Эллери Куин - Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы

— То есть сегодня, — уточнил Эллери.

— Да, — кивнула Шейла. — Он просил меня забронировать для него пентхаус в отеле «Холлингсуорт».

Эллери был удивлен. «Холлингсуорт» — дорогой отель на Пятой авеню в районе 60-х улиц. Очевидно, Кобб — состоятельный человек. Пентхаус влетит ему в копеечку. Откуда же у чревовещателя из Китая может быть столько денег?

— Почему именно в «Холлингсуорте»?

Смущенная Шейла поколебалась, затем с гордостью улыбнулась:

— Это все папины амбиции. Понимаете, мы всегда жили в бедности. Вероятно, «Холлингсуорт» является для него в некотором роде символом успеха. Когда я была маленькой, он катал меня на автобусе по Пятой авеню и, когда мы проезжали мимо «Холлингсуорта», показывал на пентхаус и говорил: «В тот день, Шейла, когда мой корабль пристанет к берегу, мы поселимся там». В этом и заключался смысл его письма. Его корабль наконец пристал к берегу. Он имел в виду, что я могу съехать с квартиры в Гринвич-Виллидж и больше ни о чем не беспокоиться.

— Но, мисс Кобб, — возразил Эллери, — если ваш отец должен прибыть только сегодня…

— Мистер Кобб плыл на «Маньчжурии», Эллери, — прервала Никки. — Она должна была остановиться в Иокогаме, но вообще не зашла в Японию и прибыла в Сан-Франциско на два дня раньше. Мистер Кобб приехал в Нью-Йорк позавчера. Потом он исчез.

Эллери повернулся к Шейле:

— Вы в этом уверены?

— Да, — твердо ответила девушка. — Узнав в отеле, что папа прибыл два дня назад, я справилась в пароходной компании. Очевидно, он хотел сделать мне сюрприз. Понимаете, мы очень любим друг друга… — Она не поднимала взгляд, но Эллери заметил, что ее глаза полны слез. — Когда умерла мама, я пыталась занять ее место в папиной жизни. Конечно, полностью я не могла этого сделать, но… Если не случилось ничего ужасного, папа должен был в первую очередь позвонить мне. Я разговаривала с его менеджером, мистером Уолшем, но папа не вступал с ним в контакт. Кроме того, его имя значится в регистрационной книге отеля, а вещи все еще не распакованы. С ним что-то произошло, мистер Квин!

Эллери слышал отчаяние в голосе девушки и видел его в ее взгляде. Он отвернулся и снова посмотрел в окно.

— Ему угрожал шантажист, Эллери, — вставила Никки.

Эллери резко повернулся:

— Что вы имеете в виду, Никки?

— Покажи ему письмо, Шейла.

Девушка открыла сумочку, вынула из внутреннего кармана два конверта и протянула их Эллери.

Он обследовал штемпели: «Гранд-Сентрал, [16] Гранд-Сентрал — вокзал в Нью-Йорке. 1.30, 12 авг.» и «Гранд-Сентрал, 21.45, 13 авг.» Оба письма были адресованы мистеру Гордону Коббу в отель «Холлингсуорт»; адреса были написаны печатными буквами с черными и жирными вертикальными линиями и более тонкими горизонтальными.

— Разве вы не видите. Эллери, — заметила Никки, склонившись над столом и разглядывая конверты, — что адреса написаны так, чтобы нельзя было идентифицировать почерк? Кто-то обмакнул в чернила спичку или что-то вроде нее. Это шантажист!

Повернувшись к окну, Эллери посмотрел конверты на просвет.

— По-моему, в них нет ничего, кроме карточек. Посмотрим? — Он взглянул на Шейлу.

— Да, конечно, вскройте их.

Эллери достал из ящика стола нож для бумаги, разрезал верхние края конвертов, извлек из них две карточки размером три на два дюйма и положил их на стол перед собой.

На обеих карточках были сделаны надписи теми же странными печатными буквами, что и на конвертах. Эллери прочитал вслух первую: «В назначенном месте. Змея».

— Я же говорила! — торжествующе воскликнула Никки. — «Змея» — это подпись шантажиста!

