Эльбу. Однако орденов он выслужил куда меньше своего деда-прохиндея. Умер внук скоропостижно в 1823 году.

И все же Мазурина в данном случае больше интересовали внучки Петра Ивановича. Одна из них вышла замуж за князя Голицына, другая — за князя Дидрихштейна. Именно их дети унаследовали большинство наград предков по материнской линии. Но до них Мазурину было не добраться, поскольку все эти ценности давно хранились где-то далеко от России. Оставалось одно — обчистить дом Шуваловых в Москве. И сделать сие должны были братья Урусовы, руководившие всей воровской братией в Белокаменной. Они были кое-чем обязаны Мазурину и потому не могли отказаться от его предложения.

О том, как они справились с поставленной задачей, Мазурин узнал, когда вернулся из очень важной поездки. Вот что ему поведал Матюшка Урусов, старший из братьев:

— Барин! Придется тебе накинуть четвертной — братка угорел вусмерть… Понадеялись мы на пожар с браткой. Ведь оно как бывает? Подожжешь хибару, она и полыхнет. Хозяева первым делом тащут из огня самое дорогое, что есть в доме, — спасают, стало быть. Так мы и с графским домом сделали. Петрушка — братка мой — подпалил дом с правого угла, а я, само собой, с левого — это для того, чтобы не сразу могли погасить. Тут же в доме суета началась, как только дымком потянуло. Окна, двери все пораспахивали настежь, а нам только этого и надобно. Мы с Петрушкой в дом проникли под видом добровольных помощников. Быстро отыскали хозяйские хоромы по твоей указке, но несколько припозднились. В том помещении уже находились графские люди. Они нас с браткой заподозрили и давай руки вязать. А я этого не люблю! Пришлось нам обороняться. Петрушка хромого дворецкого сразу пришиб, но и сам от кистеня не уберегся. Тут уж я разозлился и так расшвырял пятерых, что они вряд ли теперь подымутся. Только-только я успел схватить с каминной доски наиболее ценные вещи, как потолок затрещал и стал рушиться. Пришлось мне удирать без оглядки, так что и Петрушку в огне оставил. Его, сердешного, даже пожарники не смогли спасти, когда приехали… Судьба! Так что гони, барин, четвертной на помин души братки моего Петрушки!..