Сергей Черняев - Брат Солнца

Подойдя к Артему, он мельком пробежал глазами по лицам курящих мужиков и еле заметно кивнул, - как бы сразу всем. Артему же он подал руку и представился:

- Вячеслав.

Он слегка шепелявил, как будто язык у него во рту тоже немного сполз.

- Артем.

Мужчина боязливо прижал руку к сердцу и сказал:

- Слушай, Артем… Ты им про меня ничего говори.

Артем удивился: как же он про кого-то может что-то рассказать, если видит первый раз в жизни?

- А кому – им?

- Ну как? Ментам.

- А они что – допрашивают? Меня-то, наверно, не будут. Я ведь вот только приехал…

Тут у мужчины, видимо, стали появляться сомнения, что он говорит что-то не так. Он, прищурясь, посмотрел на Артема и мотнул головой, - мол, все равно – на всякий случай надо сказать.

- Конечно, будут… Тут такое дело… Конечно.

Он помолчал немного, нависая над Артемом и подбирая слова, и сказал самое главное:

- Ты это… Главное, скажи, что я тут не сам, а это сестра меня сюда… из города. А сами в квартире. А дом этот, - он махнул себе за спину, - ее. Если что, у меня адрес и телефон ее есть, пусть с ней говорят.

Артем опешил от его напора и от бессмыслицы, которую он нес. Он не понимал, почему главное, - это чтобы не говорить… Про что? И при чем тут сестра, которая в городе? Он скользнул взглядом по лицам мужиков на бревнах и увидел, что те делают ему знаки – мол, спокойно, - он всегда такой. «Вот, блин, деревня дураков, - подумал Артем, - вчера один с курицей, а сегодня – этот… с собакой».

- И про электричество тоже не говори, - сказал мужик.

- Хорошо.

- А то отрежут нафиг.

- Что отрежут?

Мужик подумал и сказал:

- Наверно, провода… Или что там отрезают? А если спросят, почему не уплачено, - скажи: это не он, это сестра платит, все – к ней. И книжка у нее.

- Хорошо.

- Ну… - Мужик приложил указательный палец к губам и сделал отрицающий жест, - молчок.

Артем повторил этот жест и сказал:

- Молчок.

Краем глаза он увидел, что публика на бревнах довольна их маленьким шоу.

В этот момент из-за угла Брезгуновского дома вышли трое в штатском. Один из них развернулся на ходу назад и крикнул:

- Лехе скажите, - сворачиваемся.

Откуда-то с задворок соседнего дома раздался возглас: «Леха, хорош шарить!» и ответ: «Да дайте работу доработать, ё-моё!»

Штатские вышли из-за ограды и закурили.

В этот момент все из-за того же дома вышел, наконец, знакомый Артему деятель телевизионных искусств. Это был Димон Травин с видеокамерой в кофре и штативом наперевес. Димон за свои сорок лет достаточно помотался по телекомпаниям, - в том числе он работал и лично с Артемом. Росту в Димоне было, дай Бог, метр шестьдесят, он был худой, и Артем все время удивлялся, как это он все время таскался с этой камерой и тяжеленной треногой, - и терпеть не мог, чтобы ему помогали. «Я, - говорил Травин, - что взял, то и назад принесу, - а так – забуду». Наверное, - точно, - где-нибудь что-нибудь когда-то забыл.

На этот раз оператор прошел мимо бывшего коллеги и направился к «Волге-Сайбер». Ну как же так можно! Артем аккуратно прокрался за ним и тихонечко выговорил старинную, запущенную на местном ТВ в далеких 90-х, шутку:

- Политической проституцией занимаемся?

Димон удивленно обернулся и, увидев Артема, заулыбался и протянул ему руку:

- Какая проституция, мой юный друг Артёмище? У нас давно уже постоянные отношения. А ты-то тут откуда?

- У нас тут дача.

- А-а! Я бы тоже тут дачу купил, - если было б на что. Тут хорошо, - вон к вам уже и депутаты потянулись.

- Как он там? Ранен? – спросил Артем.

- Ну, ты че… Лично мой диагноз - отравление коньяком! - Ни одного плана нормального не мог снять… Чем текст перекрывать? Придется в архивах рыть, - говорят, мы сюжеты какие-то про него делали.

- Пиар?

- Ессесно, что еще про них можно делать?

- Что же там можно нарезать – из пиара?

- Да что ты, Артемка, - на телевидении первый день работаешь, что ли? Маму родную нарежут, и перекроют.

- Что там говорят, - кто его?

- Следователь там один, из областного следственного комитета, сказал: рассматриваются все версии. Как обычно.

- То есть ничего неизвестно.

- Ну да. Между собой, они, правда, говорят, что все это фуфло, но уж больно этот Брезгунов напугался. Похоже, действительно стреляли.

- Вот, блин, - отдохнуть приехал, – сказал Артем, - позавчера тут один уголовниками пугал, сегодня – вот это…

- Ну, ты чё, Темыч? – Расслабься! Это ж приключение!

- Да на фига оно нужно…

- Ну так – хозяйское дело – уезжай!

- Да я на работе все нервы уже вымотал, надо все-таки отойти маленько… Ладно, может, как-нибудь само рассосется…

Пока они разговаривали, народу у депутатского дома прибыло. Пришел Куканов, перездоровался со всеми, потом направился к женщинам и стал им что-то рассказывать. Те слушали, махали на него руками и время от времени посмеивались.

Из дома Брезгунова вышла Димоновская корреспондентка, которую он назвал «Звездой Востока» - за раскосые глаза и исполнительной сволочью – видимо, за исключительные деловые качества. Она быстро прошла по улице к машине и села в нее. Димон тоже погрузился, махнул через стекло Артему, и они уехали. Артем подумал-подумал и решил остаться посмотреть, что будет дальше.

А дальше на улицу вышел парень в милицейской форме – высокий, баскетбольного телосложения, с небольшим шарообразным животиком и угрюмым солдатским лицом, не лишенным, впрочем, приятности. «Участковый, вроде», - сказал кто-то на бревнах. В руках у парня была папка с бумагами. Он подошел к мужикам и уныло спросил:

- Ну что, мужики, слыхали, - случилось чего?

- А чего мы тут сидим-то, - конечно, слыхали.

- Не видали чего вчера?

- Не…

- Люди посторонние, ссоры какие, машины чужие – ничего такого не было?

- Не…

- А день-два-три назад?

- Да нет, все только свои тут…

- Ну ладно, давайте кого-нибудь запишу одного, объяснение напишем за всех…

Он вынудил одного стать добровольцем, открыл папку, и сочинил объяснение в духе «Я, такой-то, ничего не видел, ничего не слышал…»

Подъехали уже знакомые Артему зеленые «Жигули». Из них вышли Костька с «Михалычем» и присоединились к мужикам на бревнах. Костька стал болтать с мужиками, а «Михалыч» с улыбкой посматривал на участкового и на штатских, куривших у брезгуновской ограды.

Участковый между тем заговорил с Вячеславом. Тот шамкал ртом и объяснял, что он ни при чем.

- Это сестра меня сюда отправила, – почти на каждый вопрос отвечал он, – пью я. Меня в городе невозможно держать.

- Это я понял, - терпеливо говорил участковый. - А ночью вчера ты где был?

- Не помню, - сказал Вячеслав. - Пил я. Вон с этим, - махнул он рукой в сторону Куканова. А если там… неуплата за свет, - то это сестра не платит, - все к ней…