Лили Райт - Танцуя с тигром

– Боже ты мой, – сказал Томас, потирая руки. – Какой праздничный зверинец мы собрали.

«Да, – подумала Анна. – Добро пожаловать в зоопарк».

Они ели за длинным кухонным столом. В доме была официальная столовая, но Констанс говорила, что она слишком темная и захламленная, что она слишком далеко от кухни в случае, если захочется чего-нибудь еще, хотя Соледад постоянно была под рукой в течение всего обеда, вовремя подбирая мусор и унося грязные тарелки с приборами. Анна и Сальвадор сидели друг напротив друга на конце стола около Томаса, а Мардж и Гарольд сидели ближе к Констанс. На каждой тарелке были кусок мясного рулета, горка картофельного пюре и кучка горошка. У каждого из присутствующих возле приборов лежал маленький американский флаг. Гости приготовились в ожидании, когда хозяйка торжественно поднимет вилку.

– Возьмите свои флаги, бойцы, – скомандовала Констанс. Гости переглянулись между собой. – Вы не помните? В понедельник был День Президента. А сегодня Национальный день чипсов тортилья. Выбирайте, кому что больше по душе.

Анна помахала своим флажком с дурашливым энтузиазмом. Ей нужен был «фиат». Сальвадор откинулся на спинку своего стула, видимо раздумывая о мире во всем мире или о конце света. По его лицу нельзя было сказать точно, о чем он думал.

Подняв бокал, Констанс дружелюбно взглянула на Гарольда.

– За старых друзей и новых друзей. За искусство и творцов. За коллекционеров, у которых есть глаз и вкус, чтобы распознать красоту…

– В предметах и женщинах, – закончил ее тост Томас.

– Послушайте-ка, послушайте, – довольно причмокивал Гарольд.

– И за Соледад, за ее вкуснейшую еду.

Так как Соледад не понимала по-английски, независимо от того, насколько громко ей говорили, Констанс повторила свой тост на сухом испанском. Соледад блеснула своими золотыми зубами и вернулась к мойке.

– Я что-то пропустила?

– За нашу гостеприимную хозяйку, за то, что собрала нас всех вместе, – выпрыгнула на трибуну Анна.

С громким «Salud» [266]гости выпили, положили флаги, вздохнув с облегчением, что унижение закончилось. Никто из них не счел нужным делать фотографии сего действа.

Томас обратился к Сальвадору:

– Насколько я понимаю, ты возил Анну в Сан-Хуан-дель-Монте. Встречал там что-нибудь, достойное внимания? Моя выставка через три недели. Я все еще покупаю.

– Томас безжалостный, – сказала Констанс, посасывая кубик льда. – Покупает маски, чуть ли не срывая их с лиц танцующих.

Было непонятно, гордилась она этим или возмущалась.

– Где ваша коллекция? – огляделся Сальвадор.

– У нас на территории есть часовня. Там я и храню все. – Томас махнул рукой, указывая направление.

– Мне бы хотелось посмотреть на нее.

Томас с нежностью взглянул на Анну.

– Моя коллекция частная. Мне нравится держать вещи в секрете, так они приносят больше удовольствия.

Анна разглядывала свою вилку, словно та была новым чудом света.

– Искусством нужно делиться, – возразил Сальвадор. – Его нельзя запирать на замок.

– Художник поделился своим искусством со мной.

– Только с вами?

– Всем бы художникам так везло – создавать искусство для благодарного патрона, который хорошо платит и хранит их творчество для вечности.

Сальвадор сжал ножку своего бокала.

– Так, стало быть, искусство – только для аристократии?

– Посмотри хотя бы на Медичи. Бедные люди создают искусство для богатых людей. Художники страдают, голодают, и от этого их творчество становится только мощнее. Честно говоря, я бы заплатил кому-нибудь, чтобы тот пострадал для меня. Я не покупаю маску, пока в ней не потанцуют. Пусть туристы разбирают побрякушки. Все великие музеи были созданы могущественными коллекционерами…

– Которые грабят бедные страны, чтобы украсить свои… – Сальвадор не смог подобрать слово.

