Ирина Глебова - Дом окнами на луг и звёзды

– Это настоящий бред! – горячо говорила директриса. – Я тогда уже работала здесь, в школе, преподавала математику. Никто этому не верил. В деревне тогда ещё жили люди, которых фашисты сгоняли на казнь, помнили, как сильно он был избит, но не сломлен. Как крикнул: «Я на своей земле умираю, а вы, гады, своей не увидите! Всех здесь положим!» Да, он успел ещё крикнуть: «За Родину, за Сталина!» Вот потому и сталинист… Теперь прошло лет двенадцать, эта клевета забыта, а школе имя не торопятся возвращать. Нынче не те герои в чести…

Лена дала себе слово, что непременно напишет о школе – здесь можно было о многом порассуждать. Были, конечно, и обычные проблемы – финансирование, утечка кадров… Рябинина ловко перевела разговор на модную нынче тему: совместное обучение детей здоровых и инвалидов. Поинтересовалась: нет ли подобного опыта?

– Нет, – покачала головой директор. – У нас, слава Богу, все ребята здоровые, нет ни одного, кто бы обучался на дому.

– А я слыхала, в деревне живёт немой мальчик, – спросила Лена простодушным тоном. – Кажется, школьного возраста.

– Да, я знаю, – кивнула педагог. – Это внук Олимпиады Петровны Сазоновой. Но он у нас ещё не учился. Бабушка взяла его к себе весной. Да, именно в марте мы узнали, что такой мальчик в Ужовке появился, ему восемь лет. Наша учительница их сразу навестила. Но Олимпиада Петровна резонно сказала, что мальчику ещё трудно адаптироваться, к тому же с таким дефектом. Сказала, что он почти закончил первый класс, то, что осталось, она сама с ним пройдёт. Мы согласились: Сазонова женщина образованная.

– Но он всё-таки будет у вас учиться во втором классе?

– Думаю, да. Хотя документы его бабушка ещё не приносила. Я как-то встретила её, она сказала, что есть какая-то неразбериха с документами, как всё прояснится, она придёт записывать внука. – Директриса улыбнулась: – Вот это будет наш первый опыт совместного обучения.

…Лена вышла на крыльцо школы в солнечный, чудесный день. Она ликовала! Не сдержалась, стукнула кулаком о ладонь:

– Есть!

Да, да, это, конечно же, тот самый мальчик, которого они ищут. И которого, честно признаться, мало кто надеялся найти живым. А он жив! Прочь сомнения, это Игнат Батуйко! Он сейчас немой? Это пройдёт, как прошло уже однажды. И он всё расскажет – всё, что с ним произошло. И с его братом Игорем. И как он оказался в Ужовке. Всю правду. А она первая напишет об этом…

Сквозь вихрь мыслей и эмоций мелькнула, к чести Елены, радостная: «Вот счастье для Лии! Молодец она, всегда верила». Но главное, о чём думала Рябинина сейчас: «Надо найти предлог прийти к этой Сазонихе. Надо самой увидеть… Юру. Да, так его здесь называют. Если это Игнат – я узнаю его».

Она не носила с собой фото мальчика, но она столько раз его видела. То, которое было у оперативников, и другие, которые ей постоянно показывала Лия. Лена наизусть знала лицо Игната. Но она хотела ещё и сфотографировать его – фотоаппарат был при ней. «Как это сделать – решу на месте. Даже если узнаю без сомнения, надо, чтоб Ляшенко в лаборатории идентифицировал лицо мальчика Юры с Игнатом…»

Славик хорошо продумал операцию, был уверен – всё сложится. Можно, конечно, застрелить мальчишку просто на улице, на виду у всех. Но это – в самом крайнем случае, в безвыходной ситуации. Но такого он не допустит.

Повезло с этим футболом! Когда Игнат был опознан, Славик ещё раз пошатался по Ужовке, прикидывал что да как. Или, как говорит Юрист – делал рекогносцировку. И услыхал, что через три дня в деревне состоится футбольный матч. Все только и говорили об этом: «наши «Ужи»… калиновский «Факел»… мы им вкатаем… отыграемся…» Это была удача, Славик сразу понял: операцию надо проводить в этот день. Наверняка понаедут Калиновские фанаты, среди них затеряются его ребята. В другой день незнакомых в селе сразу засекут, а так… И потом – все пацаны побегут футбол смотреть, этот Юра-Игнат наверняка тоже. А там, когда по полю катают мяч, все орут и глазеют только туда, можно мальчишку незаметно увезти в машине подальше. К лесу, например. Задушить его и бросить там. В этой Ужовке народ помешан на всякой нечисти, на бомжах-бандитах – вот на них и спишут убитого.

Всё складывалось так, как он задумал, даже ещё лучше. С утра, вокруг деревенского футбольного поля, с двух сторон, ставили палатки – оранжево-чёрные «Ужов» и красно-синие «Факела», растягивали плакаты, раскладывали на земле карематы, таскали под сиденья брёвна. Многие приехали на машинах, не иномарках, конечно. Славик был горд собой: он и это предусмотрел. Их невзрачный «Жигулёнок» с фальшивыми номерами легко затерялся на стоянке.

К полудню народ уже весь собрался, матч вот-вот должен был начаться, футболисты бегали по полю, разминаясь. Славик оглядел болельщиков со стороны «Ужей» и быстро увидел «своего» мальчишку. Игнат сидел прямо на траве, недалеко от большой группы ребят приблизительно его возраста, но всё же чуток в стороне. Порадовался: «Отлично», – и поспешил к двоим подельникам, оставшимся в машине. Указал им на мальчишку, убедился, что они не ошибутся. Парни были толковые, исполнительные, но потом, дня через два-три, от них всё равно надо будет избавиться – лишние свидетели ни к чему…

Сам Славик остался в машине, оба его подельника смешались с толпой недалеко от мальчишки. Игра пошла, и сразу – голевой момент, потом ещё один. Славик не вникал, у каких ворот, главное – все глазели на поле и орали. В этот момент – молодец, правильно! – один из его парней подошёл к мальчишке, второй поотстал, страхуя. Славик знал, что тот, первый, наклонился к пацану и тихо сказал: «Тебя зовёт брат, вон там, в машине…» Ему было известно, что Игорь тогда, на шоссе, вытолкнул Игната из машины, крикнул «Беги!» Тот и побежал. Выстрелы, конечно, слышал, но мёртвого брата не видел. Должен поверить, что брат отыскал его и приехал. Дети доверчивы и, как никто, верят в чудо… Называть мальчика по имени и называть имя его брата Славик своему парню запретил. Это пока лишнее. Пацан и так должен побежать сломя голову.

Игнат и в самом деле встал, но не двигался с места. Славик, сквозь зубы матерясь, тяжело дышал. Но вот мальчишка медленно пошёл к стоянке, оба парня за ним: один – рядом, второй осторонь, словно бы не с ними. Наконец-то! Но не успел он порадоваться, как вдруг мальчишка прыгнул в сторону, метнулся к боковой улочке и скрылся в ней. Мчался быстро, как напуганный выстрелом заяц. Парни растерялись. Второй опомнился раньше, рванул было, но наткнулся на первого. Мальчишки уже не было видно.

– Ах ты, тварь! – заорал Славик и резко дал по газам.

Он сразу сориентировался: улица должна выходить к сельскому клубу, там – площадь, открытое пространство. Придётся стрелять в мальчишку, иначе завалит операцию. Нет, ни в коем случае! «Буду стрелять, – решил окончательно Славик, выкручивая руль на резком повороте. – Из машины, чтоб меня не было видно. На ходу, да в бегущего… Попаду!»