Алексей Макеев - Жертва тайги

– Игорек, сходи за рюкзаком, – с напускным спокойствием сказал Антон и внутренне подобрался.

«Разрешит он нам разделиться или нет?»

– А я пока костром займусь, – продолжил он. – Нам бы тоже перекусить пора. Не лишним будет.

– И то дело, – небрежно бросил незнакомец.

Он закинул за спину ружье, демонстративно игнорируя смену диспозиции, чреватую для него потенциальными неприятностями, вооружился тяжелым самодельным тесаком и приступил к делу.

– Охотишься? – намеренно в лоб, без обиняков спросил Антон, когда Ингтонка скрылся из вида.

– Охота не работа. Хлебца не даст, – виртуозно орудуя ножом, отшутился незнакомец, стрельнув из-под куцых, словно выщипанных бровей раскосыми ироничными глазенками.

«Есть у него какая-то примесь азиатской крови, – вскользь подумалось Антону. – Но не местной. Не корейской и не китайской. Скорее всего, бурятской. Ближе к Забайкалью. А ружьишко сучок этот так при себе и держит, хотя, как видно, и не слишком ему удобно с ним на туше ковыряться. Осторожный, блин. Непросто будет врасплох его застать».

– И как же ты решился из двадцать восьмого калибра буряка валить? Опасная затея.

– А чего мудрить-то? Лупи да лупи. Не в калибре ж дело, а в сноровке. Если рука как следует поставлена, то оно ладно и выйдет. Сам знаешь, что хреновому танцору мешает. Хоть какой слоновый калибр ему под мышку подсунь.

– Ладно. Пойду дровишек соберу.

– Так и иди. Я тут сам управлюсь. Потом только поможете шкуру поднести, ежели не зазорно.

Вернулся с рюкзаком Ингтонка. Приятели развели костер, разложили снедь на фонаге и уселись у огня, поджидая незнакомца.

– А мужик-то, Игорек, рисковый. Не боится нас с тобой вдвоем оставлять. Хотя чего ему бояться, когда у него ствол под рукой, а мы, считай, безоружные, – сказал Антон.

– Может быть, это все-таки не он по нам стрелял? – усомнился Ингтонка.

– Да все на него указывает. Никто больше по речке не проходил. Если только за тот час, когда мы с тобой кругаля давали. Мелкашка у него и оморочка тоже. Ты же сам говорил, что ее спокойно можно в одиночку веревкой на скалу поднять. Похоже, я все-таки ошибся. Не чухонец по нам из кустов палил, а этот его плешивый прихвостень.

– Все равно пока не стоит на человека напраслину возводить. Вдруг окажется, что он здесь совсем ни при чем?

– А мы с тобой гадать не будем. Возьмем мужичка за жабры, тряханем как следует, а там, глядишь, и расколется. Да и ружье его нам позарез нужно.

– Ты что, собираешься у него оружие отнять?!

– Там видно будет, – ускользнул Антон от прямого ответа. – Это уже как карта ляжет. Только ты, если что, ворон-то не лови. Не тупи, а сразу подключайся.

Подошел мужик, неспешно примостился к костерку. Он присел, но ружьецо благоразумно подоткнул себе под бок.

– Жалко, что торопыга этот мне лодчонку подпортил, – с хохотком трепанул дядька. – Теперь чинить придется. А бересты здесь на сто верст не сыщешь. Сплошь одна елка да кедрач.

«Ахинею несет. – Антон ухмыльнулся себе под нос. – Да тут же чуть от речки в лощинку протяни, там сплошной березняк по закрайке. – Но возражать Антон не стал, решив: – А пускай себе выеживается. Пока».

– Давайте с нами, – поспешил проявить гостеприимство Ингтонка. – Берите все, пожалуйста. Ешьте, не стесняйтесь.

– Спасибо, коли так. А то я пустой нынче. В прорухе полной. Пока с этим злыднем кувыркался, сидор в речке утопил. А там все припасы.

«А был ли этот сидор? – про себя съехидничал Антон. – Зачем тебе сидор, если ты с чухонского кордона приперся? Не на неделю же собирался. Сделал дело и вали себе обратно».

