Сергей Черняев - Брат Солнца

- Все нормально, Костя, что я – следователя не видел?

Когда все разошлись, они пожали друг другу руки; областной следователь присел на бревно рядом с Анатолием Михайловичем и негромко сказал:

- Ну, здравствуйте, гражданин Бусыгин…

- Здорово, Саня.

- А говорили, ты в монастырь подался…

- Шутили, наверно… Да я подался бы, если б меня кто взял…

- Ну и как ты?

-Да вон… В Луговом живу у одной… библиотекарши…

- Ну, ты любил у нас книжки-то почитать… То, понимаешь, с Буниным его застукают, то Бердяев у него из сумки торчит, а то Честертон какой-нибудь… А там что, есть библиотека?

- Да, ее стараниями… Даже Интернет…

- Небывалое дело… Работаешь?

- Да по всякому… Сейчас в отпуске, - вон с пацанчиком одним по хозяйству людям помогаем, а так – охранником в супермаркете…

- Просто охранником – и все?

- Ну да.

- Да тебе полком надо командовать! А ты – охранником!

- У нас не то что полка… взвода такого не наберешь, чтоб я им командовать смог.

- Да уж… Ты философ у нас был.

- Слушай-ка, ты ведь в областном следственном комитете, наверное?

- Да.

- Тогда что ты тут делаешь? На районе не справляются?

Саня махнул рукой.

- Пойдем вон к речке, я тебе объясню.

Они прошли через прогон к старице. Там Саня закурил и сказал:

- Фигня это дело. Никакое это не покушение, а лажа какая-то. Он сидел в туалете в час ночи, молния была, а потом гром, - и сразу пуля пролетела. Он затаился сначала, а потом рванул в дом. Там замок заело во входной двери. Мы проверили, - там пружинка надломилась, заводской дефект. Он и раньше заедал. Депутат, конечно, перенервничал, думал, сейчас второй раз пальнут, заорал, - но ничего, - открыл. Ну, что думаешь? Киллер?

- Странновато для покушения… Киллер жертву видеть должен… А тут ночь, дождь, темень…

- Стреляли, похоже, с приличного расстояния, - метров сорок - это ночью-то!

- Пулю нашли?

- Нет, вон за сортиром кусты, она срикошетила неизвестно куда.

- Ствол?

- Тоже загадка. Стреляли не с участка, - там кругом трава высокая, - след бы остался. Скорее всего, вон оттуда, с дороги. Дальше там кусты, а еще дальше - вода. Но ствола нет, и гильзы нет, вообще ничего нет - вот в чем юмор. По идее ствол сбросить должны, – ствола нет. Гильза должна остаться, - и гильзы нет! Он что ее, в темноте искал?

- Ну и что ты думаешь?

- Знаешь, судя по тому, что меня вытащили, сюда привезли и под камеру поставили, и в титрах еще напишут: следователь областного следственного комитета, - расследовать тут нечего - это просто пиар.

- Сам, что ли, стрелял?

- У него «Сайга». И вчера он на речку практиковаться ездил, - смекаешь?

- Но есть если на этот счет экспертизу проводить, то…

- Нагнется экспертиза…

- А дырки какие?

- Похожие… Но по ним трудно что-то сказать, - вагонка хрупкая, вроде бы дырка гладкая должна быть, но там сучок вылетел в одной доске, а вторая гниловата, в расщеп пошла, там пальцем ткни – такая же дырка останется. Короче, эксперт местный это дело забраковал. Может, в области бы лучше сделали, но там и без этого работы хватает. В общем, думаю - пиар… Но если это как самострел раскручивать, - нас, сам знаешь, - по головке не погладят… Бодаться придется… Ну или еще вариант, - кто-то из Трешкинских его невзлюбил, поругался, - взял ружье и бабахнул. Эмоции выплеснул.

