Сергей Шведов - Шкатулка группенфюрера

– Ой, мама, – крикнул вдруг Мандрыкин и исчез с наших глаз. Возможно, провалился в преисподнюю. Однако столь быстрое воздаяние за грехи несчастному скомороху показалось мне маловероятным. Скорее всего, Вениамин рухнул в какую-то яму, не сумев ее разглядеть в коварном лунном свете. Мое предположение подтвердил Сашка, нырнувший куда-то вниз вслед за Вениамином. Я тоже, наконец, разглядел люк, но прятаться в нем не стал, а всего лишь отступил в нишу, самой судьбой предназначенной для засады. Два наших преследователя промчались мимо меня, словно спринтеры при виде финишной ленточки. Третий на свою беду притормозил, чем предоставил мне отличную возможность для нанесения внезапного удара. Приложился я, что называется, от души. Мой оппонент покачнулся, сделал шаг назад и рухнул в ту самую яму, где уже прятались Мандрыкин с Седовым. Недолго думая, я прыгнул туда же, вслед за своим врагом. По-моему, мы угодили в канализацию. Во всяком случае, здесь здорово пованивало.

– Живы? – спросил я шепотом.

– Угу, – отозвался Седов. – Только Венька сильно ушиб ногу. Двигаться не может.

Поверженный мною неприятель пока не подавал признаков жизни. Если судить по неестественно вывернутым ногам, то ущерб, нанесенный его здоровью, был куда более существенным. Я поднял с цементного пола оброненный противником фонарик и осветил его лицо.

– Иващенко, – прошептал Седов, стоящий за моей спиной.

– Тихо! – приложил я палец к губам и выключил фонарик. Преследователи возвращались. Я отчетливо слышал их недовольные голоса. В основном это был мат, направленный, естественно, в наш адрес.

– Не могли же они вознестись на небо, – услышал я начальственный голос, принадлежавший, по-моему, Кравцову. Его появление здесь с одной стороны меня не удивило, с другой заставило призадуматься. Поскольку Михаил Михайлович требовал от своих подручных найти не столько нас, сколько Макса. Видимо, лежащий у моих ног бесчувственный Иващенко обладал эксклюзивной информацией.

– Там дырка в заборе, – обиженно бубнил чей-то простуженный голос, – а далее гаражи. У гаражей их надо искать, если они еще не успели выбраться на дорогу.

– А Максим где? – надрывался Кравцов.

– За ними, видимо, побежал.

– А вы почему вернулись?!

– Так темно там, ни черта не разглядишь. А у Васьки фонарик погас.

Иващенко, лежащий у моих ног, зашевелился, но прежде он успел подать голос, я заткнул ему рот своей вязанной шапочкой. Над нашими головами ругань продолжалась. Потом Кравцов кому-то, видимо, звонил и что-то выяснял. Я было испугался, что он звонит пропавшему Иващенко, и лихорадочно зашарил по карманам пленника. Но на мое счастье тот забыл прихватить с собой из машины мобильник.

Кравцов, возможно, получил какое-то распоряжение от неведомого мне босса, и голоса наших недоброжелателей стали затихать вдали. Потом за стеной заурчали моторы. Видимо, наши преследователи решили поискать нас в другом месте.

– Удачно ты, Веня, упал, – хихикнул Сашка Седов, и я с ним согласился. Второй нашей удачей оказалось то, что выбранный нами для бегства коридор должен был вывести нас к дырке в заборе. Ну а третья наша удача сейчас слабо шевелилась у моих ног. Я посвятил Иващенко фонариком в лицо и понял, что он в сознании. Вместе с вырванной из его пасти моей почти новой шапочкой вылетел стон. Судя по всему, травмы, полученные незадачливым охранником, были вполне совместимы с жизнью.

– У нас времени в обрез, – сказал я, склоняясь над Иващенко. – Если тебе есть, что нам сказать – говори.

– А зачем тебе сдался этот гад, – зло процедил сквозь зубы Сашка. – Контрольный выстрел в голову из его же пистолета и дело с концом. Кто его искать будет.

– Разумное предложение, – согласился я с Седовым. – У нас нет причин тебя щадить, Макс, ты же это прекрасно понимаешь. За что Кравцов убил Кружилина?

– Сипягин проболтался, – прохрипел Иващенко.

– Ты присутствовал при допросе?

– Нет. Это Ситников слил Чистюле информацию об откровениях пойманного урки.

– Что за информация?

– Сипягин рассказал, что это именно они с Мишкой Кравцовым убили Ильина и его бабу, а вовсе не Шульц.

– За что убили?

– Ильин хотел кинуть Чистюлю. Забрал кинжал, а потом сказал, что он не настоящий. Слушай, Фотограф, вытащи меня отсюда, я тебе все выложу, как на духу.

– Я тебя вытащу, Максим, если ты ответишь мне еще на несколько вопросов. Кружилин знал, что Чистюля послал вас к Ильину?

– Нет. Чистюля решил кинуть Кружилина.

– А кинжал был у жреца Огнеяра?

– Да. Во всяком случае, Сипягин утверждал, что сделал с него копию и продал за оригинал Мишке Кравцову. Деньги, мол, нужны были после отсидки. Козел. А Кравцов по его вине двух человек завалил.

Ситуация стала потихоньку вырисовываться, но до полной ясности было еще далеко. Но в любом случае нам нужно было сматываться отсюда и как можно скорее. Кравцов, чего доброго, мог вернуться, не обнаружив нас в районе гаражей.

– Взяли, – скомандовал я скоморохам.

Кое-как мы извлекли из ямы Иващенко и вылезли сами. Мандрыкин сильно прихрамывал, но двигался довольно быстро, видимо, его подгонял страх. Он опередил нас с Седовым на добрые десять шагов, и пока мы кряхтели под тяжестью словно свинцом налитого киллера, он уже успел высунуть нос в дверь, чтобы тотчас же отпрянуть обратно.

– Там человек стоит! – прошипел он нам.

Судя по всему, предусмотрительный Кравцов оставил сторожа, на случай если вернемся мы или вдруг даст о себе знать пропавший Иващенко. Седов выразительно покрутил под носом у пленника стволом его же пистолета. Доблестный Макс намек понял и прикусил язык. Я оттеснил от двери Мандрыкина и выглянул наружу сам. Мой «Форд» и «Тойота» Иващенко стояли почти рядом. Возле них ежился от пронизывающего ветра довольно габаритный тип в кожаной куртке. Караульный из него был никакой. Во всяком случае, когда я ужом скользнул в его сторону, он даже не обернулся. Мне ничего не оставалось, как приставить пистолет к его голове и произнести зверским шепотом:

– Брось оружие!

Бросать караульному было нечего, ибо его пистолет был заткнут за пояс, и мне самому пришлось извлекать его оттуда. После чего я посветил в лицо захваченного по всем правилам военного искусства языка фонариком. Этот тип мне показался знакомым и, порывшись в памяти, я без труда установил, что имею дело с тем самым вором-домушником, который не только открыл для Сашки двери моей квартиры, но и честно просидел всю ночь под моими окнами в желтых «Жигулях».

– «Форд» видишь, Василий? – спросил я у пленника.

– Ну, вижу, – нехотя откликнулся тот.

– Самое время тебе послужить Отечеству и заменить ему простреленное колесо.