Евгений Титаренко - Никодимово озеро

Вишневая «Волга» между тем вынырнула из-за поворота на улицу Космонавтов, возле дома тетки Натальи съехала с проезжей части улицы на траву и затормозила против окон.

Стоматолог видел Сергея и Алену. Вышел из машины, прикрыл дверцу, в ожидании остановился рядом.

— Гуляем? — спросил он, когда они приблизились настолько, что можно было разговаривать, не повышая голоса.

— Я была у Гали… в гостях, — сказала Алена.

— Вы, оказывается, тоже знакомы? — оживился Андрей Борисович.

— Два дня! — сказала Алена, останавливаясь напротив.

Сергей отошел от нее к буферу «Волги», стал рассматривать отражение голубого неба, придорожной канавы и тополей в никелированных ребрах радиатора. Алена в гладком никеле получилась изломанной пополам. А стоматолога не было видно.

— В наше время это достаточный срок, чтобы узнать друг друга! — сказал Андрей Борисович.

— Мы узнали, — не стала спорить Алена. — А вам Галя нравится?

— Мне? — переспросил Андрей Борисович, несколько удивленный. — С Галей у меня в общей сложности двух дней знакомства не наберется! По-моему, хорошая девушка. Я не прав? — Этот вопрос он почему-то адресовал Сергею.

Сергей согласился:

— Хорошая. Они с братом похожи друг на друга.

— Не так уж и похожи! — вмешалась Алена, чтобы Сергей не брякнул чего-нибудь.

— Нет, почему? — приятно улыбаясь, вступился за Сергея Андрей Борисович. — Они действительно как близнецы!

Сергей хотел подтвердить эту истину. Алена опередила его:

— Мы с ними только через Лешу…

Андрей Борисович пожал плечами, давая понять, что ему до них, в общем-то, нет никакого дела, слегка повернулся к «Волге».

— Может, лучше прокатимся?

Мотор автомобиля, хорошо смазанный, обхоженный, продолжал работать во время этого разговора, чуть слышно урча и подрагивая. В унисон ему за лобовым стеклом подрагивал на резиновой подвеске улыбающийся Буратино. На ковровом покрывале переднего сиденья валялись кожаные перчатки с крагами, за спинкой заднего лежал букет васильков, газеты и свежий номер «Вокруг света».

— Вам сегодня еще не надоело? — спросила Алена.

— Для меня это не работа — отдых! — похвалился Андрей Борисович.

Сергей подумал, что он зря пялит глаза на Аленины зубы, — стоматологам там делать нечего. Сказал:

— По-моему, езда хоть в автобусе, хоть в машине — это хуже всякой работы.

— Нам сейчас надо еще в больницу идти, — опять вмешалась Алена.

Андрей Борисович удивился:

— Так мы еще не скоро в Никодимовку?

Алена покосилась на Сергея, который с безучастным видом опять любовался отражением земли и неба в сверкающих ребрах радиатора.

― Я сейчас спрошу! — сказала она Андрею Борисовичу и, отбежав к дому, потарабанила ногтями в окно. — Мама! Мам!

За стеклом из глубины комнаты появилась Анастасия Владимировна, подергала шпингалеты одной рукой, другой, пока догадалась открыть форточку.

— Андрей Борисович спрашивает, когда поедем в Никодимовку.

— Господи! — охнула Анастасия Владимировна. — Валя еще не пришла. Андрей Борисович, мы вас измучили! Зайдите хоть пообедайте, пока это все…

— Ради бога! — остановил ее Андрей Борисович, загораживаясь поднятой к лицу рукой. — Пообедать я успею в гостинице. Я уже снял довольно сносную комнату. Большое спасибо!

— Если вы сейчас же не зайдете пообедать, — выставила свои условия Анастасия Владимировна, — я выйду, чтобы уговаривать вас на улице! — И она отошла от окна.

Угроза подействовала. Стоматолог заторопился.

