Эда Макбейн - Белая леди

Он готов был снова предъявить свое удостоверение, если потребуют.

Дверь открыла девушка семнадцати или восемнадцати лет. Черная девушка, одетая в черную униформу с маленьким белым фартучком и шапочкой. Ему показалось, что он случайно попал во французскую кинокартину.

— К миссис Вард, — начал он, — у меня договоренность.

Девушка безразлично взглянула на него.

— Уоррен Чемберс, — представился он. — «Чемберс Инвестигэйшн».

— О да, сэр, проходите, она ждет вас, — сказала девушка с таким южно-негритянским акцентом, что мгновенно развеялось все очарование Парижем.

Уоррен вошел в фойе. Здесь было прохладно. Проход вел в огромную гостиную, раскрашенную в белые, синие и зеленые цвета.

— Присядьте пока, сэр, я поищу ее.

Он оглядел комнату, затем сел на большую кожаную белую софу. Через вращающиеся стеклянные двери он смотрел на бассейн и площадку для гольфа, когда вошла она.

На ней были надеты зеленые обтягивающие шорты, прилегающая темно-синяя майка с короткими рукавами. Белые сандалии на высоких каблуках(?), длинные загорелые ноги и длинные белокурые волосы. Воистину выдалась неделя блондинов. Сначала Тутс, потом Марни, а теперь и Джинни Лоусон Вард, а день еще не закончился.

— Мистер Чемберс? — спросила она.

Ее не удивило, что он был негром. Многие люди недоумевали, когда впервые встречались с ним после предварительной договоренности по телефону. Но она была замужем за черным мужчиной, и, возможно, это делало ее безразличной к цвету кожи. Она протянула руку, на ее лице появилась приветливая улыбка. Он сразу почувствовал себя как дома.

— Здравствуйте, — он пожал ей руку, — я рад, что вы смогли найти время для встречи со мной.

— Вовсе нет, — она подошла к стеганой оттоманке, стоявшей напротив софы, и присела на нее. — Когда вы сказали по телефону, что в мистера Хоупа стреляли…

— Да, я…

— Я сделаю все, чтобы помочь вам. Как я уже сказала, он звонил мне на прошлой неделе…

— Да.

— …и боюсь, что я была груба с ним.

— Ладно…

— Нет, это правда. Полагаю, вам известно, что он звонил…

— Нет, я узнал это от вас утром.

— О, тогда… Я не уверена, что понимаю. Я думала, вы расследуете это покушение на него…

— Да.

— …и разговариваете с людьми, с которыми…

— Да, но я не знал, что он звонил вам. Я хотел вас видеть, потому что…

— Так почему вы хотели видеть меня, мистер Чемберс?

У нее неожиданно изменился тон. Или ему показалось? К тому же она только что сказала, что была груба с Мэттью. Может быть, и он близок к этому? Он не хотел портить дело, ему еще нужно слишком многое выяснить.

— Миссис Вард, множество людей убивают без всяких причин вообще. Просто они оказываются в неподходящем месте и в подходящее время.

— Вы хотите сказать, в неподходящее время, не так ли?

— Нет, именно в подходящее время. Если кто-то оказывается в неподходящем месте в неподходящее время, с ним ничего не происходит… Два отрицания…

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду.

— Мэттью Хоуп отправился в Ньютаун встретиться с кем-то. Это не было просто стрельбой из проезжавшей мимо машины и случайно поразившей невинную жертву. Кто-то знал, что он будет там, кто-то хотел убить его.

Джинни молчала.

— Он расспрашивал о смерти Уиллы Торренс, — сказал Уоррен.

— Да, я так и поняла. Он мне сказал по телефону, что, возможно, она была убита.

— Как вы отреагировали на это, миссис Вард?

— Я сказала, что не удивлена. И повесила трубку.

— Вы это имели в виду, когда говорили о грубости?

— Я была груба с ним и до этого.

— Почему?

— Потому что он задавал вопросы о Уилле Торренс. Нас не следует ставить рядом, мистер Чемберс. Мне не доставляет удовольствия говорить о ней. И если вы здесь, чтобы…

— Я здесь, чтобы получить любую информацию, которая может вывести меня на того, кто стрелял в моего друга.

— У меня нет такой информации.

— Откуда вы это знаете?

— Извините?..

— Иногда люди не сознают…

— Да, но я действительно не имею представления о том, кто мог стрелять в вашего друга.

— Может быть, мы по крайней мере попытаемся? Пожалуйста! — попросил он.

Сидя на оттоманке, стиснув загорелые колени и держа на них руки, она смотрела на него. Наконец она тяжело вздохнула и спросила:

— Что вы хотите знать?

Для семнадцатилетней девушки, какой была Джинни Лоусон, цирк был страной чудесной фантазии и побед. Уверенность в своей привлекательной внешности, оценка того факта, что Руди Кронер, лучший дрессировщик слонов, выбрал ее в качестве своей протеже в цирке, сделали ее мгновенной знаменитостью.

То, что вначале она выбрала пару туповатых мускулистых ребят из Миссисипи, которых Стедман спас от мытья посуды в одной из рыболовецких артелей в Калузе, было скорее проявлением своенравия, чем влечения. Эти два молодых черных парня семнадцати и девятнадцати лет, правда, были много красивее Эндрю Варда, но она не поэтому затащила их на себя и переспала с ними.

— Это было делом гордости, — пояснила она Уоррену, — вызов каждому в городе, кто говорил мне, как следует себя вести. Я намеренно подцепила этих двух черных ребят, чтобы показать им всем.

Цирк ничем не отличался от других странствующих трупп. Гастролирующий состав спектакля, ставшего хитом на Бродвее, оркестр, играющий поочередно то в одном, то в другом городах, бродящая по всей Америке балетная труппа — все они становятся маленькими мирками, пронизанными кровосмешением и ответственными только перед собой. Но Джинни понимала, что правила и обычаи, регулирующие поведение черных и белых, в цирке не отличались от тех, которые регулировали такое поведение во всех Соединенных Штатах Америки. Ровно через неделю и четыре дня она посоветовала Джордану и Нилу, так звали этих ребят, отправиться к чертям подальше, пока кто-нибудь в труппе не изувечит их. На самом деле она в такой же степени боялась и за свою собственную безопасность. Некоторые из самых несознательных в цирке уже называли ее «любовницей ниггеров» или «Девочкой-Сладкоежкой». Это Руди Кронер пришел к ней на помощь после того, как эти ребята из Миссисипи поспешно убрались обратно в Калузу.

Руди добродушно объяснил ей, что по многим причинам из нее может получиться хорошая «девушка со слоном». К некоторым из этих причин относятся ее великолепная грудь, зад и ноги. Когда она спросила, каковы многие другие, он сказал ей, что других причин нет. Кроме того, он объяснил, что в мире странствующего цирка существует иерархия и «порядок клевания». [2] Очередность, с которой птицы, в зависимости от своего положения в стае, клюют корм.

— Я нашла все это интересным, — рассказывала теперь Джинни.

Порядок клевания, объяснял Руди, поглаживая ее по коленке, был цирковым методом разделения на категории работников низшего класса: расклейщиков афиш, зазывал, разносчиков конфет. Иерархия это другое дело…