Светлана Сорокина - Старый дом под платанами

– Да. Без тебя бы я не освободилась. На это тоже было дано Высшее согласие. Завершай спокойно свои земные дела. Тебе нужно много потрудиться. Достроить храм, начатый моим дядей. Поцелуй за меня Эву и поддержи мою тетю Алису. Она более хрупкая, чем кажется. Прощай! Я буду ждать тебя в Вечном саду возле самого красивого, алого куста роз! Главное – будь мудр и счастлив. Помни: Земля – это коридор-лабиринт, который нужно пройти, не заблудившись, и выйти из него с достоинством и духовным опытом. Мне пора.

Я хотел удержать ее любой ценой. Спросил первое, что пришло в голову:

– Постой, Мария! Еще один вопрос: почему ты говоришь в одних случаях мне «Вы», а в других «ты»? – Она посмотрела на меня с особой нежностью, словно поняла причину и ответила:

– «Вы» – обращение к личности, которую воспитывали, взращивали в себе годами. Так собирают мозаичное панно. Это дань уважения. «Ты» – обращение к изначальной сути человека, его душе. – Она замолчала, посмотрела на меня грустно и улыбнулась – Прости, дорогой суженный. Пора.

Появившиеся два светлых, газообразных сгустка, в которых угадывались крылья и более четко – лица, обрамленные золотистыми локонами, окружили мою избранницу, и … она вознеслась в сиянии.

Утром меня нашли лежащим на полу без сознания, в горячке. Я бредил, повторяя одно имя: «Мария». Две недели пришлось проваляться в постели. Госпожа Алиса ухаживала за мной, как за сыном. Наконец, мне стало лучше. Жар спал. В эту же ночь мне снова приснился сон, что и в поезде, когда я ехал, не зная куда.

Снова я видел себя в Библейские времена важным господином, осматривающим свои плантации. Я был доволен жизнью, своим положением в обществе и имением. Как должное, принимал поклоны крестьян, осматривая оливковые деревья и виноградники. Подставляя лицо солнцу, я наслаждался жизнью, вбирая в себя все запахи земли. Все так же рядом со мной шла моя молодая жена, закутанная в тонкое покрывало. По-прежнему одной рукой она натягивала его на лицо, другой, – придерживала узорчатый край на груди. Все так же я играл с ней, пытаясь заглянуть под покрывало и увидеть ее глаза, а она смеялась, каждый раз увертываясь от меня, не давая мне насладиться ее красотой. Наконец, я предпринял хитрый маневр, – пройдя значительное расстояние рядом с ней без всяких поползновений на первоначальный замысел, неожиданно сделал рывок и сорвал покрывало с ее лица. От неожиданности растерявшись, она остановилась, а потом, отвернувшись от меня, рассмеялась, пытаясь снова натянуть его на голову, но было поздно: я уже медленно поворачивал ее лицо к себе, – это была Мария. Ее огромные фиалково-синие глаза смотрели мне прямо в душу и, наслаждаясь этой ангельской красотой, я понимал, что готов бросить мир к ее ногам, сознавая, что все, чем владел – мое богатство, обширные земли, дорогие вина, шелка, все не стоит ее волоска, даже одного единственного вздоха моей любимой. Медленно, с нежным трепетом, я припал к ее губам, как к источнику с родниковой святой водой и долго пил из него, стараясь в этом поцелуе выразить чувство, переполняющее меня. Мария! – Только и мог прошептать я. Проснувшись, ощутил в себе прибывающие силы. После этого сна мое самочувствие заметно улучшилось.

Как-то солнечным утром, когда здоровье мое явно шло на поправку, госпожа Алиса принесла мне завтрак, зайдя вместе с Эвой. Поставив передо мной поднос, она твердым голосом, не терпящим возражения, сказала:

– Алекс, Вы должны нам все рассказать. – Увидев недоумение на моем лице, пояснила: – Это останется между нами. Но умаляю, расскажите нам о встрече с Марией. Ведь Вы видели ее последним? Не так ли? Ее имя Вы повторяли в бреду. Она перестала появляться в этом доме. – Словно оправдываясь, она добавила:

– Матильда раньше видела ее, а я чувствовала присутствие племянницы. Мы все знали, что она живет здесь. Но эта тема была запретной. На самом деле мы боялись потерять ее.

– Она просила что-нибудь мне передать? – Эва серьезно посмотрела на меня.

– Нагнитесь, пожалуйста, ко мне, – и я чмокнул домоправительницу в щеку. Она растерялась и не знала, как реагировать. – Успокойтесь, дорогая Эва! Я только выполнил просьбу Марии.

От счастья или от смущения, она закрыла лицо обеими руками. Ее тело вздрагивало от беззвучных рыданий. Когда Эва убрала ладони, глаза были красные от слез. Получив желаемое, домоправительница оставила нас наедине.

– Теперь Вы можете мне все рассказать, Алекс. Обещаю сохранить в своем сердце все услышанное под большим замком. – Она улыбнулась, а я понял, что приобрел хорошего друга.

После ее ухода ко мне постучала Кэтти. Она пришла с бутылкой шампанского и коробкой шоколадных конфет.

– Врачи пришли бы в ужас от моего презента, но я думаю это то, что надо Вам сейчас. Как Вы всех перепугали, Алекс! Я сразу же забыла, что сердилась на Вас. Кстати, она Вам позвонила?

– Кто?

– Ваша девушка, конечно. Вы так спешили тогда.

– Да. Все хорошо, Кэтти. Жаль, что я ее больше не увижу.

– Так у меня есть шанс? – полу игриво, полу серьезно спросила она.

– Видишь ли, Кэтти, – сказал я, обращаясь к ее душе. – Существует влечение, страсть, а иногда судьба нас одаривает, проклиная, истинным чувством, обрушивая то, что мы с трудом можем пережить. Глубокое чувство проносится через века. Даже когда в этой жизни ты не получил шанс.

– Зато у нас у обоих есть шанс выпить неплохое шампанское! – Улыбнулась девушка.

Не знаю, поняла ли Кэтти что-нибудь из сказанного мною. Скорее всего, – инстинктивно почувствовала, как женщина. Она не обиделась, а шампанское, действительно было великолепно.

С тех пор прошло пять лет. Я остался в городке N и стал священником. С госпожой Алисой нас связывает не только дружба, но и общая тайна. Иногда, сидя у камина за чашечкой кофе, мы обмолвимся только нам понятными словами и, улыбнувшись, взгрустнем, вспоминания Марию.

Хозяйка дома под платанами сделала меня своим поверенным в делах и поручила закончить строительство храма. Работа подходит к концу. Осталась внутренняя отделка, убранство и храм Пречистой Девы Марии примет свой приход. Епископ уже назначил меня его настоятелем. Недалеко от храма по улице Счастливая я купил старинный коттедж. Из прежних вещей городской жизни в новое жилье перевез только портрет Марии «Девушка в голубом», который повесил в гостиной. Здесь снова поселилась Роза. Лучшей домработницы и друга в одном лице мне все равно было не найти. Ведь благодаря ее совету, я изменил свою жизнь. Поскольку для строительства храма и благотворительных целей нужны немалые деньги, Господь сподобил меня, и я продолжаю совмещать духовную службу с работой программиста. Весьма странно звучит, но в духе времени.