Йоханнес Зиммель - Ответ знает только ветер

— Анжела, вы просто чудо!

— Вовсе я не чудо, — возразила она, — но и вы не добры, отнюдь. Я в вас ошиблась.

— Значит, мы оба ошиблись, — сказал я.

Она обернулась и рассмеялась, и я почувствовал, как кровь быстрее побежала у меня по жилам, когда наши взгляды вновь встретились и не могли разойтись.

Я схватил ее руку и поцеловал.

— Раз уж я выиграла такую кучу денег… — начала Анжела. Но тут же отшатнулась назад и испуганно вскрикнула: «Что это значит?» Перед Анжелой на коленях стоял Килвуд, упившийся до полной потери сознания, он пытался прижать к губам подол ее платья. При этом бормотал:

— Прелестнейшая из женщин, моя принцесса, разрешите мне поцеловать подол вашего платья. Только подол… Только один поцелуй… Я пьяница, я преступник… А вы, моя принцесса, так прекрасны…

— Убирайтесь отсюда, и поскорее, — сказал я.

— Благородный господин, сжальтесь над шелудивым псом… — Он прижал к губам подол анжелиного платья. Я легонько пнул его ногой. Он опрокинулся навзничь. И глядел на меня своими водянисто-хитрыми глазками.

— Убирайтесь, — повторил я. — Сию минуту. Быстро-быстро! Иначе вам плохо придется.

Он с трудом поднялся.

— Какой джентльмен, — сказал он, ухмыляясь. — Какой храбрый рыцарь… — И шатаясь, побрел к одному из игральных столов.

— Он совсем обезумел, — растерянно сказала Анжела.

— Пойдемте посмотрим, что он сейчас натворит, — предложил я.

Мы последовали за Килвудом. Я все еще держал в руке свой пакет с деньгами.

Килвуд между тем подошел сзади к Торвеллу и погладил его по плечу со словами: «Мое почтение, ваше королевское высочество. О великий человек, как вы человеколюбивы. Так благородны. Так скромны. Как счастлив я среди друзей вас числить».

— Проваливайте отсюда, — рыкнул Торвелл.

А Килвуд уже ковылял дальше, к Трабо, стоявшему неподалеку, позади сидевших игроков. Теперь он заговорил с ним: «Ты — тоже джентльмен, прекрасный человек, мой лучший друг…» Он попытался чмокнуть Трабо в щеку. Тот его оттолкнул. Килвуд закачался, потерял равновесие и плюхнулся на стул за соседним столом рядом с Бианкой Фабиани, которую он тут же обнял и поцеловал в затылок. Она испуганно вскрикнула. Килвуд запустил руку в ее декольте и удивительно отчетливо произнес: «Прекраснейшая из красавиц, моя богиня, чудо рода человеческого. Как я счастлив, что могу числить себя твоим другом!»

— Уходите немедленно! — вне себя от бешенства взвилась Бианка. И уже во весь голос позвала на помощь своего мужа, игравшего за другим столом. Тот прибежал и схватил Килвуда за отвороты смокинга. Запахло крупным скандалом.

— Что этот тип натворил?!

— О, ничего, ничегошеньки не натворил, мой повелитель. — В голосе Килвуда явно звучали циничные нотки, глаза злобно блестели, на губах играла гаденькая улыбка. — Ничего я не натворил. Просто выразил свое почтение этому восхитительному созданию, вы же не станете за это на меня сердиться? Ты тоже восхитительное создание. Вы все тут восхитительные создания, сливки общества… — Он незаметно сглотнул слюну и продолжал с прежней злобой: — Сплошь рыцари без страха и упрека. — К ним подошли Мелина и Атанасий Тенедос. — И вы, вы тоже, мои дражайшие друзья. Сплошь кристальные люди. — Он потрепал Тенедоса по щеке, а перед Мелиной склонился в таком глубоком поклоне, что чуть не упал. — О, господа, как я счастлив, что могу наслаждаться общением с вами. — Потом вдруг резко шагнул вперед и звонко чмокнул Мелину в губы. — Я просто не мог поступить иначе! О, неотразимая женщина, гвоздь нашей программы! — Теперь за тем столом, возле которого он оказался, игра почти прекратилась, и стало необычайно тихо. Я увидел, что к месту происшествия уже спешат несколько человек в штатском — наверняка, полицейские чины. А Килвуд как бы ничего вокруг не замечал. И вдруг разрыдался. — Вы все такие замечательные, такие почтенные, без единого пятнышка. А я, я идиот, старый болван, пьяная свинья… — Я почувствовал, что Анжела сжала мою руку. — Я — преступник!

