Реймонд Чандлер - Великий сон

Я вернулся к машине. Кармен стояла рядом с ней, расчесывая пальцами волосы, подставляя их солнцу.

— Дайте, — сказала она, протягивая руку.

Достав браунинг, я вложил ей в руку. Нагнувшись, поднял ржавую жестянку.

— Теперь будьте осторожнее. В нем пять патронов. Я пойду положу жестянку в квадратную дырку в том большом колесе. Видите? — показал я, и она радостно кивнула. — Здесь около ста метров. Не стреляйте, пока я не вернусь. Хорошо?

— Хорошо, — хихикнула она.

Снова обойдя яму, я поставил жестянку в центр колеса — получилась отличная мишень. Если не попадет в жестянку, что всего вероятнее, может, заденет хоть колесо. Маленькая пулька застрянет в нем. Только вряд ли и в колесо угодит.

На обратном пути к ней я успел обойти скважину. Когда до Кармен осталось метра три и я еще был на краю ямы, она, оскалив мелкие зубы, подняла браунинг и засипела. Я застыл на месте, ощущая лопатками зловонную яму у себя за спиной.

— Стойте там, где стоите, свинья, — сказала она.

Целилась мне в грудь, и, рука была совершенно твердой. Засипела громче, лицо стало напоминать обглоданную кость — постаревшее, похожее на морду отвратительного зверя.

Я засмеялся, шагнул к ней. Было видно, как прижимает курок маленьким пальцем, побелевшим от напряжения. Оставалось метра два, когда она стала стрелять.

Раздались резкие хлопки — при холостых патронах стрельба похожа на безобидный стрекот среди солнечного света. Ни дыма, ни пламени. Я опять остановился, улыбаясь ей.

Пальнула еще дважды — очень быстро. Ни один из выстрелов не миновал цели. В небольшом браунинге было пять патронов. Выпустила четыре — я ее раздразнил.

Мне не хотелось получить последний в лицо, пришлось отклониться вбок. Пальнула очень старательно, без малейшей нервозности, и я почувствовал слабый пороховой запах.

Мы поравнялись.

— Ну, мисс, вы на все руки мастер!

Рука с пустым браунингом затряслась, револьвер выпал. Запрыгали губы, задергалось все лицо. Потом подбородок уткнулся в плечо, и на губах появилась пена. Заскулив, как собака, она пошатнулась.

Я успел ее подхватить — была почти без сознания. Обеими руками раздвинув ей челюсти, я сунул между зубами скрученный платок, употребив всю силу. Подняв на руки, отнес ее в машину и, вернувшись за браунингом, сунул его в карман. Сел за руль и поехал назад по разбитой дороге, потом — через ворота по автомобильной дорожке — до самого особняка.

Кармен лежала в углу сиденья, скрючившись и не двигаясь. Когда подъезжали к дому, она зашевелилась. Широко раскрыла глаза с отсутствующим выражением и уселась прямо.

— Что случилось? — спросила со вздохом.

— Ничего. А в чем дело?

— Случилось, — сказала со смешком. — У меня мокрые брюки.

— В подобных случаях так всегда и бывает.

Она взглянула на меня с неожиданной угрозой, словно о чем-то догадываясь, и залилась слезами.

Горничная со спокойными глазами на лошадином лице провела меня в серо-белую гостиную со шторами цвета слоновой кости до полу и белым ковром от стены до стены. Будуар кинозвезды, полный шарма и соблазнов, насквозь искусственный, как деревянный протез. В гостиной никого не было. Дверь за мной затворилась неестественно тихо, словно в больнице. Возле дивана стоял сверкающий серебром сервировочный столик с остатками завтрака. В чашке от кофе плавал сигаретный пепел. Усевшись, я приготовился ждать.

Через несколько томительно-долгих минут дверь отворилась, и вошла Вивиан — в розовом утреннем неглиже с меховой опушкой, окутывающем ее словно пена теплого моря, омывающего берега крошечного экзотического острова.

Пройдя мимо меня крупным скользящим шагом, она уселась на край дивана. Во рту — сигарета, ногти сплошь, без лунок, покрыты свежим ярко-красным лаком.

— Вы все-таки зверь, — начала она тихо, не сводя с меня глаз. — Просто бесчувственное животное. В прошлую ночь вы убили человека. Неважно, откуда мне известно. Просто знаю, и все. А теперь являетесь сюда и запугиваете мою младшую сестру до того, что у нее начинается припадок.

