Эда Макбейн - Белая леди

После этого он отправился в «отстойник» арестованных машин.

В багажнике машины Блум обнаружил кейс коричневого цвета, к его крышке был прикреплен магнитофон на батарейках. Это была «Награ», которую Уоррен Чемберс одолжил Мэттью в прошлый четверг.

Микрофон был сделан в виде части петли, соединявшей крышку кейса с его днищем, а кнопка запора кейса могла включать магнитофон на запись. Батарейки обеспечивали четыре часа непрерывной записи. Записана была лишь половина кассеты.

— Мистер Торренс?

Голос Мэттью.

— Да?

Блум узнал голос Торренса, хотя казалось, что он говорил из колодца. Блум понял, что Мэттью позвонил ему из машины, а Торренс, видимо, отвечал ему из гостиницы. Телефон в машине. Блум не учел и этого фактора. Сколько раз Мэттью звонил с этого телефона на прошлой неделе? Он снова был готов дать себе по заднице, потому что не попросил милейшую мисс Финч представить ему другие звонки Мэттью.

— Надеюсь, что смогу с вами поговорить как-нибудь на этой…

Блум остановил пленку и перемотал ее с самого начала.

— Да?

— Меня зовут Мэттью Хоуп, сэр. Я знаю, что вы сейчас требуете пересмотра дела по исключению вас из завещания вашей бывшей жены. Мне бы хотелось побеседовать с вами сегодня вечером…

— Откуда вам известно, по какой причине я нахожусь в городе?

— Сэр, я — адвокат и, может быть, смогу помочь вам в этом деле. Между прочим…

— Вы говорили с моим поверенным? Он вас просил…

— Да, я с ним говорил, но с вами сейчас я разговариваю по собственной инициативе.

— Он вам сказал, где вы меня можете найти?

— Нет.

— А кто вам это сказал?

— Женщина по имени Эгги Донован. Мистер Торренс, мне кажется, что вы получили копию завещания вашей бывшей жены из Отделения суда по наследственным делам…

— Умершей жены, а не бывшей. Завещания не скрываются, поэтому в этом нет ничего противозаконного…

— Сэр, я не заявляю, что в этом есть что-то противозаконное. Я звоню вам, потому что надеюсь, что смогу как-то ускорить решение этого дела. Если только вы действительно хотите, чтобы все было разрешено как можно скорее. Я могу заехать к вам вечером, если это заинтересует вас. Я могу приехать в «Шелби Армс», нуу-у, скажем, через полчаса…

— Вы представляете мою дочь?

— Марию? Нет, сэр.

— Но вы ее знаете?

— Да, я с ней разговаривал.

— О чем?

— Она считает, что мать убил Дейви Шид.

— Какая чушь!

— В любом случае, если бы я мог заехать…

— Я сейчас занят.

— Может быть, попозже?

— Тогда я тоже буду занят.

— Завтра утром?

— В какое время?

— В девять часов?

— Слишком рано.

— Как насчет десяти утра?

— Я с вами свяжусь.

И послышался звук повешенной трубки.

Блум продолжал слу шать

— Пятница, двадцать пятое марта, без пяти десять. Я подъехал к гостинице «Шелби Армс»…

Звуки шагов, какие-то шумы и неразличимые голоса.

— Пожалуйста, мистера Торренса.

— Ваше имя?

— Мэттью Хоуп. Он меня ждет.

— Секунду.

Опять послышался шум.

— Мистер Торренс. Человек по имени Хоуп внизу. Он говорит, что… Хорошо, сейчас. Вы можете подняться, комната тридцать семь, лифт не работает.

— Благодарю.

Шум громкого дыхания. Потом стало слышно, как он постучался в дверь. Неразличимый голос:

— Мэттью Хоуп?

Снова неразличимый голос и щелканье замка.

— Мистер Торренс?

— Входите.

Звук закрывающейся двери, шум запора.

— Садитесь.

— Спасибо.

— Так в чем дело?

— Мистер Торренс, я предпочитаю действовать в открытую. Мне известно, что вы желаете получить законную часть имущества вашей бывшей жены…

— Откуда вам все это известно?

— У меня есть друзья в суде.

— В суде я ни с кем не обсуждал этот вопрос.

— У меня есть друзья друзей.

— Кто-то, кто знает Д’Аллессандро?

— Какое это имеет значение? Если у меня правильная информация и если я помогу вам получить тридцать процентов от состояния Уиллы, без шума и без трудностей…

— Как вы сможете это сделать?

— Проблема состоит не в том, как я смогу это сделать. Проблема в другом: имеется ли возможность сделать это без лишнего шума?

— О чем вы говорите?

— Мистер Торренс, я говорю об убийстве Уиллы.

— Она не была убита, она покончила с собой. И в любом случае я не имел к ее смерти ни малейшего отношения.

— Ну, в Миссури, кажется, имеется кое-что…

— Меня это не волнует.

— Я хочу сказать, что другая сторона может начать тяжбу.

— Что за другая сторона?

— Конечно, ваша дочь. Я уверен, ей не захочется расставаться с тридцатью процентами наследства.

— Вы точно ее не представляете?

— Абсолютно точно.

— А кого вы представляете?

— Надеюсь, что стану представлять вас.

— Интересно, вы что, работаете в качестве «Скорой помощи»?

— Давайте скажем так: я — оптимист, желающий получить десять процентов от тридцати процентов акций на владение половиной цирка.

— Ничего себе!

— Марии досталась половина цирка «Стедман энд Роджер», не так ли?

— Вы и это знаете?

— Да, сэр, знаю.

— И вы желаете получить десять процентов того, что получу я?

— Только если я выиграю дело. Если я проиграю, вы отправитесь домой, в Атланту, не заплатив мне ни цента!

— Вы и об этом подумали? И вы все знаете?

— Что вы живете в Атланте? Да!

— Вам пришлось потрудиться.

— Ну-у-у! Так что вы скажете?

— Почему вы считаете, что Мария подаст встречный иск? Вам сказала об этом моя дочь?

— Нет, она мне этого не говорила. Между прочим, вы с ней виделись после вашего приезда сюда?

— Нет.

Он врет, подумал Блум. В его календаре было записано на прошлую среду:

— Почему вы считаете, что она станет ворошить дело о самоубийстве Уиллы?

— Потому что вы желаете оттяпать у нее часть наследства, мистер Торренс. И вы были в Миссури во время смерти Уиллы.

— Что?

— Вы, кажется, удивлены?

— Кто вам сказал об этом?

— Эгги Донован.

— Меня не было рядом в Миссури, когда…

— Пожалуйста.

— Я вам говорю…

— Вам нужна моя помощь или нет?

— Если вы будете повторять, что я был в Миссури…

— Хорошо. Если вас там не было, вам нечего бояться. И другая сторона не сможет утверждать, что вы каким-то образом связаны со смертью Уиллы.

— Но я с этим не связан.

— Но вы были в Миссури, не так ли? Удачи вам, мистер Торренс! Может, они не станут это упоминать, если вам повезет?

— Сядьте.

— Конечно.

— Я там был до того, как что-то случилось.

— Но вы там были?

— Да, я там был.

— В Раттерфорде, штат Миссури, одиннадцатого мая, три года назад.

— Да, но…

— Мистер Торренс, когда вы туда приехали?

— Восьмого мая.

— Когда вы уехали?