Эллери Куин - Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы

Шейла вздрогнула, мгновение смотрела на эту дверь, потом кинулась к спальне.

— Папа!.. — Она остановилась на пороге. Эллери и Никки последовали за ней.

В спальне, спиной к закрытой двери, стоял мужчина в белой парусиновой униформе с медными пуговицами и неизбежных белых перчатках. Он был черноволосым, низкорослым и коренастым.

— Что вы здесь делаете? — спросила Шейла; краска сбежала с ее лица.

— Простите, мисс, я не хотел вас пугать. Мистер Кобб просил меня повесить в стенной шкаф его костюмы, как только их почистят. Вы еще не получили известий о мистере Коббе, мисс?

— Нет.

В коридорном было нечто странное — Эллери не мог определить, что именно. Несмотря на униформу и прилизанные черные волосы, он не соответствовал облику обычного коридорного. Возможно, причина была в его сутулости. Коридорные «Холлингсуорта» держались прямо, как солдаты.

— Извините, мисс. — Служащий отеля вышел из комнаты.

Входная дверь закрылась.

Эллери подошел к стенному шкафу и открыл его. Оттуда пахнуло нафталином и средством для чистки одежды. На вешалках в богатом ассортименте висели костюмы и пальто. Здесь было несколько легких габардиновых костюмов, три из камвольной ткани, три плотных твидовых, три белых фланелевых, смокинг, зимнее пальто с меховым воротником, демисезонное пальто из ткани «в елочку» и плащ.

Запустив руку в карман зимнего пальто, Эллери вынул оттуда несколько нафталиновых шариков и вернул их на место.

На верхней полке выстроились в ряд коробка с цилиндром, коричневая фетровая шляпа, панама и котелок, а также две пары белых туфель — парусиновая и замшевая. На полу стояло еще три пары обуви — коричневая, черная и лакированная — и чемодан.

Эллери поднял чемодан, который, очевидно, был пуст. Он посмотрел на Шейлу, сидящую на диване и наблюдающую за ним. Она показалась ему усталой и измученной, и при этом очень хорошенькой. У нее были светлые, с теплым отливом волосы и ярко-голубые глаза. Должно быть, ей столько же лет, сколько Никки, решил Эллери. Но сколько лет Никки? Восемнадцать? Девятнадцать? А может быть, двадцать пять? Возраст девушки всегда трудно определить. Аккуратная стройная фигурка Шейлы была примерно такой же, как у Никки. Шейла выглядела необычайно женственной и одновременно вызывающей жалость в этом своем пурпурном ситцевом платье и похожей на букет, нелепой шляпке, которая, казалось, вот-вот свалится с головы.

Эллери сочувственно улыбнулся.

— Ваш отец привез с собой весь гардероб — зимний и летний, — заметил он.

Шейла кивнула:

— Да. На сей раз он собирался остаться здесь навсегда и больше не возвращаться в Китай. Можете убедиться, что папа хотел остаться в отеле. Он распаковал все вещи. Загляните в бюро.

Эллери направился к бюро у французского окна. Мимоходом выглянул на большую, шириной около шестнадцати футов террасу, пол и высокий парапет которой были выложены коричневыми плитками, и занялся осмотром бюро. С одной стороны на нем был разложен набор щеток и расчесок для волос, с другой стояла фотография Шейлы в кожаной зеленой рамке, сделанная несколько лет назад. Рядом находилась красная сафьяновая коробочка для драгоценностей. Крышка ее была открыта, и потому была видна лиловая шелковая подкладка. Коробочка была пуста.

Эллери начал выдвигать ящики бюро один за другим. Множество рубашек — одноцветных, в полоску, с мягкими воротничками, под фрак — белые пикейные жилеты, носовые платки, носки, нижнее белье… Да, мистер Кобб явно приехал, чтобы остаться.

Некоторое время Эллери задумчиво смотрел в окно на бесконечную вереницу крыш Пятой авеню. Внезапно его взгляд задержался на одном из маленьких квадратных стекол над дверью. Его, по-видимому, заменили совсем недавно. Подойдя ближе, Эллери притронулся к замазке. Поверхность была твердой. Он поковырял ее ногтем. Под верхним слоем замазка оказалась мягкой.

— Что вы делаете, Эллери? — Нетерпеливая Никки быстро подошла к нему.

— Чудесный вид, — отозвался он и, повернувшись, окинул взглядом комнату.

Между двумя одинаковыми кроватями стоял столик, с телефоном и лампой для чтения. Еще один столик с мягким креслом и торшером рядом стоял в дальнем конце комнаты. Между ним и стенным шкафом громоздился массивный сундук-шкаф, на крышке которого красными буквами было написано: «Великий Вентро».

— Почему Вентро? — спросил Эллери у Шейлы.

— Это сценический псевдоним, используемый папой в Китае.

Эллери подошел к двери рядом со стенным шкафом и открыл ее. Бегло осмотрев сверкающую белым кафелем ванную, он обернулся к Шейле:

— Сколько комнат в этих апартаментах?

— Гостиная, две спальни, две ванные и небольшая кухня, — ответила девушка. — Вторая спальня по другую сторону гостиной. Она предназначалась мне.

— Не возражаете, если я ее осмотрю?

— Конечно нет. — Шейла поднялась с дивана.

Она и Никки направились за Эллери в гостиную, и тут в дверь позвонили.

Шейла резко повернулась.

— Неужели… — начала она, но тут же покачала головой: — Нет, у папы должен быть ключ. — Она поспешила к входной двери.

На пороге стоял крупный мужчина в спецовке и сдвинутой на затылок фуражке, рядом с ним находилась двухколесная тележка. Вынув из кармана книгу заказов, он стал перелистывать ее.

— Носильщик, — представился мужчина. — Я пришел за сундуком, который следует срочно отправить, мисс. Где он?

— В спальне есть сундук-шкаф, — ответила Шейла, — но…

— А куда он должен быть отправлен? — осведомился Эллери.

— В Чикаго, отель «Блэкстоун», мистеру Гордону Коббу.

Шейла вернулась в спальню. Эллери, Никки и носильщик, волочивший за собой тележку, последовали за ней.

Носильщик взялся за кожаную ручку на верху сундука и потянул за нее, сундук едва сдвинулся с места. Он потянул снова, медленно, с усилием подтаскивая сундук к тележке.

Эллери показалось странным, что сундук такой тяжелый — судя по всему, вся одежда была распакована Коббом. Из багажа, кроме сундука, оставались еще только чемодан и коробка с цилиндром. Внезапно Эллери принял решение.

— Стойте, — скомандовал он. — Я передумал отправлять сундук.

Шейла изумленно уставилась на него. Носильщик снял фуражку, почесал затылок и пожал плечами.

— Вам решать, мистер. — Бормоча что-то невразумительное себе под нос, он направился к двери.

Они услышали, как тележка прогрохотала через порог, и дверь в коридор захлопнулась.

Никки удивленно повернулась к Эллери:

— Но почему…

Эллери прервал ее:

— Мисс Кобб, вы не возражаете против того, что спуститься в офис и спросить, оставлял ли ваш отец распоряжение насчет отправки этого сундука?

— Конечно, — ответила Шейла. — Я лучше позвоню.