Я не произнес ни слова — она занервничала. Подойдя к качалке и усевшись, откинула голову на белую подушку на спинке. Пустила дым в потолок, наблюдая, как бледные струйки тают в вышине. Потом очень медленно опустила глаза и устремила на меня тяжелый, холодный взгляд.

— Не понимаю… Я рада, что один из нас в ту ночь сохранил самообладание. С меня хватает торговца наркотиками. Почему вы молчите, черт побери?

— Что с ней?

— Надеюсь, все в порядке. Сейчас она спит. После припадка обычно засыпает. Что вы ей сделали?

— Ничего — абсолютно. После беседы с вашим отцом я вышел, а она была на террасе. Метала стрелки в мишень на дереве. Я подошел, так как нужно было вернуть ей кое-что. Маленький браунинг, подаренный Оуэном Тейлором. С ним она заявилась несколько дней назад в квартиру Броди в тот вечер, когда его убили. Тогда мне пришлось отобрать его. Я не заявлял об этом, так что, может, вы и не знаете.

Черные стернвудовские глаза были огромны и пусты. Теперь промолчала она.

— Кармен обрадовалась, получив браунинг. Захотела, чтоб я научил ее стрелять, и решила показать старые нефтяные колодцы внизу под холмом, где ваше семейство заработало часть состояния. Так что мы съехали вниз. Отвратительное место — кучи ржавого железа, гниющие деревянные обломки и вонючие ямы с маслянистой водой. Может, это ее расстроило. Вы, конечно, бывали там. Чудовищное место.

— Да, я знаю, — голос ее звучал слабо и глухо.

— Ну, приехали, и я поставил жестянку в старое колесо, чтобы она в него целилась. Тут ее и схватило. Похоже на эпилептический припадок.

— Да. У нее они иногда случаются. Вы только поэтому хотели меня видеть?

— По-моему, вы все еще не сказали, что о вас знает Эдди Марс.

— Совершенно ничего. И вопрос начинает надоедать, — холодно сказала она.

— Знаете человека по имени Канино?

Она задумчиво сдвинула черные брови.

— Смутно. Имя, кажется, слышала.

— Наемник Эдди Марса. Говорили, что крут на расправу. Таким он и оказался. Если бы не помощь одной дамы, я бы уж был там, где сейчас находится он, — в морге.

— Дамы вас как будто… — она остановилась и побледнела. — Нет, это не светский разговор…

— Мне тоже не до шуток. Если вам кажется, что говорю о разных вещах, то это только кажется. Все завязано в один узел. Гейджер с его маленькими вымогательскими трюками, Броди и фотографии, Эдди Марс со своей рулеткой, Канино и та женщина, с которой Расти Рейган не уезжал. Все связано вместе.

— Боюсь, я вообще не понимаю, о чем вы говорите.

— Извольте — дела обстояли таким образом. Гейджер поймал на крючок вашу сестру, что не очень трудно, — получил от нее расписки и попробовал с их помощью шантажировать вашего отца. За Гейджером стоял Эдди Марс, который его и прикрывал, и использовал как приманку. Ваш отец не стал платить и послал за мной, а это свидетельствовало, что ему нечего бояться. Эдди Марс хотел убедиться в этом: он уже держал в кулаке вас и желал убедиться насчет генерала. Если старик чего-то боится, Эдди получит хорошие деньги сразу. Если же нет, пришлось бы ждать, когда вы получите большую долю наследства, а пока довольствоваться той малостью, которую вы спускаете за его рулеточными столами. Гейджера убил Оуэн Тейлор, потому что был влюблен в вашу глупенькую сестричку и ему не нравились ее забавы у Гейджера. Для Эдди это ничего не означало, он вел крупную игру, о которой ничего не знали ни Гейджер, ни Броди, вообще никто, только вы, Эдди и мерзавец по имени Канино. Ваш муж исчез, и Эдди, зная, что всем известно, будто между ним и Рейганом пробежала черная кошка, спрятал свою жену возле Рилит и велел Канино стеречь ее. Так поддерживался миф, что Рейган отбыл с женой Марса. Эдди сам забросил машину Рейгана в гараж недалеко от виллы, где жила Мона Марс. Однако все это выглядит довольно глупо, если брать в расчет лишь попытку отвести подозрение, будто Эдди убил вашего мужа или приказал убить. В действительности не так уж и глупо. У Эдди был совсем другой мотив: игра шла на миллион, если не больше. Он знал, как и почему исчез Рейган, и не хотел, чтобы это стало известно полиции. Хотел ей подсунуть свою версию исчезновения Рейгана, которая удовлетворит полицейских. Я надоел вам?