— Угомонитесь же наконец, дурень, — сказал Тенедос тихо и угрожающе.

— Угомониться? Да как же мне угомониться среди этих упитанных мужчин, у которых лоб гладок и сон крепок? А я-то — последний из подлецов. Я… — Он перевел дух и вдруг заорал как безумный: «Убийца!»

Игроки начали вставать из-за столов. Игра во всем зале приостановилась. Все уставились на Джона Килвуда. На его одутловато-сизое лицо, по которому ручьями текли пьяные слезы. Он пошатывался, но все же держался на ногах. Его слова, произнесенные по-французски, отдавались по всему залу: «Убийца! Да, убийца!» И под конец прокричал нечто уж совсем опасное: «Не только я! А и мои драгоценные принцессы, мои великолепные принцы, все наше почтенное общество! Мы все — убийцы!»

Я увидел, что тут к нему устремились уже и Трабо с Зеебергом. Полицейские чины в эту минуту уже подбежали к нему. Но он их всех оттолкнул. И уставился на меня. Потом заорал во все горло: «Мсье Лукас, все эти благородные господа, как и я, старый дурак и пьяница, — все мы убийцы! Да-да, мы все! Мы — убийцы!»

— Господи Боже, что это с ним? — Анжела перепугалась не на шутку.

— Дорого бы я дал, чтобы знать, — ответил я. Теперь уже все мужчины из компании Килвуда окружили его — за исключением Хосе Саргантана. Этот сидел в сторонке в глубоком кресле, курил, наблюдая за происходящим, и ровно ничего не делал.

Остальные говорили, перебивая друг друга:

— А теперь заткнитесь, Джон!

— Надрался до чертиков, идиот!

— Нет причин для беспокойства, господа, он просто пьян в стельку.

— Да, я пьян, верно! Но верно также и то, что все мы — убийцы! Мы все, все! — орал Килвуд.

А я вдруг как бы оцепенел, и хотя в зале было очень жарко, у меня мороз пробежал по коже. Я явственно увидел и услышал Хильду Хельман, сидящую в своей кровати, в ее населенном призраками доме, увешанную драгоценностями, безумную. Безумную ли? Ее голос звучал в моих ушах: «И не делайте вида, что вы удивлены! Вы прекрасно знаете, что его убили все вместе…»

Была ли Хильда Хельман безумна, был ли Джон Килвуд пьян?

Я протиснулся сквозь кольцо окружавших его мужчин, уже хватавших его за рукав:

— Минуточку, мистер Килвуд. Послушайте…

Тенедос грубо отпихнул меня в сторону.

— Уходите отсюда, слышите!

Я отлетел прямо в объятия одного из полицейских.

— Прошу вас, мсье, не надо устраивать здесь скандал, — сказал он мне тихо. — Этого пьяного необходимо как можно скорее выставить отсюда.

Тенедос и Торвелл уже подхватили Килвуда под мышки.

— Вперед, Джон, пошли!

— Вы пьяны!

— Ну и что? Я говорю правду! Все началось с этого алжирца из Ла Бокка…

Эти двое тянули и дергали Килвуда, так что он в конце концов потерял равновесие. Слезы ручьями текли по его лицу и капали на ковер.