Александр Зеленский - Орден Белого Орла

— Получше, — ответила молодящаяся дама, как видно, супруга генерала. — А почему вы не предупредили о своем визите?

— Не могли дозвониться, — нашлась Инна. — С утра названиваем, а материал требуется срочно в номер.

— Федя! К тебе корреспонденты… — крикнула жена и, оставив нас в прихожей, ушла на кухню, откуда доносились вкусные запахи.

— Очень, очень приятно! — проговорил пожилой мужчина в пушистом персидском халате. — Извините, я вас не ждал и потому одет не по форме. Чему обязан?

— Требуется ваш портрет на первую страницу. Так сказать, ветеран при полном параде! — сказал я.

— Это мне не трудно. Машенька, достань мой парадный мундир, пожалуйста!

— Сию секунду, только газ в духовке убавлю, — ответила дама.

— Ого! — невольно вырвалось у меня, когда жена генерала принесла в небольшую комнату, оборудованную под рабочий кабинет, мундир с большим числом орденов и медалей.

— Да, — заметив мое восхищение, улыбнулся Пономарчук, — пришлось повоевать. Сейчас вот пишу мемуары и редко выхожу из дома. А раньше частенько надевал парадную форму, потому что постоянно приглашали выступать то в школах, то в ПТУ. К сожалению, сейчас военно-патриотическое воспитание сведено на нет. Почему-то новые власти как огня боятся самого слова «патриотизм»…

— А за что вы получили орден Ленина? — спросила Инна, присаживаясь на кожаный диван.

— Первый за оборону Москвы, второй за освобождение Гомеля, а третий за бои под Кенигсбергом.

— В какой должности прошли войну?

— Начиная от командира полка и кончая командиром дивизии.

— И все в пехоте?

— В ней самой, в матушке-пехоте! — покачал седой головой Федор Петрович. — Тяжело вспоминать, но от личного состава полка, с которым начинал воевать под Москвой, осталось меньше трети, остальные выбыли…

— Это как? — не поняла Инна.

— Кто по ранению, а большинство убитыми…

— Часто видитесь с однополчанами? — не унималась Инна.

— Ежегодно! На Девятое мая, у Большого театра.

Пономарчук поправил волосы и сел на стул.

— Ну, как будем фотографироваться? — спросил он, взглянув на меня.

Я начал расчехлять аппарат.

— Садитесь спиной к окну, а лицом повернитесь к двери, — предложил я.

— Вам же свет из окна в объектив попадет!.. — вскричал отставной генерал. Похоже, он соображал в фотоделе больше меня.

— Ничего страшного! У меня такая аппаратура, что при любом освещении вытягивает негативы…

— Да?.. — В голосе бывшего генерала послышалось плохо скрытое недоверие. — А может, вы вообще будете снимать меня «тридцать третьим» объективом?

«Что он имеет в виду?» — пронеслось у меня в голове. Это гораздо позже я узнал, что «тридцать третьим объективом» фотографы называют аппарат без пленки.

— Не волнуйтесь, снимаю! — крикнул я, но руки у меня ходили ходуном, и я никак не мог отыскать кнопку затвора.

— Э! Голубчик, да вы не на ту кнопку жмете… — Генерал стал медленно подниматься со стула. — Послушайте, а вы вообще-то кто?

Больше притворяться я не мог. Подскочив к генералу, я врезал ему японским аппаратом прямо по голове. Затем, подхватив обмякшее тело, начал неловко сдирать с него китель с наградами.

— Чего сидишь?! — прошипел я на Инну. — Отвлеки генеральшу от выхода!..

— Не могу… — выпучив на меня глаза, прохрипела девушка. — Только не это…

Наконец совладав с металлическими пуговицами, я кое-как снял китель с тела генерала.

— Пошли к выходу!

Мы оказались у двери, и я, сунув китель с наградами Инне, прошептал:

— Спускайся к машине, а я чуть-чуть задержусь…

Хорошо понимая, что оставлять в живых свидетельницу нельзя, я, однако, не мог заставить себя прикончить ее. Зачем мне лишняя кровь? Вполне достаточно будет, если она просто полежит без сознания минут тридцать.

— Сфотографировали? — спросила женщина, повернув ко мне голову, но не отходя от газовой плиты, где булькало в кастрюле какое-то варево.

— Закончили, — выдохнул я и, подскочив к женщине одним прыжком, схватил ее за горло. Я видел, как глаза у нее округлились и стали вылезать из орбит. Она захрипела, взмахнула руками и сбила с плиты кастрюлю с супом, опрокинув ее на пол. Хорошо еще, что я вовремя посторонился, а то бы кипящее варево могло меня здорово ошпарить.

Убедившись, что хозяйка в ближайшие минуты вряд ли сможет добраться до телефона, я спокойно направился к выходу и, спустившись по лестнице, вышел во двор.

Инна, трясясь от страха, ждала меня в машине.

— Зачем только я сюда приехала? Зачем?.. — причитала она.

— А что, в Ельце тебе было лучше с твоим братом-алкашом и его дружками-убийцами?.. — хмыкнул я, заводя мотор. — И запомни: теперь ты — королева! А на днях мы вообще отсюда слиняем…

— Куда еще? — устало и безразлично спросила девушка.

— Сама увидишь…

…На этот раз Алексей Федорович поджидал меня в переулке Сивцев Вражек, ближе к Гоголевскому бульвару.

— Что там у вас произошло с группой Костомарова? — недовольно спросил Хозяин, брезгливо взяв двумя пальцами конверт с долларами из моих рук и небрежно швырнув его в «бардачок» под щитком управления.

— Не смогли найти общий язык… К тому же они там занимаются черт знает чем!.. Это, знаете ли, чревато осложнениями с властями.

— Конкретнее! — прикрикнул Хозяин.

— Куда уж конкретнее? Они оружием промышляют… На нашего человека покушались… Вооруженное нападение!

— Жив?

— Кто? Наш человек? Жив, что с ним сделается… Они там впопыхах своего дружка замочили…

— Ладно! Разберемся… Ваш человек в состоянии отправиться в Ирак?

— В состоянии, только… — замялся я.

— Что там еще, договаривайте!

— Условие у него…

— Чего-чего? — не понял Хозяин.

— Условие, говорю, выдвигает… Требует, чтобы вместе с ним туда отправилась его невеста…

— Он у вас что, с придурью? — пристально поглядел на меня Алексей Федорович.

Я тяжело вздохнул и отвел глаза, не выдержав его взгляда.

— Что делать? Посылать пока больше некого. Готовлю замену, но это будет к концу года…

— Да черт с ним! — вдруг проговорил Хозяин, махнув рукой. — Приготовьте мне ее данные. Проверю, что за птица, а там пусть улетает…

— У меня тут все записано… — Я протянул листок Хозяину.

— Ну-ка, ну-ка… Костомарова Инна. Год рождения 1977‑й. Место рождения… Понятно! Это что же, родная сестра Костомарова? Из Ельца?.. Вот так номер!

Алексей Федорович немного помолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию, потом сказал:

— Пожалуй, есть смысл поиграть с группой ее братца, используя ее саму как приманку. Я это поимею в виду. И очень хорошо, что ее не будет в России… Ладно! Пусть отправляется со своим милым в гости к верблюдам и ослам. Заодно мир посмотрит… У меня ведь, Иван Николаевич, две свои дурехи на выданье имеются. Не успеваю им путевки на заморские курорты приобретать… Скорее бы уж их замуж спихнуть, а там пусть у мужей головы болят…