Николай Рябов - Лето быстрых перемен

Потом едва слышно скрипнула дверь и на её фоне нарисовалась сутулая фигура охранника. Парень решительно переступил невысокий порог и, глядя в темноту куда-то прямо перед собой, начал правой рукой нащупывать выключатель.

Драться скованными руками, конечно, неудобно, но когда от этого зависит твоя жизнь, особо не покапризничаешь.

Я с самого начала целил Недоучке в висок и, к счастью, не промахнулся: мой утяжелённый наручниками «суперкулак» угадал ему чуть правее уха и произвел на тюремщика впечатление, сравнимое разве что с прямым попаданием пушечного ядра. Парень зашатался, будто пьяный, и затем стал беззвучно оседать на пол.

Не знаю, откуда у меня взялась прыть, но ещё до того, как Недоучка рухнул рядом с дверью, я успел наградить его парой ударов в подбородок и солнечное сплетение, которые лишь довершили разгром противника.

Затем я включил свет и, склонившись над своим недавним мучителем, поспешно расстегнул кобуру, чтобы достать пистолет. Мельком глянув при этом на физиономию парня, я заметил на ней недоуменную гримасу, выглядевшую сейчас очень естественно.

Вскоре оружие находилось в моих руках. Это был новый восьмизарядный «Макаров», бока которого лоснились от смазки. Не скрою, в ту минуту я почувствовал себя суперменом. Правда, ощущение всесильности быстро улетучилось, потому что меня вдруг опять стало тошнить.

Я проверил обойму и затем, загнав её обратно в рукоять, не без труда засунул оружие за пояс.

Связка ключей отыскалась под ногой у охранника, а маленький ключ от наручников обрадовал не меньше, чем захваченный пистолет. Через минуту осточертевшие браслеты уже сковывали руки Недоучки, который всё ещё пребывал в обморочном состоянии.

До боли знакомый кусок скотча валялся у стены. Я решил, что охранник вряд ли расскажет этой ночью что-либо толковое, и потому, на всякий случай, тщательно залепил ему пасть.

Мобильник Недоучки я прихватил как трофей, благо, он был включён и готов к эксплуатации. Пришлось отказаться от мысли тотчас же позвонить в милицию, потому что я понятия не имел, где нахожусь.

Даже если бы мне вдруг стало известно место моего заточения, всё равно я вряд ли бы позвонил ментам. В экстремальных ситуациях они часто перегибают палку, не разбирая, кто прав, кто виноват, а попадать под милицейскую раздачу абсолютно не хотелось!

Следующие десять минут я посвятил изучению обстановки в подвале, где, как оказалось, и находилась моя темница.

Размеры подвала впечатляли, и можно было лишь догадываться, что за здание воздвигнуто над ним. Многочисленные помещения, куда удалось заглянуть, в основном, использовались, как кладовые, но, кроме них, имелись и специально оборудованные осеки – прачечная, котельная, домашняя мастерская.

В прачечной я, первым делом, бросился к водопроводному крану. Струя холодной воды позволила, наконец, утолить проклятую жажду и хоть немного привести в порядок физиономию.

Взглянув после этого в зеркало над раковиной, я увидел в нём распухшее лицо с кровоподтёками вокруг глаз. Жалкое это было зрелище…

Котельная порадовала ценным открытием, когда среди документов на специальном стенде у двери я обнаружил паспорт на газовое оборудование с адресом владельца дома.

– Флотская, 19,– прочитал я, едва ворочая разбитыми губами, и потом надолго задумался, соображая, где бы это могло быть.

Память, наконец, подсказала, что Флотская улица расположена где-то в районе Речного вокзала.

«Предусмотрительная негодяйка!», – подумал я о Каперской, которая спрятала меня подальше от своей штаб-квартиры в «Мистрале». После этого стало ещё обидней за собственную оплошность.

Поскольку в подвальных коридорах горел свет, я довольно быстро смог обнаружить оба выхода из подземелья. Один из них, судя по всему, вёл прямо в дом, а другой располагался рядом с задним крыльцом особняка, метрах в тридцати, а то и сорока от большого бассейна с подсветкой, который я разглядел через замочную скважину запертой двери.

Я не знал, кому принадлежит этот дом, но даже не пытался проникнуть на первый этаж здания, хотя нужная дверь и была открыта – безумно соваться в пекло с кучей вооружённых чертей, особенно, когда ты едва держишься на ногах. В том, что наверху полно охранников я ни секунды не сомневался.

Один ключ из связки подошел к замку, который преграждал путь на заднее крыльцо. Замок открылся почти бесшумно.

Через приоткрытую дверь я осторожно выглянул наружу и не увидел вокруг ни единой души. Правда, ночная тишина показалась обманчивой, поскольку в памяти хорошо запечатлелись ребята Каперской и используемые ими системы дистанционного наблюдения.

Прежде чем закрыть дверь, я внимательно осмотрелся, чтобы прикинуть возможные пути к отступлению.

Гравиевая дорожка, ведущая к бассейну, широкий, аккуратно подстриженный газон с несколькими пышными кустами жасмина, а за ними – невысокая живая изгородь, которая, похоже, охватывала кольцом всё здание.

За бассейном я разглядел небольшой сад с ажурной беседкой и несколькими симпатичными гномами. Благодаря умело расставленным светильникам, деревья в саду выглядели очень романтично, но у меня не было ни времени, ни желания любоваться этой сказочной картинкой.

Поглазев по сторонам, я не обнаружил видеокамер, хотя вокруг было достаточно светло. Скорее всего, «гляделки» располагались прямо на стенах здания, и рассмотреть их с заднего крыльца было весьма проблематично.

Я тихо закрыл дверь и вновь заперся изнутри, чтобы собраться с мыслями. Сознаюсь, раскалывающаяся голова явно мешала более-менее трезво оценить ситуацию.

Размышления длились не дольше пяти минут, после чего я опять спустился в подвал, и нетвёрдой походкой направился в прачечную, где недавно заприметил керосиновую лампу и коробок спичек.

Забрав лампу и спички, я снова вышел в коридор. Чтобы добраться до котельной, потребовалось больше минуты, на протяжении которой я, не уставая, вслушивался в окружающую тишину.

Котельная занимала довольно большую комнату, обложенную кафелем салатного цвета. Вдоль левой стены помещения располагались металлические шкафы со всевозможным инструментом и запчастями, а в центре громоздился здоровенный водяной котёл с газовым подогревом, от которого к стенам тянулось несколько труб разного диаметра.

Пульт с газовой автоматикой и массой всевозможных реле и циферблатов помещался в боковой части установки. И пульт, и котёл, судя по всему, уже несколько месяцев пребывали в безмятежной спячке, в ожидании очередного отопительного сезона. Увы, мне предстояло нарушить эту мирную идиллию.

Прежде чем приступать к работе, я ещё раз осмотрел потолок и убедился в отсутствии противопожарной сигнализации.