Алексей Макеев - Лучше бы я был холостяком

– По-твоему, она погибла от руки маньяка?

– Я бы сам не хотел в это верить, но мы живем в такое смутное время…

Подозрительные взгляды моей супруги действовали мне на нервы и мешали сосредоточиться. Я был вне себя от ярости, но все ж таки сумел совладать с негативными эмоциями. Теперь, прежде чем что-то сказать, я решил как следует обдумать свои мысли и высказывания. Я сразу понял, что Лариса относится ко мне с откровенным недоверием. У меня появилось предчувствие грандиозного провала. Она не говорила мне напрямую, но явно видела во мне опасного и безжалостного убийцу. Во всяком случае, не сомневалась в моей причастности к возможному преступлению.

– И все-таки меня кое-что смущает, – заявила Лариса.

– Что именно? – настороженно спросил я.

– Проблема в том, что я вообще не называла тебе ее имя. Я не страдаю склерозом, и мне не изменяет память. Я только сказала, что моя подруга пропала. Почему ты сразу подумал именно о Дашеньке? Меня это смущает…

– Хватит! – выкрикнул я. – Ты переходишь все границы благоразумия! По-моему, я только что все популярно объяснил. Если так необходимо, могу повторить еще раз…

Я вспыхнул не столько от гнева, как от отчаяния, но постарался сосредоточиться и более спокойно произнес:

– Среди твоих подруг вряд ли найдется другая женщина, с которой бы ты общалась более тесно, чем с Дарьей Холстовой.

– Откуда ты можешь знать, с кем и когда я общаюсь, если целыми сутками тебя не бывает дома?

– К чему все эти нелепые подозрения? Может, ты считаешь, что это я виновен в ее внезапном исчезновении? Может, вообще вбила себе в голову, что я убил твою лучшую подругу?

Лариса отрешенно задумалась. В ее взгляде было отчуждение.

– Все может быть, – тихо сказала она.

– Что за чушь? Зачем тебе называть ее имя, если и так знаю, что Холстова была твоей самой лучшей подругой! Более того, она твоя подруга с детства. Разве бы ты стала так сильно сокрушаться о ком-то другом, как не о ней?

Я поспешно обнял Ларису и, понизив голос, произнес:

– У меня хорошо развито чувство логического мышления.

– По-моему, оно у тебя развито чересчур хорошо.

– В любом случае разве можно из-за этого меня в чем-то подозревать, и уж тем более обвинять?

– Я тебя ни в чем не обвиняла.

– Так или иначе ты не права по отношению ко мне. К тому же твоя подруга действительно может в любое время вернуться домой. Представляешь, как нелепо будет выглядеть наша ссора, если выяснится, что она задержалась у какого-то очередного любовника?

– Ты думаешь, с ней ничего не случилось?

– Уверен.

– Надеюсь, ты прав.

– Разумеется, прав. Давай не будем ссориться по пустякам.

– Это не пустяки.

– Да конечно же нет. Но еще рано делать соответствующие выводы. Прошло слишком мало времени…

– Откуда ты знаешь, что она исчезла совсем недавно?

– Прекрати, дорогая. Я больше, чем уверен, что с твоей подругой ничего существенного не произошло. Наверняка она веселится в какой-нибудь веселой шумной компании.

– Надеюсь, что так оно и есть.

– Можешь не сомневаться, ничего серьезного с ней не произошло, – уверенно произнес я и тут же добавил: – Давай не будем из-за этого ссориться. Последнее время мы и так отдалились друг от друга. Ты целыми днями одна. Я постоянно на нервах. Давай сохраним все хорошее, что было между нами…

– Было? – переспросила Лариса.

Я готов был схватить первый попавшийся стул и размозжить ей голову.

– Прекрати, любимая, – с трудом сдерживая порыв нарастающего гнева, сказал я.

– А если с ней случилось несчастье и ее в самом деле убили?

– Перестань говорить глупости.

– Какие же это глупости? Ее нет дома несколько суток.

– Да мало ли что могло произойти…

– Она никогда раньше себе такого не позволяла. Если задерживалась, то всегда предупреждала подруг и тем более родителей…

– Мало ли какие обстоятельства…

– Моя интуиция меня не обманывает. Мне кажется, она погибла…

– Не стоит раньше времени впадать в панику.

– А ведь Дашенька совсем мало пожила… Она чуть младше меня. Мы почти ровесницы.

– Я знаю, Ларочка. Но не нужно думать о плохом…

– Она действительно была моей лучшей подругой.

– Я знаю. Мне ее очень жаль, но надеюсь, что ничего серьезного не произошло, – полушепотом произнес я. – Не хорони человека раньше времени. Все образуется.

– Мы даже учились в одном классе, – не обращая внимания на мои слова, продолжила Лариса.

– Мне это известно. Ты показывала школьные фотографии, – монотонным голосом произнес я.

– Мы всегда с ней всем делились…

– Это верно!

На моем лице наверняка отразилась саркастическая ухмылка.

– Мы были как две сестры, – вновь сказала Лариса.

– Конечно, лапушка моя.

– Я всегда чувствовала, что виновата перед ней. Я даже знала, что она в тебя влюбилась.

– Ты говоришь глупости.

– Она любила тебя. Это было слишком заметно.

– Мы с ней абсолютно разные люди, – ответил я. – Между нами если и могли быть, то лишь чисто дружеские отношения.

– Сознайся. Ты не раз мечтал залезть ей под юбку?

– У тебя пропала подруга. Ты сильно расстроилась, но это не должно стать причиной нашей размолвки, – резонно подметил я. – Сейчас не самое подходящее время для выяснения подобных отношений. Давай не будем ссориться. Иди ко мне, моя девочка! Иди ко мне, я тебя пожалею…

Я крепко обнял Ларису и поцеловал ее в шейку.

Я не скажу, что после этого разговора мои отношения с женой резко изменились в ту или иную сторону. Так или иначе, мы уже давно потеряли первоначальный интерес друг к другу. Мы жили по инерции. Без возвышенной любви и без лишней ревности. Мы старались не досаждать друг другу и довольствовались тем, что имели. Мы были благопристойной семейной парой, которая никогда не выносила сор из избы на всеобщее обозрение. В придачу ко всему, я с каждым днем все больше страдал от назойливого желания прийти на место преступления. Я не могу объяснить истинную причину подобного явления, но никак не мог избавиться от этого тягостного чувства. Разумеется, я понимал, что ни в коем случае не должен поддаваться своему воспаленному сознанию. Извилистая тропинка к месту убийства Дарьи Холстовой могла стать началом дороги, ведущей в тюремную камеру. Мне было бы сложно объяснить криминалистам свое появление возле изуродованного трупа. Ничего удивительного в том, что когда Лариса объявила о ее смерти, я даже не рискнул прогуляться возле Васильевских озер, чтобы убедиться в том, что труп Дашеньки все еще находится на прежнем месте.

– В ближайшие выходные состоятся похороны, – с дрожью в голосе оповестила Лариса.

– Значит, твоя подруга на самом деле погибла? – спросил я, изо всех сил стараясь скрыть собственный страх перед разоблачением.