Александр Знаменский - Паразиты

— Нет, — покачал головой Гвоздь. — Наверное, шишка в правительстве?

— Если бы! На человеческой боли он построил свои хоромы. Наркотиками он раньше здесь промышлял. Сейчас в Москве большим бизнесом заправляет…

— Да-а… — протянул Гвоздь, глубоко задумываясь. — Жаль, что нет на таких мерзавцев управы!

— А милиция? — спросил Тимур.

— Кроме ментов, конечно. Но и менты часто с рук этих ублюдков кормятся.

— Неужели и такое бывает? — простодушно спросил Тимур.

— Эх, паря! Молодой ты еще, зеленый. Мало что в жизни повидал…

Слова санитара о даче, принадлежащей московскому наркодельцу Сурову, так запали в сознание Гвоздя, так заинтересовали его, что он даже толком не расслышал того, как ругала его «генерал-прапорщик» Нина Самойловна, когда он вернулся в санаторий. Ему показалось, что он ухватился за кончик нити, которую если как следует потянуть, то непременно можно разгадать то, чем занимается в настоящее время Кирпич. Похоже, что его очень интересовали местные торговцы наркотиками. Тогда понятно, почему Кирпич и его подельник околачивались возле ночного клуба «Аэлита». Там ведь всегда гуртуются молодые наркоманы. А раз так, то и наркоторговцы находятся там же. Это как пастухи для стада. Где стадо, там и пастухи… «Похоже, что простак санитар, сам того не ведая, навел меня на важное открытие… — подумал Гвоздь. — Если это окажется действительно так, как я думаю, придется еще раз поставить ему бутылку белой. Впрочем, нет! Хватит с него и портвейна!»

Сразу после завтрака Гвоздь не поленился сходить к тому месту, где располагалась дача Сурова. То, что увидел он там своими глазами, намного превосходило представления, полученные из рассказа Тимура. «Да, на трудовые деньжата таких хором в жизни не построишь!» — понял Гвоздь. И в его богатом воображении родился план, как можно нагреть и Кирпича, и этого барыгу-наркодельца Сурова.

— Братки, сдается мне, что нам есть о чем побалакать, или, если вам так больше по нраву, то «зарулить», — произнес Кирпич, когда несколько облегченная «Нива», развернувшись, покатила в сторону поселка Большая Волга.

— Не здесь же трепаться, — нахмурился косоплечий Грека, которому, как видно, невмоготу было переносить тесноту в салоне машины.

— Вообще-то нам в столицу треба… — начал было Фрол, но тут же заткнулся, глянув на позеленевшее лицо Греки.

— Не, братцы, — через силу произнес Грека, — до столицы надо ехать часа три, не меньше. Уж я лучше на электричке. Там я себя как-то получше чувствую.

— В Москву вы еще успеете наведаться, — заметил Кирпич, сидевший на заднем сиденье четвертым. — Сначала мы с вами проведаем нашу новую знакомую. У нее любят таких мальчиков с денежками, как мы. Правильно, Обрез? — тронул он за плечо подельника, сидевшего впереди. — Мама Соня уже вернулась из Дубны?

— Думаю, вернулась, — ответил Обрез. — Чего ей делать в том занюханном клубе после того, как она «представила» нам Мордашку?

— Вот и я так мыслю. Отправимся к маме Соне. Там и «зарулим»…

«Зарулить», что на блатном жаргоне означало «поговорить», Кирпичу с новыми корешами удалось за милую душу, но не сразу. Сперва Кирпичу пришлось выслушать маму Соню, не ожидавшую увидеть своих похитителей так скоро. Однако своего испуга по этому поводу она не выказала. Даже наоборот, держалась весьма уверенно, как будто ничего такого с ней за эти дни и не произошло.

Отведя Кирпича в сторонку, мама Соня предупредила, что дорожно-транспортное происшествие с «Тойотой» и ее водителем, скончавшимся от полученных травм на месте, стало предметом пристального разбирательства со стороны местного ГАИ.

— Я на все их вопросы отвечала, что произошел «несчастный случай», — сказала мама Соня.

— Умница, девочка! — похлопал мадам по округлой попке Кирпич. — Так и дальше держать! А за своего водилу не переживай. Другого найдешь, помоложе. Да, девочка, еще вот что запомни! Ты теперь будешь мне отстегивать долю от своего бизнеса. Не Мордашке, а мне! Поняла? Мои хлопцы и товар тебе будут поставлять в лучшем виде. Считай, что сегодня ты обрела наконец то, о чем давно мечтала. У тебя теперь будет своя «крыша»! И не благодари меня…

Истребовав у хозяйки притона для себя и своих корешей «отдельные апартаменты», Кирпич распорядился, чтобы туда же доставили пять бутылок водки и хорошую закуску.

— А девочек не желаете? — угодливо поинтересовалась мама Соня.

— Опосля, — отмахнулся Кирпич. — Первым делом мы пошепчемся, а потом отдохнем…

Вернувшись в холл, где у цветного телевизора, по которому демонстрировалась крутая порнуха, сгрудилась вся гоп-компания, Кирпич с надрывом в голосе произнес:

— Братцы, нас тут уважают! Предоставили самые лучшие условия обслуживания! Пошли за мной!

Обрез с Сифоном, а также Фрол с Прыщавым весело загалдели, направляясь следом за Кирпичом. Даже скучный Грека несколько приободрился и тоже заспешил по коридору, устланному красной дорожкой, в самый дальний конец подвала, где для «дорогих гостей» уже накрывали стол.

В самой крайней комнате еще в те времена, когда в этом подвале трехэтажного жилого дома размещался «агитпункт», хранили музыкальные инструменты и уборочный инвентарь. Теперь же, после евроремонта, проведенного тут стараниями мамы Сони и ее спонсоров из местного отделения ЛДПР, помещение выглядело совсем по-иному. Стены были оклеены моющимися фотообоями с изображением раздевающихся девиц в различных соблазнительных позах; на полу, выложенном отлакированным паркетом, расстилался большой пушистый ковер, по которому в ботинках и ступать было жалко. Тут же стояли мягкие кресла и уютные кушетки с подушечками-думками, наволочки которых были расшиты сценами из знаменитой «Камасутры». А посреди всего этого великолепия стоял небольшой круглый отполированный стол без скатерти, на котором дымилась горячая закуска и возвышались откупоренные бутылки с водкой.

— Чтоб я всегда так жил! — прогундосил во всеуслышание Кирпич и, не снимая ботинок, первым из компании прогулялся по ковру. — Все сюда, братва! Нас угощают!

Когда все расположились за столом, пододвинув к нему кресла, Кирпич опять распорядился, указывая на Обреза:

— Наливай всем по полной! Выпьем по первой за то, что мы наконец «стабунились»! И чтоб эта выпивка была не последней!

— Поехали! — сказал Грека, у которого так дрожали руки, когда он поднимал полный стакан и подносил его ко рту, что он чуть было не расплескал водку.

Все выпили.

— После первой не закусывают! — предупредил Кирпич. — Давай сразу по второй!

Обрез разлил по опустевшим стаканам вторую бутылку.

— Выпьем за то, чтобы наши враги откинулись! — пожелал Кирпич.