Эллери прочитал текст на второй карточке: «В назначенном месте. Свинья», покачал головой и усмехнулся.

— Не думаю, чтобы шантажист именовал себя свиньей. Не возражаете, если я подержу их у себя? — спросил он у Шейлы.

— Конечно нет, мистер Квин.

— Вы собирались сегодня переехать в «Холлингсуорт»?

— Да, но теперь я не смогу это сделать. Я ходила туда рано утром узнать, все ли в порядке, и получить мой ключ. После полудня я собиралась перевезти туда багаж. Но, узнав об исчезновении папы, я так расстроилась, что пошла прямо к вам. Папа прибыл в отель утром и отдал в чистку свои костюмы. Никто его не видел с тех пор, как он передал костюмы коридорному. Вы поможете мне, не так ли, мистер Квин?

Эллери поднялся со стула и задумчиво прошелся по комнате. Внезапно он открыл стенной шкаф, вытащил оттуда фетровую шляпу и нахлобучил ее на голову.

— Разве вы не идете со мной? — спросил он обеих девушек, словно был удивлен, видя, что они все еще сидят.

Никки подскочила на стуле:

— Идем? Но куда?

— В «Холлингсуорт»! — Эллери направился к двери.

Никки схватила шляпку с вешалки и подобрала под столом шляпку Шейлы.

— Но они ведь еще не вставили в дверь стекло, — сказала она.

— Вот и отлично, — отозвался Эллери. — Если кто-нибудь обчистит это место, я буду только рад!

«Холлингсуорт» принадлежал к отелям, которые всегда вызывали у мистера Квина ассоциации с белыми хлопчатобумажными перчатками. Он молча сидел в такси между Никки и Шейлой, положив длинные ноги на откидное сиденье, и думал, что это вполне естественно. Все служащие отеля носили такие перчатки круглый год. Они были своего рода торговой маркой.

Даже в этот жаркий августовский день швейцар носил униформу, украшенную золотым галуном, которая больше подошла бы адмиралу, прогуливающемуся в парадном мундире по Пятой авеню в январе.

Когда такси затормозило у обочины, швейцар открыл дверцу и шагнул в сторону. Эллери вышел и расплатился с водителем. Рука в белой перчатке захлопнула дверцу автомобиля и взлетела к козырьку фуражки в военном салюте, когда Эллери и девушки двинулись через тротуар. Второй адмирал придержал вращающуюся дверь. Шейла, не останавливаясь в вестибюле, направилась к лифтам.

— Семнадцатый, — сказала она лифтеру. Кабина быстро начала подниматься. Эллери наблюдал за индикатором этажей. Восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый, двенадцатый, четырнадцатый… Он улыбнулся. Тринадцатый этаж отсутствовал — его едва ли можно было отыскать во всем городе. Ох уж этот суеверный Нью-Йорк! Кабина остановилась, и отлично смазанная дверь бесшумно открылась.

Коридор семнадцатого этажа — крыши, как его называли — имел в длину всего около двадцати футов. Кроме двух дверей лифтов, в нем было еще пять других. «А», «В» и «С», очевидно, вели в апартаменты пентхауса. Через дверь с матовым стеклом в конце коридора, открытую внутрь и придерживаемую крючком, можно было попасть на крышу. На пятой двери справа с красной лампой наверху виднелась табличка «Выход».

Достав из сумочки ключ, Шейла подошла к апартаментам «А» и отперла дверь. Никки и Эллери последовали за ней. За дверью находилась большая гостиная. В дальней стене, по обеим сторонам двери на террасу, были двустворчатые окна. В убранстве господствовали розовый и серый цвета. Пол целиком покрывал плотный розовый ковер. Четыре мягких кресла и диван были обиты серым велюром. На окнах висели ситцевые занавеси с розовыми цветами. На массивном письменном столе справа стояла ваза с розовым львиным зевом, возле нее телефон. Едва Эллери закрыл дверь, один из лепестков упал на розовую промокательную бумагу. И тут же они услышали, как закрылась дверь в комнате слева — спальне.