- Вот это на местных похоже, у нас в Луговом был случай, - собака одного за ляжку тяпнула. Хозяин – собаку защищать, - вроде тот к ней пьяный лез, так тот с хозяином полаялся, а вечером подкараулил его и пальнул. Сидит теперь. А таких тут полрайона.

- Убил?

- Дробью серьезно поранил.

- Ну… может и так. Тут, правда, конфликт нужен, - а его, вроде, не было. Но уж никакое это не покушение на представителя власти связанное с его профессиональной деятельностью…

Минуту они помолчали.

- Да, я бы так не смог, - сказал Анатолий Михайлович, задумчиво.

- Как?

- На камеру одно сказать, а думать совсем по-другому.

- Прости, Толян… все так живут…

- Да… И что теперь?

- В смысле?

- В смысле, как следствие пойдет?

- Как обычно, - оформим бумаги, сложим в папочку, папочка свое отлежит – и дело приостановим. Ну, если не вылезет что-нибудь серьезное. Или, может, если грохнут его.

- А что так пассивно, на вас разве не давят?

- Да хрен их поймешь, давят они или не давят… А тут в районе и людей-то нет, работать некому… На бензин на выезд из своих кровных скидываются! И кто штаты нам поурезал и расходы кто сократил – не такие ли орлы? – Он кивнул на Брезгуновский дом. Нет уж. Убьют – приходите… Хотя, знаешь, тут и тяжкие лет по десять расследуют… Да ладно, Толик, ты не переживай… Все идет по плану…

- Ага… По плану… Ну что, Саня, - вздохнул бывший следователь Толик. - Давай! Успехов!

- В чем? – засмеялся Саня и они пожали друг другу руки.

- Да в чем хочешь! В личной жизни, например...

- Вот за это спасибо! И тебе…

На том они и расстались.

Когда через день Анатолий Михайлович с Костькой снова заехали в Трешкино по своим делам, у дома Брезгуновых их уже ждали. Черноволосая и стройная, несмотря на возраст, женщина бросилась чуть ли не под колеса Костькиного жигуленка, и, не обращая внимания на ругань владельца, совершенно спокойно, даже как-то намеренно холодно обратилась к Анатолию Михайловичу:

- Прошу вас, зайдите к нам, - у нас есть к вам дело.

- Дело? – нахмурился Анатолий Михайлович. Это слово, произнесенное в определенном тоне, напомнило ему о прошлой жизни, возвращаться к которой он был не намерен. – Я делами не занимаюсь. Мы едем колоть дрова. Если вам по хозяйству чего нужно – это пожалуйста.

- Это будет серьезное предложение, Анатолий Михайлович, нам вас рекомендовали…

«Чертов Саня», - подумал бывший следователь и сказал:

- Давайте пройдем в дом, хотя я навряд ли смогу вас чем-то порадовать…

В доме они поднялись на второй этаж. Там, в бревенчатом, а-ля-рюсс, холле, в глубоком кожаном кресле сидел депутат Брезгунов и задумчиво смотрел телевизор с выключенным звуком.

Для депутата он выглядел простовато. По его вытянутому тяжеловатому лицо трудно было угадать доступную ему глубину мысли. Казалось, он может сказать что-то умное и точное, а может ляпнуть неописуемую глупость. Он казался ленивым – и готовым к действию, по крайней мере, к защите. Он был непохож на депутата, - но он им был.

- Иван! – нервно окликнула Брезгунова женщина, - он пришел.

Иван поднялся с кресла, поздоровался и жестом пригласил Бусыгина сесть в кресло напротив. Тот отказался, побоявшись испачкать дорогую мебель, и присел на краешек табуретки, стоявшей у стены.

Хозяева переглянулись и Брезгунов заговорил.

- Анатолий Михайлович… Я попал в очень трудную ситуацию… В меня стреляли… Я вызвал милицию и задействовал возможные связи. Но они даже не шевелятся… А где-то ходит убийца… И может вернуться…