Светлана Алешина - Бальзам на душу

Перед нами была совсем крошечная комнатка с единственным маленьким окном, вернее, бойницей, выходившей на голый склон холма. На каменном полу в углу комнаты лежал прикрытый одеялами матрац. Рядом стояла вместительная сумка с длинными ручками, из которой выглядывало горлышко бутылки. Виктор знаком приказал мне следить за входом, а сам занялся содержимым сумки.

Бутылок там оказалось несколько – ром, коньяк, токайское вино, просто водка, – кроме того, еще пара опорожненных бутылок стояла у противоположной стены. Разумеется, затворник, живший здесь, пробавлялся не одной огненной жидкостью, за матрацем нашлись несколько больших пластиковых бутылок с минеральной водой. Пропитанием он тоже был обеспечен неплохо – в серебряную фольгу были завернуты хлеб, сухая колбаса, ветчина, пирожки, какие-то фрукты… Спиртовка и обгоревший кофейник указывали на то, что кофейком этот человек тоже себя баловал.

Больше у меня сомнений не было. Я уже видела такие пирожки прежде – их пекли на кухне пани Шленской. Да и одеяла в логове отшельника тоже кое-что мне напоминали. Наша хозяйка устроила тут что-то вроде филиала гостиницы. Но кто же единственный его постоялец и где он сейчас? Я посмотрела на Виктора.

Он прочел вопрос в моих глазах и вместо ответа знаком предложил мне выглянуть в бойницу. Я немедленно это проделала и убедилась, что из этой комнаты открывается замечательный вид на холм. Человек, живший здесь, несомненно, заметил, как мы поднимались к замку, и загодя принял меры, то есть, попросту говоря, смылся. Искать его бессмысленно. Вряд ли он остался в замке, а в чаще он был неуловим.

Виктор продолжил осмотр сумки, а я напряженно размышляла, что же все это может значить. Меня снова взяли сомнения. Эта жалкая конура, одинокая постель, припасы со стола пани Шленской, обильная выпивка – все это никак не вязалось с образом жестоких и целеустремленных охотников за кладами. Скорее, здесь жил изгой, не имеющий ни ясной цели, ни прочной опоры в жизни. Пани Шленская была его единственным связующим звеном с миром – спасительным звеном. И вдруг меня осенило.

– Послушай, Виктор! – трагическим тоном прошептала я. – А ведь это маньяк! Как же я сразу не догадалась? Ну конечно! Оттого пани Шленская так бесстрашно и разгуливала по ночам, что ей самой маньяк был не страшен. Она его хорошо знает. Кто он такой, сейчас неважно. Но мы должны его обязательно поймать. Потому что иначе все у нас сорвется. Рано или поздно полиция выйдет на это убежище, спугнет наших убийц, и тогда они затаятся – возможно, надолго, – а мы не можем ждать. Мы должны его найти. Надо срочно что-то придумать!

По глазам Виктора я поняла, что он ухватил мою мысль сразу же. Решение же, которое он далее принял, поразило меня своей простотой и суровостью. Ни слова не говоря, он принялся откупоривать одну за другой бутылки и выливать их содержимое на каменный пол каморки. Он уничтожил все запасы спиртного, а потом с той же методичностью принялся за минеральную воду. Когда в бутылках не осталось ни капли, Виктор подхватил заметно полегчавшую сумку и кивнул мне, предлагая покинуть эту скромную обитель.

Я поняла его замысел. Оставшись без запасов пищи, а особенно без воды, отшельник вынужден будет искать возможность увидеться с пани Шленской. Вряд ли она ездит к нему ежедневно. Ему придется явиться в город самому – вряд ли он йог и сможет долго выдержать без воды и пищи. Да и в спиртном он, кажется, не привык себе отказывать. Одним словом, мы как бы сделали этому человеку предложение навестить нас.

Перед самым уходом я еще раз выглянула в узкую бойницу и едва не вскрикнула от неожиданности. Виктор с недоумением уставился на меня, а потом подошел ближе и тоже выглянул.

По склону холма поднимались наши соседи по отелю – это опять были все те же двое седовласых и их молодой приятель. Но теперь с ними были еще четверо незнакомых мужчин в костюмах и белых рубашках – по внешнему виду и ухваткам типичные управленцы местного масштаба. Все они шли налегке и о чем-то оживленно беседовали, иногда бросая на вершину холма заинтересованные взгляды.

– Опять попали! – сказала я сквозь зубы. – Андрей Никитич умрет от досады. Надо срочно их предупредить и сматываться. Я не хочу, чтобы дело дошло до полиции!

Мы заторопились. Путь обратно показался мне не таким долгим, как вначале, – видимо, я уже начала привыкать к этому замку. Обидно, если мне так и не дадут привыкнуть до конца.

Очутившись на освещенном солнцем дворе, мы тут же направились к дальней башне. По пути Виктор забросил сумку с продуктами в густые кусты шиповника, разросшиеся у подножия полуразрушенной стены. Со стороны в этих колючих буйных зарослях разглядеть черную сумку было делом абсолютно безнадежным.

Коробейниковых мы нашли по грохоту передвигаемых камней. Братья находились в каком-то мрачном подвале, куда сквозь узкую щель под потолком проникал узкий луч солнца, и, чертыхаясь, колдовали над завалом, который занимал едва ли не половину помещения. Огромная груда массивных камней закрывала собой дальнюю стену почти целиком. По-моему, эти камни лежали здесь со времен Крестовых походов – такими старыми они выглядели.

Заметив нас, братья бросили работу и уставились на нас с тревогой и недовольством.

– Атас, ребята! – легкомысленно сказала я. – Немцы!

Что сказал на это Андрей Никитич, я повторить не могу. Но вид у него был на редкость обозленный. Он еще попытался мне не поверить, но я предложила ему самому взобраться наверх и посмотреть своими глазами.

– А с ними еще какое-то местное начальство, – добавила я. – Так что день сегодня не ваш, ребята!

Братья переглянулись.

– Знаешь что? – хмуро буркнул Вампир. – Давай-ка закидаем инструменты камнями – не таскать же их взад-вперед. Все равно здесь сам черт ногу сломит. Заберем только металлоискатель и карабин. А завтра вернемся. Не каждый же день эти проклятые немцы будут сюда таскаться!

– Ладно, мы сейчас! – буркнул Андрей Никитич, глядя на меня исподлобья. – Покараульте там пока, чтобы нас не застали врасплох.

Мы с Виктором выбрались наверх и, отыскав подходящий наблюдательный пункт на гребне разрушенной стены, стали ждать, кто появится раньше – немцы или братья Коробейниковы.

Братья нарисовались раньше, хотя, надо сказать, мое терпение уже начинало лопаться – так долго они возились. Но тому оказались весьма веские причины. Когда оба Коробейникова выбрались во двор, выяснилось, что у них приключилась неприятность. Они переругивались.

– Я тут при чем? – огрызался Вампир. – Ты его все время держал в руках, а не я!

– Я держал! Но, между прочим, ты был рядом. Я ведь тебе ясно сказал, куда я его кладу. А ты наверняка сунул его в другое место – тебе же вечно все мешает!