Эд Макбейн - Златовласка

– Но ты ничего не сказал им о телефонном звонке.

– Каком звонке?

– Сегодня днем я был на катере. Я разговаривал с Лизой Шеллман, и она мне сообщила…

– У Лизы куриные мозги!

– …она сообщила, что прошлой ночью тебе позвонили.

– Не было никакого звонка.

– Майкл, начальник порта поднимал трубку, и он это тоже подтвердил. Он отправился на катер, чтобы позвать тебя, ты вместе с ним пришел в его кабинет и разговаривал по телефону с женщиной, которая…

– Ни с какой женщиной я не разговаривал!

– Значит, ты утверждаешь, что прошлой ночью в одиннадцать тридцать тебе не звонила женщина?

– Прошлой ночью мне вообще никто не звонил.

– Майкл, но это же неправда! – не сдержался я.

Он отвернул голову.

– Почему ты лжешь?

– Я не лгу.

– Прошлой ночью тебе звонила женщина, и начальник порта подтвердит это под присягой. Так кто же она?

– Никто.

– Майкл, начальник порта слышал, как ты сказал: «Я там буду». Где это «там», можешь мне сказать?

– Нигде. Начальник порта ошибся. Вы говорите о мистере Уичерли?

– Да.

– Он же глухой! Глухой пожилой человек. Откуда ему знать, что…

– Он не глухой, Майкл. Он прекрасно слышит. Так где это «там»?

Он заколебался.

– Майкл?

– В доме, – наконец пробормотал он.

– В доме твоего отца?

– Да.

– Кто тебе звонил, Майкл?

Он снова заколебался.

– Майкл, кто?..

– Морин. Мне звонила Морин.

– Что она хотела?

– Сказала, что хочет меня видеть.

– Зачем?

– Она просто попросила прийти.

– Но зачем же?

– Хотела поговорить.

– Она сказала, что отца нет дома?

– Она сказала… она сказала… что они там втроем.

– Морин с твоими сестрами?

– С девочками.

– И она хотела, чтобы ты пришел?

– Да. Она сказала, что она… что она… будет меня ждать.

– Хорошо, Майкл, а что произошло, когда ты туда добрался? О чем вы разговаривали? Ты рассказал детективу, что вы прошли на кухню…

– Да, так оно и было.

– И о чем вы там говорили?

– Я не помню.

– Постарайся вспомнить. Она сказала, почему хотела тебя видеть?

– Потому что была напугана.

– Чем?

– Ну… она не знала, что ей делать.

– В каком смысле?

– Не знаю.

– Но она сказала тебе, что боится?

– Да.

– А потом?

– Не помню.

– Морин не сказала ничего такого, что привело бы тебя в ярость?

– Нет, мы… мы всегда… мы всегда отлично ладили. Мы… нет.

– Так что ты просто ни с того ни с сего схватил нож и начал преследовать ее по всему дому? Так, что ли?

– В спальне я…

– Вот именно, что произошло в спальне?

– Я обнял ее, – сказал он. – И поцеловал в губы.

– Так, а потом?

– Я не хотел, чтобы полиции стало известно, что я… я не хотел, чтобы они знали, что я… поцеловал жену своего отца – она была женой моего отца, а я ее поцеловал.

– И тебе не хотелось, чтобы это стало известно полиции?

– Нет, я… Они ведь расскажут моему отцу.

– Поэтому ты ударил ее ножом?

– Нет. – Он отрицательно покачал головой. – Это случилось после.

– Майкл, я не могу уследить за твоей мыслью.

– Когда она уже была мертва.

– Ты поцеловал ее, когда она уже была мертва?

– Да.

– И ты не хотел, чтоб об этом узнала полиция?

– Да, – ответил он.

– Ты и Эмили поцеловал?

– Нет, только свою мать.

– Свою мать?

– Морин.

В начале шестого я уже был рядом с цветочным магазином. Юренберг не сообщил мне его название, но на Саут-Бэйвью такой магазин был единственным, поэтому я и предположил, что им владеет Кэтрин Брене. Я помнил о том, что мы со Сьюзен собирались присутствовать на открытии картинной галереи между пятью и шестью часами. И все же мне казалось более важным поговорить с миссис Брене, прежде чем это сделает Юренберг. Магазин располагался на той же стороне улицы, что и отель «Королевские пальмы». Увешанный башенками и балкончиками, украшенный террасками, отель придавал улице атмосферу изящества, пробуждая воспоминания о том, как выглядела Калуза еще в 20-х годах. Под вечерними лучами солнца здесь царили тишь и благодать. Перед моим мысленным взором проносились лошади, запряженные в легкие коляски, бегущие по эспланаде, пышные сады, спускающиеся прямо к заливу. Тротуар перед цветочным магазином представлял собой сад в миниатюре. Зонтичное дерево в кадке стояло рядом с драконовым деревом и маисовым кустарником. В центре между ними стояла тележка с цветами. Там были фиолетовые, белые, розовые глоксинии, желтые хризантемы, лаванда. На стеклянном окне магазина было написано «Флер де Ли», а под названием красовался геральдический крест с двумя стилизованными трехлепестковыми ирисами. Название магазина сообщало о том, что он принадлежал Кэтрин Брене. Сам собой возникал образ французской обольстительницы, жеманно спрашивающей: «Что вы желаете, месье?»

В магазине никого не было, кроме чуть коренастой средних лет женщины. Ее светлые волосы были собраны в тугой узел на затылке, на носу – огромные очки в черепаховой оправе. На ней был зеленый халат, весь перемазанный землей, из кармана которого торчали садовые ножницы. На ногах – разношенные сандалии. Она держала горшок с папоротником, который, вероятно, только что принесла с улицы. Судя по времени, магазин уже был закрыт. Она обернулась и посмотрела на меня. Позади нее на демонстрационной витрине хаотично расположились красные розы с длинными стеблями и алые тюльпаны, изысканные орхидеи, маргаритки и ирисы, вполне соответствующие названию «Флер де Ли». Справа и слева на полках стояли кактусы, фиалки, бегонии, с потолка свешивался виноград и бостонский плющ, рядом с композицией из высушенных цветов стоял пустой цветочный горшок.

– Извините, – сказал я. – Я хотел бы видеть миссис Брене.

– Это я, – сказала она. Светлые брови слегка изогнулись, а карие глаза широко раскрылись в ожидании.

– Кэтрин Брене? – переспросил я. Я никак не мог поверить, что это была именно та женщина, которую Джейми назвал «ошеломляюще красивой».

– Да, – ответила она, – меня зовут Кэтрин Брене.

– Здравствуйте, – проговорил я озадаченно. – Меня зовут Мэттью Хоуп. – Я сделал паузу. – Адвокат Джейми Парчейза.

– Да? – произнесла она с вопросительной интонацией. Она поставила папоротник на пол и в недоумении развела руками.

– Я бы хотел задать вам несколько вопросов по поводу прошлой ночи, – сказал я.

– Простите, не поняла. – Выражение замешательства постепенно сменялось чем-то другим.

– Миссис Брене, я адвокат Джейми. Я уверен, вам известно, что произошло прошлой ночью…

– Да? – Опять одно-единственное слово, и оно снова звучит как вопрос. Но брови уже не изогнуты вопросительно – нахмурены поверх очков в толстой оправе.

– Джейми утверждает, что был вместе с вами прошлой ночью между…