― Анастасия Владимировна, я сейчас! — Распахнул дверцу, выключил зажигание, отчего мотор сразу умолк, бормотнув и сыто встряхнувшись напоследок. — Ну вот… — Захлопнул дверцу.

— Проходите, — сказала Алена, открыв калитку.

— Трудно отказаться, когда приглашает такая девушка, как Оля!

— Меня она редко приглашает… — заметил Сергей, шагая вслед за стоматологом к дому.

Алена посмотрела на одного, на другого.

— Если тебе нравится, Сережа, проходи, пожалуйста!..

На крыльцо выбежала Анастасия Владимировна.

— Ну, вы обедайте, а мы тут… — сказала Алена, останавливаясь возле Сергея.

— Я с этим не согласен, — запротестовал Андрей Борисович.

— Они уже пообедали, — вступилась Анастасия Владимировна, — пусть погуляют. Заходите. Прошу вас!

— Спасибо, спасибо! — поблагодарил «самостоятельный» на все сто процентов мужчина и многозначительно ухмыльнулся не то лестничным ступеням, не то распахнутой двери.

— Это он тебе, — заключил Сергей.

— Ты злой и ядовитый, как….

— Скорпион, — подсказал Сергей, потому что сравнения ей всегда удавались не сразу. Даже хуже, — согласилась Алена.

— Но я бы не стал из-за машины любезничать с таким типом.

Алена сдвинула брови, потом развела их.

— Сережка… Дай хоть ты мне чуть-чуть покоя…

Он глянул в сторону и молча пошел за ней по тропинке между кустами смородины.

— Посидим?..

— Как хочешь, — сказал Сергей.

По двум промытым дождями ступеням зашли в беседку. Алена села на лавочку. Сергей отошел к противоположной стене густого, многократно переплетенного хмеля.

— Как в каком-нибудь княжеском парке… — заметил он.

— А что здесь плохого? — Алена оглядела ступени, круглый столик, зеленую крышу над головой. — Помнишь, у Гончарова: обрыв… беседка в саду… Я, когда читала, завидовала… А еще, дурочка, думала, что у меня в жизни самое главное когда-нибудь тоже окажется так: чтобы тишина, старый парк и беседка…

Сергей, не ответил.

— Тебе никогда не думалось что-нибудь такое? — спросила Алена.

Воздух в беседке, прогретый за день, был недвижен, а потому казался более сухим и душным, чем снаружи, под яблонями. Сергей подумал, что в любой романтике есть свои минусы, и сказал об этом.

— Каждый замечает, что ему нравится, — ответила Алена. — Один видит приятное лицо, а другой, как у Чернышевского, думает о частицах грязи в порах… Мне хорошо здесь, — сказала она. И замолчала, слегка запрокинув голову на увитую хмелем ограду.

Сергей под ее взглядом стал перебирать желтые листья на одноногом, щелястом столе.

— Что случилось у Лешки? — спросила Алена.

Сергей помолчал, расправляя влажные листья.

— Я тебе не скажу об этом, Алена.

Она склонила голову на плечо и стала глядеть в небо, в просвет между переплетенными жгутами хмеля.

— Обиделась?

Она покачала головой.

— Нет… Но я как связанная в этот раз! Идиотство… И ты делаешь все сам, как хочешь…

— А мне теперь делать больше нечего, — успокоил ее Сергей. — Сиди да жди. Я теперь нарасхват буду.

Разговор прервался, потому что оба слышали уже, как скрипнула калитка, и улавливали торопливую поступь Галины через сад.

Когда из полуденной яркости Галина заглянула в беседку, не сразу разглядела в пятнистых сумерках, что там кто-то есть. А вид у человека, когда он смотрит в пустоту, бывает расслабленным, даже чуточку глуповатым. Недавно еще прозрачные белки ее испещрили красноватые прожилки. Лицо поблекло, постарело и, невольно расслабленное теперь, казалось отечным. Когда она разглядела Сергея и Алену, черты ее приобрели естественную определенность. Но выражение крайней усталости и обиды сохранилось в лице.