– Вам бы просушиться, – продолжил стелиться Ингтонка.

– Ничего. Повременить можно. Не зима небось. Не шибко зябко, – пробубнил мужик, ухватил короткими, как обрубки, круглыми толстыми пальцами кусок бориксы и, не сдирая шкуры, отправил его в рот.

Он заработал крепкими челюстями так, что они захрустели не хуже мельничных жерновов, прожевал и проглотил, погоняв по жилистому горлу острый кадык, поросший жидкой седоватой волосней.

– Как вас величать-то, хлопцы? Меня – Авдей.

– Антон.

– Меня Игорь можно.

– Ну вот и добренько. Только ты не выкай мне больше, паря. Оно для города хорошо. А у нас, стало быть, надо по-свойски. – Он прищурился с лукавинкой и отпустил без перехода, невпопад: – Не были богатыми, не хрен и богатеть. Так ведь? А с пустой мошною сыт не будешь. – Он хитро, без адреса подмигнул, поковырял в зубах мизинцем и ловко уцепил очередной кусок кеты.

«Надо бы поддерживать его треп, – соображал Антон. – Зубы ему капитально заговорить. Но желания совсем нет. Так и тянет без всяких предисловий за шкирку ухватить да тряхануть так, чтоб эта блажь елейная с его рожи слетела. Но нельзя. Никак не выйдет, пока он настороже. Ведь у него ружье под боком. Ничего. Потерпим. Улучим момент».

– А ты давно из поселка? – пришел на выручку Ингтонка.

Видно было, что инструктаж, полученный от Антона, все-таки пошел ему на пользу.

– Третьего дня, – с набитым ртом откликнулся Авдей.

– Что-то в этом году мужики на рыбу не спешат.

– А чего торопиться, когда все устье перегорожено, насквозь кольями забито?

– А ты говорил, что не может быть, – показательно уел Ингтонку Антон. – Рыбоохрана же ваша, как и везде, тоже, наверное, денежки уважает.

– Не знаю, – подыграл парень. – Насколько помню, никогда такого не было. Да там же еще и милиция обязательно дежурит, когда ход начинается. Везде постов понаставлено. Вряд ли они между собой сумеют договориться. Как кошка с собакой не один год грызутся.

– Знамо дело, – с цветущей миной вставил Авдей. – Каждый сопляк, язви его, урвать по силе тужится.

– Значит, они теперь уже договорились. – Антон поощрительно посмотрел на приятеля. – Как ни собачились, а все-таки поделили куш поровну. Теперь бандюганам раздолье полное. Черпай – не хочу. Опять же икорку выгребут, а рыбу в сторону. Попробуй тронь ее, мигом менты с рыбарями протокольчик нарисуют. Не трогай, не твое. Пусть лучше сгниет без пользы, чем народ на халяву покормится. Наше дело сторона. Ну и страна у нас, мать ее! Сплошной идиотизм кругом. Хоть волком вой. Без водяры ни во что не въедешь.

– Так оно и есть, по правде сказать. – Авдей засветился, по его физиономии было видно, что легкий треп не в тему ему явно по душе. – Страна у нас богатейшая. Всего вдоволь. Да не каждому от нее обломится. Чуть куда сунься с дури, враз за ушко да на солнышко. Одна шваль только с жиру бесится. Пора уже Иосифа Виссарионовича возвращать. Он бы им устроил кузькину мать. Отрыгнули бы эти волчары все, что сожрали.

– Да не говори! – жарко поддержал его Антон. – Хапают уже в три горла, сволочи! И чего только сейчас у них нет? И дворцы, и яхты, за день не объедешь! Эта олигархия наша уже всех достала. Никакому Гейтсу с ними не тягаться. Пупок надорвет. Хоть убей, не въеду, зачем им столько! Там уже из ушей назад лезет. Одной сплошной зеленью на очко ходят. По десятку миллиардов в год наваривают. – Антон со священным негодованием выплеснул из себя все это и обронил мимолетом: – Может, чайку накатим?