Джеймс Чейз - С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

Но журнал имел успех. Хоть этому я мог порадоваться. Мне повезло, так как я получил в сотрудники двух выдающихся репортеров: Уолли Митфорда и Макса Берри, а детективное бюро Чендлера снабжало меня непрерывным потоком информации.

Чендлер также одолжил мне своего эксперта по рекламе, который действительно оказался прекрасным специалистом. Никаких финансовых затруднений с журналом не возникало. Мы с Митфордом и Берри сумели раскрыть ряд афер. У нас появилось множество врагов, но этого и следовало ожидать. Я направил внимание на пони шкапов и дела штата. Когда вышел четвертый номер журнала, я знал, что меня ненавидят, но я строго придерживался фактов и никто из подвергшихся атаке не мог эффектно защищаться.

Я сидел, согреваемый солнцем, рассчитывал и думал о том, насколько уязвимым оказался бы я, вздумай кто-нибудь из моих врагов покопаться в моей личной жизни. Я превысил свой банковский счет на три тысячи долларов, то есть живу не по средствам. Я не сумел обуздать расточительности Линды. Если какой-нибудь газетчик решит доставить мне неприятности, ему достаточно будет только намекнуть, что между мной и моей женой не все ладно, и это наверняка возмутит Чендлера, живущего в гармоничном образцовом браке.

В следующем номере «Голоса народа», который должен был выйти через месяц, я собирался атаковать капитана Джона Шульца, шефа полиции. Меня заставлял задуматься тот факт, что у него есть «кадиллак», что он живет в доме стоимостью в сто тысяч долларов, что он мог позволить себе послать на учебу в университет двух своих сыновей и что его жена носит норковое манто.

Чендлер хотел, чтобы я занялся Шульцем, он недолюбливал его. Мы не написали ничего, кроме правды, но я понимал, что тот, кто занимается делами шефа полиции, напрашивается на неприятности. Я знал, что после того как этот номер появится в продаже, мне придется вести себя очень осторожно. Никаких транспортных нарушений, стоянок в недозволенном месте, алкоголя в крови. Я знал, что с меня не спустят глаз все копы нашего города.

Я сидел возле пустого бассейна и спрашивал себя, имеет ли то, чем я занимаюсь, хоть какой-то смысл. Я не обладал квакерским складом ума Чендлера. Меня интересовали деньги. Ему было проще, он мог играючи опровергнуть любое обвинение в клевете; в конце концов, он был прирожденным крестоносцем, а я нет.

Завтра, первого числа, мне предстояло расплачиваться по всем счетам за истекший месяц. Я сел за письменный стол и провел за подсчетами всех долгов — своих и Линды. Итог превышал мою зарплату за четыре года на две тысячи триста долларов.

Я проверил все расходы. Если не считать сумасшедших покупок Линды, мы потратили больше всего на спиртное и мясо. Когда дважды в неделю принимаешь десять — шестнадцать человек и щедро подаешь им бифштексы и неограниченное количество напитков, деньги прямо-таки текут, а тут еще Сисси, месячные взносы за машины, мою и Линды, повседневные мелкие расходы и налоги. Собственно, меня удивило, что долги не оказались еще больше.

У меня было чувство, что я зашел в тупик, придется что-то сделать. Но что? Напрашивалось очевидное решение: продать дом и переехать в маленькую квартиру. Трудность заключалась в том, что к этому времени меня уже всюду считали человеком, добившимся успеха, и я не знал, могу ли я позволить себе вывесить белый флаг и отступить.

Зазвонил телефон. Это был Гарри Митчелл.

— Привет, Стив. Ну что, приедешь? Оставить для тебя бифштекс?

Я посмотрел на хаос на письменном столе и одно мгновение колебался. Если я останусь дома и продолжу свои подсчеты, то все равно не найду выхода.

— Хорошо, Гарри, еду.

Кладя трубку, я говорил себе, что завтра утром наверняка найдется какое-нибудь решение, хотя здравый смысл подсказывал, что надеюсь я зря.

Ясно одно, придется поговорить с Линдой, а этого я боялся. Еще устроит сцену, а у меня до сих пор была свежа в памяти наша последняя крупная ссора. Но ничего не поделаешь, поговорить с ней все равно придется, нам нужно во что бы то ни стало сократить наши расходы. Линде придется с этим примириться.

Я запер дом, прошел в гараж и вывел свою машину. Гарри и Памела Митчелл нравились мне. Гарри неплохо зарабатывал в конторе по продаже земельных участков. Я предполагал, что он зарабатывает раза в три больше меня. На свои воскресные приемы он приглашал не меньше тридцати человек.

Я ехал к Митчеллам и всю дорогу без особого успеха пытался убедить себя, что завтрашний день может принести надежду.

Когда в понедельник утром я пришел в редакцию, моя секретарша Джин Кейси как раз разбирала почту.

Несколько слов о Джин: ей примерно двадцать шесть лет, она высокая, темноволосая, у нее хорошая фигура, приятное, хотя и не отличающееся броской красотой, лицо и она необыкновенно способный работник. Она перешла ко мне от Чендлера, где работала четвертой секретаршей. Чендлер уступил мне ее с сожалением. Он сказал, что вручает мне сокровище, и она действительно, была сокровищем.

— Доброе утро, Стив, — улыбнулась она. — Вас спрашивал мистер Чендлер. Он сказал, что как только вы появитесь, чтобы сразу ехали к нему.

— Он не сказал, что ему нужно?

— Не беспокойтесь, все в порядке. Никаких неприятностей. Я всегда могу угадать это по его голосу.

Я взглянул на часы. Было восемь минут десятого.

— Он что, вообще никогда не спит?

Она рассмеялась.

— Только изредка… он ждет вас.

Я сел в машину и поехал к деловой резиденции Чендлера.

Секретарша, дама средних лет с колючими глазами, кивком дала мне понять, что я могу войти.

— Мистер Чендлер вас ожидает, мистер Мэнсон.

Чендлер сидел за письменным столом и просматривал почту. Когда я вошел, он поднял голову, откинулся на спинку кресла и предложил мне сесть.

— Вы отлично поработали, Стив. Я тут читал корректуру статьи о Шульце. Кажется, мы сумеем хорошенько прижать этого мерзавца. Вы отличились.

Я сел.

— Вот только и мне может статься очень плохо.

Он усмехнулся.

— Это верно… потому-то я и хотел поговорить с вами. С этого момента за вами будут охотиться. Все полицейские получат указание видеть в вас врага. Меня они боятся, но вас — нет. Готов держать пари, что через несколько недель Шульц загремит, но прежде чем убраться, он постарается расправиться с вами. Я хочу предотвратить это. — Он умолк и несколько мгновений смотрел на меня. — У вас есть какие-нибудь личные просьбы?

— У кого же их нет? Конечно есть, — ответил я.

Он кивнул.

— Дело в деньгах или в чем-то более серьезном?

— Нет, в деньгах.

— Это точно? Прошу вас, Стив, будьте откровенны со мной. Вы прекрасно себя проявили, и я на вашей стороне.

— Нет, дело лишь в деньгах.

— Я так и думал. Это ваша красавица заставляет вас лезть в долги, да?