– Желание обладать – один из основных человеческих инстинктов, – перебил его Томас. – Каждый мужчина стремится окружить себя вещами, которые ему нравятся. Просто у некоторых мужчин вкус лучше, чем у других. – Томас повернулся к Анне с выражением победителя. – Любить красоту – не преступление.

– Давайте сменим тему, – постучав вилкой по бокалу, предложила Констанс. – Вы читали свежие газеты? Оахака – новый Хуарес. Два убийства только в этом месяце. Какого-то танцора зарезали прямо на Карнавале.

– Да, три пары отказались от экскурсии к бабочкам, – сказала Мардж. – Газеты писали, что на убийце была маска тигра. – Она посмотрела на Томаса, давая ему понять, что гости ждут, когда он выскажется.

– Мы с Анной были там, – сказал Сальвадор.

Томас прищурился, оценивая ситуацию.

– Это может быть хорошей сноской для нашей книги.

– Нашей книги? – Сальвадор в изумлении поднял бровь.

Анна гоняла горошек по тарелке.

– Мы с Анной планируем написать книгу в соавторстве. Ты…

– А что за второе убийство? – вступила в разговор Анна. Ей не хотелось говорить о книгах, ни о ее, ни о чьих-то еще, реальных или вымышленных. К ее удивлению, ответил Сальвадор.

– Ты успела познакомиться с ней. Это Леонора Родригес. Старая вдова, что жила около Луны. Кто мог причинить ей вред? Это безумие. Кто-то видел мужчину в маске тигра, когда он пробирался через лес.

– Подождите-ка. Их убил один и тот же тигр? – спросила Мардж.

Гарольд вытер жирные губы салфеткой.

– Серийный убийца всполошил Оахаку, – сказал он.

– Сан-Хуан-дель-Монте, – поправила его жена.

– Серийный тигр, – с усмешкой произнес Мэлоун.

– Потрясающий мясной рулет, – сказала Мардж.

– Напоминает мне стряпню моей мамочки, – не удержался Гарольд. – Она делала восхитительный хлебный пудинг…

– Кто-то облизывает пальцы моих ног, – засмеялась Мардж. – Томас, не ты ли это?

– Боюсь, Гондурас в этом плане непобедим.

– Так что произошло? – настойчиво спросила Анна, пытаясь вернуть разговор к прежней теме. – Убийцу не нашли?

Констанс бросила на нее взгляд ах-прошу-тебя. Ее лицо пылало, она была в шаге от того, чтобы покрыться некрасивыми пятнами.

– Самое страшное вот что – тигр не просто убил старую беззащитную женщину, он развел костер и бросил ее в огонь. Сумасшедшие газетчики опубликовали фотографии. Бедная женщина мертва, и вы думаете, что они напечатали ее милую фотографию времен свадьбы? Нет. Они показывают ее обгоревшее тело, лежащее среди углей. Напомните мне, чтобы не смела быть убитой в Мексике.

Гарольд посмотрел на Мардж:

– Такое никогда не произошло бы у нас в Шейкер Хайтс.

– У меня где-то осталась газета. – Констанс встала и вышла в прихожую.

– Кошечка, давай сменим тему. Нам не нужно видеть…

Констанс вернулась с газетой в руках, передала ее Гарольду, а тот, не глядя, отдал ее Анне. Все верно, это была она. Шарф на голове, сухощавое лицо застыло в гримасе. Анна положила вилку. Как можно было есть после такого? Ее ужас смешался с греховным покалыванием в груди от волнения. Была только одна причина, чтобы убить Леонору Родригес. К ней пришел кто-то, кто искал маску. Почему она поверила Лоренцо Гонсалесу? Почему она верила кому-либо вообще?