Энн Грэнджер - Убийство в старом доме

— Тело нашли во время отлива, сегодня рано утром, — ответил сержант речной полиции. — Крысы не успели до него добраться, так что, по-моему, оно пролежало на берегу не больше часа. Его выбросило на берег; можно сказать, повезло, иначе пришлось бы ждать, пока газы не вытолкнут труп на поверхность. Иногда это происходит не сразу, особенно если труп натыкается на какую-то подводную преграду.

— По-моему, он скончался в пятницу ночью, — сказал врач. — Как я и говорил, по пути домой.

— Какая была погода на реке в ночь с пятницы на субботу? — спросил я у представителя речной полиции. — Насколько я помню, шел дождь.

— Верно, сэр. Но еще раньше над рекой поднялся густой туман. Он нависал, как одеяло; потом начался дождь, и туман рассеялся. И все равно по берегу реки надо ходить очень осторожно. Шаг в сторону — и под ногами пустота. И вот — бултых! — вы уже в Темзе, а река словно только этого и ждет… Хватает вас в свои объятия, из которых не так-то легко выбраться.

— Видите? — сказал врач. — А? Что? Вы довольны?

— Знаете, сержант, — обратился я к Моррису, когда мы отправились назад. — Я совсем не доволен. А вы что думаете? А? Что? — с досадой прибавил я.

Моррис хихикнул.

— Сэр, да ведь мы и ждали чего-то в таком роде. Нам еще повезло, что труп так быстро выбросило на берег. Речник прав: иногда утопленники всплывают очень не скоро — и тогда их бывает трудно опознать.

— Скажите, Моррис, вы грызете ногти?

— Нет, сэр. Грыз, когда был маленьким. Но в школе, куда я пошел, директрисой была одна пожилая вдова, которая прямо не выносила, когда ученики грызут ногти. Бывало, поймает кого за таким занятием — и пожалуйте на порку. Мальчик, девочка — ей все равно. Протягиваешь руку, а она — трах линейкой со всей силы! Так что от дурной привычки я там избавился.

На сваю рядом с нами села крупная и недружелюбная с виду чайка; она смерила нас злобным взглядом. Моррису птица явно не понравилась.

— Кажется, матросы верят, что в них переселяются души погибших моряков, — заметил он, указывая на чайку. — Или это не в них, а в других?

— По-моему, такое поверье связано с буревестниками, — ответил я, — хотя тут я небольшой знаток. Если уж в такую птицу и переселилась чья-то душа, — я ткнул пальцем в нашего остроглазого соглядатая, — то наверняка пирата, да еще такого, которого повесили на рее. Следите за шляпой, когда она взлетит. Возможно, у нее коварные планы.

Чайка раскрыла злобный клюв и издала немелодичный крик.

— Скажите, сержант, — спросил я у Морриса, — вы бы назвали нашего покойника, Джема Адамса, человеком нервным?

— Нет, сэр. По-моему, особой чувствительностью он не отличался.

— Вот именно. А он, оказывается, грыз ногти. Что-то подсказывает мне, что в последнее время он испытывал особое и непривычное для себя напряжение, из-за которого вспомнил детскую привычку. А с напряжением все равно не справился. Уж слишком оно давило на него.

— Ну а как же? — ответил Моррис. — На стройплощадке нашли труп; простои начались и все такое…

Чайка взмыла со своего места, захлопав крыльями. Мы с Моррисом инстинктивно пригнулись, когда птица пролетела над нашей головой. Потом, правда, мы оба сделали вид, будто и не думали пригибаться.

— Простои его не волновали, — заметил я, — если только они не происходили из-за рабочих, которые трудились под его началом. Он ведь понимал, что за общим ходом работ надзирает не он. Управлял сносом Флетчер; хотя ему простои обошлись, наверное, в несколько бессонных ночей, с точки зрения Адамса, простои стали только началом остальных неприятностей. Он-то мог объяснить все тем, что в старом доме нашли труп. В то первое утро, когда мы туда пришли, он не показался мне особенно расстроенным. Нет, он над чем-то задумался уже после того, как мы побывали в Агартауне. А может быть, позже произошло нечто, что вызвало его беспокойство. Потому-то он и стал грызть ногти, вспомнив детскую привычку… И вот еще что. Врач утверждает, что от покойника пахло смесью крепких напитков и пива. Со слов миссис Райли нам известно, что Адамс имел привычку вечером заходить в пивную. Но она же уверяла, что он никогда не возвращался домой пьяным в стельку. Что-то подсказывает мне, что она не лжет. Адамс не был пьяницей. Но кто-то явно хотел, чтобы мы поверили в то, что нам только что сказали в Уоппинге… Будто бы Адамс мешал пиво с бренди и в пятницу вечером так упился, что не сумел благополучно добраться до дому и свалился в Темзу. Как вам кажется, Адамс был способен на такое?

— Нет. — Моррис покачал головой. — Может, его кто-то хорошо угостил? Был вечер пятницы, конец рабочей недели. Наверное, у самого Адамса на руках осталось не так много денег; он ждал субботы, когда на стройке платят жалованье. По-моему, десятник вряд ли отказался бы, если бы кто-то предложил угостить его выпивкой. Выходит, его напоили специально, причем заказывали бренди, которое он обычно не пил.

— А потом собутыльник предлагает проводить Адамса домой и, выбрав уединенное место, невидимый за туманом, столкнул его в реку, — продолжал я.

Моррис, который все больше воодушевлялся от нарисованной нами картины, предположил;

— А потом злоумышленник схватил брус или другое подручное средство и толкнул Адамса в воду, если тот пытался выбраться… Или опустился на колени, схватил его за волосы и не давал высунуть голову… Он ведь напоил Адамса, так что утопить его труда не составляло. — Сержант очень похоже изобразил, как один человек топит другого.

— Но почему? Почему?

— В первый раз Адамс обманул нас, сэр, или, допустим, рассказал не все, что знал. А ведь он наверняка что-то знал. Как бы там ни было, мрачные мысли не давали ему покоя. Вот почему он снова стал грызть ногти — никак не мог придумать, что ему делать.

— А потом, — тихо продолжал я, — он, как дурак, пошел к убийце в надежде на какую-то финансовую выгоду. Возможно, как вы и заметили, дело было всего лишь в том, что к концу недели десятник успел истратить заработанное и ему не хватало на кружку пива. Но наш убийца уже лишил человека жизни и понимал, что семь бед — один ответ. Ничто не мешало ему убить снова. Шантаж, Моррис. Вот в чем дело! Клянусь, так оно и есть, хотя мы ничего не можем доказать. Жаль, что у меня нет оснований потребовать повторного вскрытия. Мне бы хотелось, чтобы его провел Кармайкл, но… Нет у меня оснований, проклятье!

Вернулась чайка — та же самая или другая точно такая же — и, хлопая крыльями, устроилась невдалеке. Я подумал, что в ее угрюмом выражении есть что-то знакомое, и ненадолго задумался. Вдруг ее пахнущее рыбой тело стало вместилищем души десятника Адамса?

Вернувшись в Скотленд-Ярд, я сразу же направился к Данну.

— А, Росс! — сказал суперинтендент, перекладывая бумаги на своем столе. — Возможно, вам стоит переговорить с… м-м-м… — он поднял записку, на которой было что-то нацарапано, — с инспектором Уоткинсом из участка Сент-Джеймс. У него есть некоторые сведения насчет вашего доктора Тиббета, которые могут показаться вам небезынтересными.