Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1870 – 1874

– Нет.

После прочтения Путилин посмотрел задумчиво в окно и сказал:

– Вы хотите идти до конца?

– Для себя я решила давно, как мне поступать.

– Он хочет, чтобы вы отправились к нему, даже пишет о новом имени и точном адресе.

– Цеханович для меня остался в прошлом. Что от меня требуется?

– Напишите ему письмо, что вы боитесь одна переплавляться через океан и просите прибыть Михаила в любой из городов Европы.

Ещё через две недели Грушевская принесла телеграмму:

«Встреча в Гамбурге в первых числах августа, пароход из Нью—Йорка. Платон Аленин»

По распоряжению министра Внутренних Дел, к которому на приём ходил Иван Дмитриевич, в немецкий портовый город был командирован губернский секретарь Жуков с приданными ему двумя агентами. Целую неделю они встречали пароходы, прибывающие из Америки, боялись упустить, ведь следующей такой оказии могло бы и не быть.

7 августа в новой костюмной паре, в фетровой шляпе по трапу спускался молодой человек, в котором Жуков по фотографической карточке признал Михаила Цехановича. Он вытягивал шею и обозревал встречающих, выискивая глазами Алину Грушевскую. На лице читалось неподдельное удивление от того, что нигде ее не видел.

Уже на пристани, когда новоиспечённый Платон натягивал белоснежные перчатки тонкой кожи, он почувствовал, как руки с двух сторон обхватили, как ему показалось, железные тиски и Михаил с удивлением перед собой увидел довольно молодого человека, который улыбаясь, произнёс:

– С прибытием, господин Цеханович! Правосудие ждёт!

– На девятой? – Уточнил у помощника начальник сыскной полиции Путилин, подергивая себя за пышный бакенбард, которые он то стриг, то вновь отращивал.

– Да, – ответил Жуков и добавил, – на девятой, во дворе двадцать второго дома.

– М—да. – тяжело выдохнул Иван Дмитриевич, – живешь, живешь. А потом тебя. Как безродную собаку по голове и в землю.

– Если бы на месте дворницкой не задумали новый флигель строить. так и не нашел бы никто тело.

– Печально, – и опустил подбородок на руки, обхватившие рукоять трости, и обратился к помощнику. – не надоело, Миша. Кровавыми деяниями рук человеческих заниматься?

– Нет, Иван Дмитрич, мне хочется освобождения мира от всяких, – и Жуков умолк, не договорив.

– Непосильная ноша, Миша, непосильная, как человек был алчен, жаден и подл, так он им и остается.

– Не все же такие? – Возразил помощник.

– Не все, к счастью не все, иначе твой мир рухнул бы в ад.

– Не думаю, Иван Дмитрич. Большинство честные и благородные, а с остальными, сами ли, с Божьей ли помощью, но справимся.

– Время покажет, – настроение у начальника сыскной полиции желало быть лучше, первый день лета и такая незадача, хотя для кого—то целая трагедия. При рытье канавы под фундамент флигеля, задуманного хозяином дома господином Краснопольским построить на месте, где прежде помещалась дворницкая, был найден труп неизвестного человека, судя по состоянию пролежал он в земле не менее месяца. Сразу же околоточный надзиратель сообщил в участок, из участка – в часть, а те соответственно вызвали агентов сыскной полиции. Зачем же на себя брать обузу – расследование.

Путилин взял себе за правило выезжать на такие происшествия, чтобы увидеть и место преступления. и людей, о которых будет читать в отсчетах агентов, и поговорить с доктором, и полицейскими чинами, да и вообще оценить где, что и как.

Такое помогало следить за следствием и видеть недочеты агентов, но прежде всего свои.

– Значит, честные и благородные, говоришь. – ни с того, ни с сего произнёс начальник сыскной полиции и умолк, пока не остановились у означенного дома.

Миша, как всегда соскочил в силу молодости, а Иван Дмитриевич, ощущая тяжесть в ногах, степенно ступил на землю, как казалось любопытным, которых не корми, а дай поглазеть на жертв преступлений. Вот их Путилин не понимал, ну, занялись бы работой, делами или еще чем полезным, но стоять и глазеть?

Во доре дома царила какая—то суета, передававшаяся окружающим, только Иван Дмитриевич неспешым шагом направился к яме, из которой по распоряжению участкового пристава достали труп и положили тут же, на краю.

Путилин приложил руку с платком к лицу, запах стоял отвратительный.

– Подсунули вы мне, господа подарок, – доктор вытирал со лба пот, ведь на улице стоит лето, а ему пришлось осмотреть тело со всех сторон, да и лишний вес давал знать, – жара—то сегодня.

– Доброе утро, – поздоровался с присутствующими Путилин и обратился к доктору, – чем обрадуете нас?

– Иван Дмитрич, наше вам, – доктор наклонил голову, показав начальнику сыска залысину, прикрытую длинными седоватыми волосами, – могу сказать, что не зря вас вызвали.

– Убийство?

– Да, если он не имел рук обезьяны, чтобы в минуту душевного неспокойствия покончить с собой посредством молотка или тому подобного, – доктор Петревский был словоохоч и много говорил лишнего, даже на конкретно поставленный вопрос, – точнее скажу позже, когда это, – он указал пальцем на тело. – распотрошу, как изволили выразиться ваши, Иван Дмитрич, агенты прошлую нашу встречу.

– Не стоит, Иван Павлович, держать на них зла. они насмотрятся всякого, вот и чудят иной раз.

– Иван Дмитрич, не малые же дети?

– Значит, убийство? – Путилин посмотрел на убитого, один из полицейских в эту минуту бросал на тело взятую у хозяина рогожку, не обращая внимания на последние слова доктора.

– Да, – обиженным тоном отрезал доктор и отвернулся.

Пристав 1 участка Васильевской части майор Бахмутов, коренастый невысокого роста, мужчина тридцати девяти лет с едва заметной сединой в казацких усах, стоял поодаль и прикрывал нижнюю половину лица большим белым платком, который достал из кармана и теперь страдальческое выражение глаз выдавало, что ему хотелось побыстрее закончить осмотр места происшествия. Запах стоял очень сильный и неприятный, хотя лето только и вступало в свои права, но дни стояли жаркие, солнце нежадно палило землю.

– Иван Дмитрич. – голос пристава сквозь платок звучал глухо и с каким—то надрывом и жалостью, – ради Бога, пройдемте подальше от столь зловонного места.

У Путилина правая бровь приподнялась.

– Хорошо, Константин Михайлович, хозяин дома господин…, – начальник сыскной полиции сделал паузу.

– Господин Краснопольский, – подсказал майор.

– Да, да, с ним мы можем поговорить?

– Только не здесь, Иван Дмитрич, только не здесь.

– Хорошо, Миша, – Путилин позвал помощника, – проверь одежду, карманы, ну, не мне тебя учить.

– Ясненько.

– Константин Михайлович. Не сочтите за труд, проводите меня к хозяину.