Елена Басманова - Карта императрицы

Карл Иванович сел за свой стол и обратился к письмоводителю.

– Есть ли донесения от агентов?

– Так точно, ваше благородие, – охотно откликнулся письмоводитель, – рыщут по следу без устали, стараются... Все доклады у вас на столе сложены. И продолжают поступать.

– Ладно, – кивнул Вирхов, бросив взгляд на солидную стопку папок из плотного синего картона. – А как провел ночь наш художник?

– Спокойно, ваше благородие. Спал, свернувшись калачиком под своей шинелишкой. Иногда молитвы возносил Господу, плакал...

Дверь в кабинет робко приоткрылась, и в щель бочком проскользнул смущенный кандидат Тернов и, вытянув тоненькую шейку, застыл перед Карлом Ивановичем с папкой под мышкой.

– Ну что, господин кандидат, – медленно протянул Вирхов. – Разобрались с пятнышками на мраморной доске камина в Аничковом дворце?

– Так точно, господин Вирхов. – Молодой человек поспешно достал из папки листок бумаги и протянул начальнику.

Карл Иванович принял лист и без всякого интереса повертел его в руках.

– А как вы выполнили мое поручение по выяснению личности босоногой юродивой? – Только хорошо знающий своего начальника письмоводитель мог уловить легкую насмешку на бесстрастном лице опытного следователя.

– Выполнил, Карл Иваныч, побеседовал с прихожанами и священниками. Никто из них не знает такой блаженной. Говорят, после Ксении Петербургской и не появлялось никого похожего...

– А между тем она есть, – с чувством нескрываемого удовлетворения произнес Вирхов, – и зовут ее Клавка. Плохо искал. – Он все-таки позволил себе усмехнуться. – Чему вас только учат в ваших университетах?

– Вы думаете, Клавка – женщина?

– Такой вывод следует из педологической теории профессора Османа, – утер нос юнцу Карл Иванович. – Учиться надо и после университета.

Кандидат стоял, понурившись и сознавая, что кругом виноват.

– Ладно, – смягчился Вирхов, – помогу тебе. Идеи есть?

– Никак нет, господин следователь, – промямлил кандидат.

– А почему? – поднял белесые брови Вирхов. – В сыскном деле всегда должны быть идеи. Учись, пока я жив. Что теперь можно предпринять?

А поскольку кандидат молчал и переминался с ноги на ногу, Вирхов после затянувшейся паузы подвел итог:

– Сейчас, братец, познакомишься с материалами дела, а затем отправишься в желтый дом. Да-да, и не таращь на меня глаза. Блаженная наверняка побывала в приюте скорби... Книжечки регистрационные полистаешь да расспросишь старожилов. Может, и найдешь какую-нибудь Клавку. Понял?

Карл Иванович погрузился в чтение отчетов своих агентов.

Модест Багулин вчера днем присутствовал в конторе страхового товарищества «Саламандра», после пообедал в ресторане «Фортуна» и отправился на фотовыставку в Пассаж. Там увивался вокруг красивой барышни Екатерины Багреевой. Затем Багулин фланировал по Невскому. Подал милостыню нищему Ваньке Попову, побеседовал с ним. Затем свернул к гостинице Лихачева, но заходить в нее не стал. Слонялся по набережной Фонтанки и, похоже, ожидал, что из гостиницы кто-то выйдет. Промучившись на ногах час с небольшим, господин Багулин взял извозчика и поехал на Васильевский. Там, как удалось установить, он посетил квартиру профессора Муромцева, но пробыл у Муромцевых недолго. Затем отправился домой и более никуда не выходил.

Во вторник баронета Ч. Стрейсноу навестили гости – барышня Муромцева и доктор, спустя некоторое время Ч. Стрейсноу покинул гостиницу и отправился к Поцелуеву мосту. Там он свернул под арку, миновал два проходных двора, помедлил около дверей флигеля, потом поднялся на третий этаж, позвонил в квартиру, где, согласно табличке, проживает фельдшер Придворов. Однако через четверть часа оттуда спустился вниз сам хозяин, о чем сообщил дворник. Мистер Стрейсноу не появлялся. Г-н Придворов направился в ближайший сквер, купил на углу улицы у мальчишки «Петербургскую газету», сел на скамейку, рядом с мужчиной в макинтоше, стал читать. Разглядеть мужчину не удалось, через несколько минут неизвестный удалился. Придворов читал газету еще с полчаса, после чего встал и направился домой. До наступления полуночи ни фельдшер, ни мистер Стрейсноу из квартиры не выходили, черного хода там нет. После того, как в окнах квартиры Придворова погас свет, агент провел еще с час в засаде, но понял, что более ничего не дождется. Во время отсутствия баронета коридорный обыскал его номер, ничего подозрительного не обнаружил. Он же сообщил, что наблюдаемый вернулся в гостиницу среди ночи, заперся в своем номере. Всю среду из номера не выходил, посетителям велел говорить, что его нет.

– Что-то фамилия Придворова кажется мне знакомой, – оторвавшись на миг от бумаг, обратился к письмоводителю Вирхов, – не проходил ли по нашей картотеке, справьтесь, голубчик.

Письмоводитель согласно кивнул и отправился выполнять указание. Вирхов продолжил чтение отчетов.

Дмитрий Андреевич Формозов в среду с утра находился в Канцелярии Ведомства Императрицы Марии, затем посетил Мариинский институт для девиц на Кирочной, затем взял извозчика до Мойки, где и отпустил его, прогулялся по набережной до Театральной площади... Оттуда направился в Пассаж на фотовыставку. Несколько погодя вместе с юной девушкой и ее престарелыми спутниками сел в карету, проводил знакомых и отправился на свою казенную квартиру. Свет в его окне горел до полуночи.

– Карл Иваныч! – решился подать голос затихший было над протоколами допросов кандидат. – Могу ли я уже ехать в желтый дом?

– Езжай, братец, езжай, – пробурчал Вирхов. – Чтоб Клавку мне эту из-под земли достал.

Письмоводитель, столкнувшийся в дверях с юным юристом, доложил Вирхову, что Придворов в картотеке не значится.

Карл Иванович потянулся в кресле и спросил:

– Кстати, а где агент, который следил за мистером Стрейсноу?

– Полагаю, продолжает вести наблюдение.

– Странно, – Карл Иванович задумался. – А что делает этот англичанин в районах Мойки? С кем он там общается? Почему остается на ночь? И знают ли барышни Муромцевы о приключениях своего друга?

– Смею обратить ваше внимание, Карл Иваныч, что и в донесениях, куда вы еще не заглядывали, упоминаются эти персоны.

Вирхов взял в руки очередную синюю папку. Доносил агент, следивший за господином Крачковским.

Господин Крачковский вел рассеянный образ жизни: нежился допоздна в постели, наносил визиты дамам, обедал в ресторане «Семирамида», либо один, либо в компании господина Холомкова. Вирхов обратил внимание на сообщение двухдневной давности. Агент доносил, что в тот день в ресторанном кабинете господин Крачковский принимал подрядчика Шмелева с двумя работниками. Его гости покинули ресторан в приподнятом настроении. Объект наблюдения оставил «Семирамиду» полчаса спустя, уже в дверях принял из рук ресторанщика зонт и саквояж, затем отправился в собственный дом господина Холомкова во 2-ой Роте, где пробыл не более часа. Вышел без саквояжа. И взял извозчика до костела святой Екатерины, где выстоял службу, после переговорил со священнослужителем и на том же извозчике вернулся к себе на квартиру. Более ее не покидал.