Валерия Леман - Восьмерка, которая не умела любить

Заки в полном недоумении захлопал глазами. Я сунул ему в зубы недокуренную сигару и отправился на кухню.

По причине наличия многочисленных хозяйственных дел, требующих сильной мужской руки, приготовление обеда в этот день выпало на долю единственной женщины — Ольги. И ее первый опыт в поварском деле был весьма неудачным: пользуясь кулинарной книгой, она попыталась сварить банальный суп с фрикадельками, а в итоге мы с Заки с опаской принюхивались к мутноватой жиже, в которой плавал распадающийся на хлопья фарш. Сама Ольга, разумеется, обедать не стала и в полностью расстроенных чувствах отправилась в мой кабинет раскладывать компьютерные пасьянсы.

В ее отсутствие мы поспешно и без особых угрызений совести избавились от супа и утолили голод бутербродами.

— Так больше не может продолжаться, — сказал я, с тоской думая об ужине.

— Не может, — глухим тоскливым эхом отозвался Заки.

Васек посмотрел на меня светлыми глазами и решительно заявил, что так действительно не может продолжаться и пора поговорить начистоту.

— Бог знает почему, но я верю в ее невиновность, — слегка заикаясь от волнения, заговорил ботаник. — И все-таки замалчивать факты не имею права, а они — все, как один, — против нее. Стопроцентно против! А ведь я даже представить себе не могу ее в роли убийцы. И, главное, зачем ей это?

Разумеется, Щекин вел речь о Свете. Я дал Ваську от души выплеснуть все эмоции, а потом ненавязчиво поинтересовался, что конкретно он хочет сказать.

Парень совсем пал духом.

— Наверное, подло предавать свою даму сердца (тут впору было заподозрить, что алкоголь еще не вполне выветрился с чердака бедолаги Васька), но, с другой стороны, я не могу подвергать вас всех опасности. Видимо, ты прав, Ален, Света — маньяк-убийца. Вспомните ее рассказ о незнакомце у дома, об открытой калитке… И ведь я видел, как она прятала в диван пистолет.

Мы с Заки так и ахнули. Васек в одно мгновенье почуял произведенный эффект и поспешил оправдаться.

— Вернее, думаю, что видел именно это. В тот момент мне и в голову не пришло ничего подобного. Ты, Ален, как раз пошел со Шкафом на кухню, и мне показалось, что все уже разошлись. Я заглянул в гостиную и увидел Свету, которая наклонилась над диваном. Разумеется, я сразу исчез, чтобы не выглядеть подсматривающим. А когда ночью вдруг обнаружил в подушках пистолет, та сцена встала передо мной как наяву. Все ясно, она прятала пистолет!

На Васька было больно смотреть. Я принялся было хлопать его по плечу и говорить успокаивающие банальности, но он, мужественно признав личный крах, без лишних слов немедленно отправился в оранжерею.

Я приказал Заки следить за беднягой, как за зеницей ока, запер бар на ключ, сел в «Пежо» и отправился в город. В повестке дня значилось два дела: вывести на чистую воду Свету и нанести дружеский визит парижскому балетоману, сохранив при том при всем свою мужскую честь и доблесть. Можете представить, как я был воодушевлен.

Всю дорогу в общежитие меня одолевали самые разнообразные мысли. Отчего, например, одни люди прекрасно готовят, а другие не в силах прилично сварить элементарную лапшу? Почему умница Ольга не знает, с какой стороны подойти к кастрюле, а у простого парня Васи руки будто сами по себе творят совершенные по форме и содержанию рулеты, хинкали и пышки?

Или взять пресловутую любовь. Кому-то достаточно ничего не делать, просто быть-жить, чтобы вокруг них постоянно толпились воздыхатели, предлагающие свои тела и души в полное распоряжение. А других не любят, хоть убей.

И вообще, странная штука жизнь. Когда-то я безответно влюбился в девушку, а через три года темной ночью наткнулся на труп ее бывшего возлюбленного. Мир тесен.

Света, судя по всему, моего визита не ожидала. Глаза ее были красными, а лицо распухшим — бьюсь об заклад, от горючих слез.

— Приветствую вас, дражайшая! — воскликнул я, стоя на пороге.

Затем продвинулся в комнату и счел своим долгом поинтересоваться, благополучно ли девушка была доставлена накануне до дому до хаты. И получил исчерпывающую информацию по данному вопросу.

— Совершенно благополучно, — зло процедила Света. — Ваш Шкаф за все время сказал ровно два слова: «Спокойной ночи». Это когда я уже выходила из такси. Держу пари, он даже не помнит, блондинка я или рыжая.

Девушка была морально раздавлена, и я выразил свои соболезнования. Света взглянула на меня и вдруг, упав на диван лицом в подушку, громко разрыдалась.

Худшего я себе и пожелать не мог. В подобных ситуациях все мое существо немеет, а силы уходят на мучительные размышления о том, что следует предпринять — дружески похлопать по спине? Тепло и задушевно произнести нечто из разряда «Все пройдет зимой холодной»?

Словом, я стоял посреди комнаты, смотрел на рыдающую киноведку и думал, что делать дальше. Впрочем, нельзя же рыдать вечно. Наконец это мероприятие и Свете надоело, и она уселась на диване, по-турецки скрестив ноги и утирая носовым платочком красное зареванное лицо.

— Все мужчины — уроды, используете нас, совершенно не заботясь о морали. Я же не грязная тряпка! — В голосе Светы вдруг прозвучали живые нотки. — Ты такой же, как все, — констатировала она кратко.

Я молча согласился. Света зло тряхнула головой.

— Передал меня своему садовнику, как эстафетную палочку. Что я тебе плохого сделала?

Если бы в тот момент Васек лежал в гробу, он наверняка перевернулся бы. Так опошлить его высокие чувства! Но Щекин, к счастью, был жив и, к счастью же, находился далеко отсюда, поэтому и не мог слышать малоприятные для себя слова об «эстафетной палочке».

— А сейчас ты скажешь, что любишь меня и жить без меня не можешь, — съязвил я.

— Да, люблю, — отрезала Света, шмыгая носом.

— И совершенно напрасно. Потому что я-то никого не люблю, — принялся я импровизировать. — Дело в том, что я вообще не способен любить, потому что по рождению — восьмерка, да будет тебе известно.

— Ты не восьмерка, — неожиданно продемонстрировала Света знание нумерологии. — Ты — чистая тройка. Родился третьего мая в Париже…

Тут она осеклась и даже перестала всхлипывать. А я немедленно навострил ушки.

— Интересно, откуда такие сведения? Или я сообщил их тебе в пьяном угаре вместе с номером домашнего телефона и адресом?

Света пристыженно молчала. Потом ее прорвало.

— Ну да, я залезла в твой бумажник, — дерзко заявила она. — Но, разумеется, не за деньгами. А все потому, что такие сытые мальчики, как ты, не любят подпускать к себе слишком близко. Только я хотела знать о тебе все! Ты стал моим с первого взгляда. Я люблю тебя, ты — мой.

Это было что-то…

— Хорошо, — хмыкнул я. — Допустим, ты выучила мои паспортные данные. А как насчет ключей? Я специально посмотрел — будка, где в течение часа изготавливают дубликаты, находится в двух шагах от общежития.